Наталья Александрова - Кодекс надежды

– Когда? – спросила Надежда. – Когда это произошло?

– Да вот буквально неделю назад, точнее – восемь дней назад! Задушили в собственном подъезде! Это маньяк, потому что был еще второй случай, я слышала там, в полиции!

«Не второй, а четвертый, – мысленно поправила Надежда, – только я тебе об этом не скажу. Но каковы эти? Сами чуть ли не подписку берут у людей, чтобы тайну следствия соблюсти, а сами треплются при открытых дверях почем зря!»

Кадровичка еще что-то говорила, перегнувшись через стол и взволнованно округлив глаза, но Надежда ее не слушала, пораженная новостью.

«Вот тебе и на!.. – думала она. – И здесь успел побывать этот злодей! И здесь он оставил свой кровавый след!»

Хозяйка кабинета все еще что-то говорила, выдумывала какие-то душераздирающие подробности убийства, но Надежда Николаевна ее не слушала, она словно смотрела немое кино. Наконец она встала и проговорила:

– Ну, раз так, мне здесь больше нечего делать. Извините, что отняла у вас время.

Несколько дней брат Никодим и его старшие спутники готовились к путешествию. Отец настоятель вручил им некоторую сумму денег в золотых венецианских дукатах, дал им свое благословение и отпустил из монастыря.

До наступления холодов монахи добрались до Венеции, где им пришлось несколько месяцев ждать тех купцов, которые на первых порах должны были служить им проводниками.

Только к весне купцы прибыли из немецких земель и снарядили корабль. Впрочем, по словам знающих людей, раньше и нельзя было отправляться в путь по причине дурной погоды и чересчур бурного моря. Наконец незадолго до Пасхи корабль был готов, и монахи вместе с купцами отправились в плавание.

Брат Никодим впервые в жизни оказался на море, и оно ему совсем не понравилось. От непрерывной качки его мутило, и он думал, каково же это море в зимние месяцы, если даже весной оно столь неспокойно.

Наконец путники прибыли в Константинополь, где у венецианцев были торговые дела. Из-за этих дел или по какой другой причине они задержались в Константинополе на целый месяц.

Константинополь поразил брата Никодима своей красотой и богатством, пышностью, многолюдством, множеством церквей, и он готов был остаться еще на месяц и даже более, но венецианцы объявили, что пора двигаться дальше, если они хотят преодолеть Эвксинское море прежде наступления дурной погоды.

Монахи снова погрузились на корабль и вместе с венецианцами проплыли через пролив, через небольшое Мраморное море, которое было на редкость спокойным, и через второй пролив вышли в Эвксинское море, которое зовут еще Черным.

Море сие Эвксинским, то есть гостеприимным, назвали греки, которые издавна плавают по нему по торговым и другим делам, а также строят по его берегам многие города. Впрочем, прежде они звали его Аксинским, то бишь негостеприимным, отчего же переменили название – то никому не ведомо.

Это море встретило их сильными и порывистыми ветрами, но брат Никодим уже освоился на корабле и не так страдал от качки. Зато брат Амвросий весьма страдал и большую часть пути пролежал в каморке на палубе.

Прошло недолгое время, и корабль пристал к берегу возле небольшого города Аиса, принадлежащего венецианцам. Там путники оставили корабль, купили мулов и посуху добрались до Великой Армении – страны, которая лежит между Эвксинским и Гирканским морями и царь которой платит дань татарам.

Великой та Армения называется в отличие от другой, Малой Армении, которая лежит южнее и тоже платит дань татарам. Хотя греческие историки пишут, что некогда сия Армения действительно была велика и могущественна, простиралась от Гирканского моря до самого Египта и царь ее разбил войска римского полководца Лукулла. Правда, потом другие римские полководцы победили того царя и вынудили его платить Риму большую дань.

Жители Великой Армении все христиане, причем они говорят, что приняли истинную веру раньше итальянцев и греков, вообще раньше всех прочих народов.

Итальянские купцы провели монахов через эту страну. Менее чем через месяц путники достигли богатого города Багу в стране Ширван. Город этот – святыня огнепоклонников, ибо там прямо из земли бьет огненный фонтан, которому тамошние жители поклоняются. В той стране добывают прямо из земли черное каменное масло. Есть его нельзя, но можно жечь для света и тепла, а также смазывать раны. Масла этого там столь много, что без труда можно нагрузить бочками сто кораблей, и еще останется.

Судя по всему, в тех местах у итальянцев тоже были какие-то важные торговые дела, посему там путники снова задержались почти на месяц.

В конце же этого месяца венецианцы заявили, что должны воротиться в Константинополь по какому-то важному делу, так что дальше монахи поедут одни.

Монахи были весьма недовольны, укоряли итальянцев: ведь те клялись довести их до самых земель пресвитера Иоанна. Но венецианцы упорно стояли на своем, только привели к монахам молодого грека, который якобы бывал в стране пресвитера и взялся довести до нее путников. Также венецианцы дали монахам хорошую карту, по которой можно было дойти до нужных им мест.

Делать нечего. Монахи наняли местного корабельщика из огнепоклонников, который за плату взялся перевезти их через Гирканское море.

Корабль у огнепоклонника был небольшой, и когда на море случился шторм, он едва не перевернулся. Однако монахи сотворили общую молитву, и море успокоилось.

Однако тут случилась новая напасть: на море опустился туман, столь густой, что не видно было не только звезд, но даже солнца. Даже нос или корму своего корабля трудно было разглядеть.

Два дня и две ночи простоял корабль на месте, ибо кормчий не знал, в какую сторону плыть. На третий день, когда уже подходила к концу питьевая вода, он все же поднял паруса и поплыл в неведомом направлении, говоря, что чувствует близость берега.

Тут случилась еще одна неприятность: брат Амвросий достал из своего мешка ту карту, которую дали монахам итальянцы, и стал ее разглядывать. Тут поднялся сильный ветер, вырвал карту из рук старого монаха и унес в море.

Брат Рудольф сильно укорял старика, говорил, что теперь им трудно будет исполнить свое назначение и дойти до страны пресвитера Иоанна. Брат Амвросий винился, жаловался на свою немощь и сказал, что проводник-грек доведет их и без карты.

Ветер, который унес у них карту, сделал и доброе дело: он развеял туман, и они действительно увидели неподалеку берег.

Наконец они пристали к этому берегу, однако кормчий не знал то место, в котором они оказались. Хотя монахи укоряли его и просили проплыть вдоль берега до знакомых мест, огнепоклонник высадил их на берег и уплыл.

По счастью, поблизости нашелся родник с чистой и прозрачной водой. Монахи ободрились, вспомнив, что уныние – смертный грех. Тут, кстати, грек-проводник сказал, что как-нибудь и без карты найдет дорогу.