Татьяна Гармаш-Роффе - Уйти нельзя остаться

Игорь в точности повторил проделанную шефом процедуру. Наконец уселись. И после того, как пара вкуснейших и острых тефтелек блаженно заполнила ноющую пустоту в желудке, Алексей вернулся к разговору.

– Зиновий Шапкин ведет блог, – сообщил Игорь в ответ.

– Блог? Он такой продвинутый пользователь?

– Пользователь он вполне рядовой. Но блог совсем несложная вещь. Там ведь все программа делает. Стоит только немножко вникнуть, на какие кнопки нажимать.

– Ладно, и что в нем?

– Вот это самое интересное и есть. Он там описывает свою школьную жизнь, одноклассников и… то событие, которое вас столь занимает: изнасилование.

– Изнасилование?! Учительницы?!

– Да. Учительницы обществоведения. Только это не совсем изнасилование…

– А что же?

– Алексей Андреевич, вам лучше самому прочитать. А то у меня язык не поворачивается пересказать.

Детектив внимательно посмотрел на Игоря: тот даже немного покраснел от смущения.

Что же может оказаться хуже изнасилования?!

Алексей вытер губы салфеткой, бросил ее на стол и чуть не бегом направился в кабинет.

– Вот, говорил же я вам: поешьте сначала… – донеслись с кухни слова Игоря ему вслед.

Кис нетерпеливо подергал мышку. У него не было никаких заставок, ни рыбок, ни зайчиков, – монитор просто гас, и все. Делался черным.

Экран засветился. Алексей набрал адрес, записанный Игорем на листке: http://hanter70.blogspot.com/

Придвинул кресло поближе и уселся читать.

Через некоторое время он поднялся, размял ноги и вернулся на кухню – доедать тефтели с гречневой кашей. Пришлось их заново разогревать, и было по-прежнему вкусно, но кусок уже не лез в горло. Прав был Игорь, прав, черт подери!

Изощренная фантазия номенклатурных деток зашкаливала за пределы его воображения. Было от чего потерять аппетит….

Он доел только из уважения к стараниям Игоря. И, попросив приготовить кофе, поплелся обратно в кабинет. Где уселся, без всякого удовольствия, на свое рабочее место – перед компьютером.

Значит, вот такая была у них затея…

Мерзко, ничего не скажешь… Мерзко и изобретательно. Судя по записям в блоге Зиновия, вдохновителями и инициаторами были Юра и Инга. Инга даже, кажется, поболе… Откуда столько ненависти в девчонке оказалось? Хотел бы он понять. Просто так, для себя. К делу никакого отношения не имеет, но Алексею всегда было интересно проследить, как, из какой почвы вырастает неуемная жажда самоутверждения. Вырастает, развивается, крепчает мироощущение, в котором все люди становятся тебе соперниками и потому врагами. Мир оказывается поделен на две непримиримые зоны, два конфликтующих лагеря: если не ты их – то они тебя! И в этом мире, который представляется населенным одними врагами, о жалости не может быть речи… Некий извращенный инстинкт самосохранения: уничтожая (пусть только морально, неважно) других, ты словно постоянно спасаешь себя… И тогда ненависть кажется оправданной. Чуть ли не святым делом. Ведь ты спасаешь себя – что-то вроде самозащиты.

Ненависть как самозащита, хм…

Как следовало из блога Зиновия, действо это продвинутые старшеклассники (а именно Юра, самый продвинутый и имеющий очень продвинутых родителей!) засняли на фотопленку. И не только! Еще и на видеокамеру. В те времена в продажу (в Европе, разумеется, но у дипломатов не было проблем привезти ее из-за бугра) поступили самые первые видеокамеры – громоздкие, тяжелые, записывающие на маленькую пленочную кассетку, и безумно дорогие.

Учительница обществоведения, стало быть, несмотря на угрозы Компашки предъявить всему миру фотографии, запечатлевшие ее в весьма… эээ… пикантном виде, скажем так, – все же обратилась в милицию. Партийно-идейный гнев ее был столь велик, что она пренебрегла угрозой!

Спрашивать ее об этом бессмысленно – не скажет. Да и ни к чему. Есть ее заявление в милицию, в котором она утверждает, что ее изнасиловали.

Меж тем Зиновий в своем блоге рассказывал совсем другую историю. И то, что он описывал, было абсолютно аутентично. Он был убогим, этот Зиновий, – и в силу своей убогости говорил правду. Вот почему Алексей верил каждому его слову – за вычетом его хвастовства, столь глупого и напыщенного, что оно без труда вычиталось из фактов.

Но отчего Анна Ивановна назвала это изнасилованием? Чтобы подвести ненавистных деток под более серьезную статью? Или ей было проще произнести именно это слово, вместо того чтобы описывать, что с ней сделали старшеклассники?

Опять же, она сама не скажет, да и неважно. Важно другое: что зачинщиками того безобразия оказались Юра и Инга. Но никак не Зина Шапкин!

Вот и стало понятно, почему парторг писала второе заявление в милицию: она убрала оттуда имена Юры Стрелкова и прочих членов Компашки! Номенклатурные родители надавили через свои каналы на милицию, а милиция на потерпевшую…

Кис отлично знал, как умеет милиция давить, если возникает надобность. Если возникает заинтересованность, чтобы потерпевший изменил показания. Наверняка начали с того, что доказательств у нее нет и никто ей не поверит, – такие хорошие дети таких хороших родителей, как же можно, что вы! А дальше расписали, какие ужасы ее ждут, если будет настаивать: очные ставки, подробные описания, кто когда что… Да и отсутствием заключения об изнасиловании от гинеколога наверняка спекулировали. А его и быть не могло: физически она никак не пострадала, если не считать легких синяков на запястьях. Только косвенная улика в виде следов спермы Шапкина на ее юбке.

В общем, все сторговались: Шапкин, который в показаниях рассказал, как в реальности дело было (исчезнувшие из ОПД страницы!), позже взял вину на себя. Наверняка его уговорили: дело закрутилось, требовался козел отпущения! Родители продвинутых детишек денег дали, а Инга пообещала преданно ждать из колонии… И пришлось парторгу удовлетвориться возмездием лишь жалкому и ничтожному Зине. А заклятый ее враг Стрелков вкупе с Компашкой снова вышел сухим из воды. Снова морально победил – не только ее лично, но и ее идеалы!

Да, было от чего из школы уйти! Разумеется, она больше ни одного дня не могла смотреть в их наглые, торжествующие глаза. И вот теперь, спустя много лет, она мстит?

Это было бы абсолютно понятно, все понятно, кроме одного: зачем так долго было ждать?

Нужно проверить ее алиби. День и примерное время нападения на Леру и смерти Роберта у него есть. Остается узнать, чем занималась в это время Анна Ивановна Деревянко.

– Я обязана отвечать на ваши вопросы?

Анна Ивановна держалась прямо. Поверх неизменной белой кофточки на плечи ее был наброшен платок, завязанный узлом на груди, – хоть и синий с цветами, но сходство с пионерской формой только увеличивалось. Глаза ее смотрели колко, враждебно.