Анна Чиж-Литаш - В обличии человека

– Я лучше посмотрю, как это делаешь ты. Боюсь, что лошадке не понравятся сто пять килограммов веса, сидящие на ее спине, – сказал он и, улыбнувшись, погладил свой живот, который был похож на пивной бочонок, выпирающий через рубашку.

Настя с нежностью посмотрела на отца и, взяв оставшуюся посуду со стола, проследовала в дом.

Александр Петрович проснулся с первыми лучами солнца. Стрелки на старинных деревянных часах показывали ровно семь часов. Потрепав себя по волосам, Виноградов поднялся с кровати и направился в ванную.

Прямо над умывальником висело красивое зеркало, обрамленное в широкую раму из натурального дерева, украшенное диковинной резьбой. Осторожно проведя рукой по узору, Александр Петрович подумал о неимоверной сумме, которую оно, наверное, стоит.

– Люди часто тратят деньги на всякие безделушки, – сказал он вслух и резко прикрыл рот рукой, как будто его кто-то услышал. – Сейчас тяжелые времена, поэтому следует экономить каждую копеечку, – подумал он. – Если бы я всю жизнь не откладывал, я бы ни за что не построил свою дачу. А эти женщины, им же всегда мало! Зачем покупать десять пар штанов, если ты их все равно не носишь. Я всю жизнь проходил в форме, а из гражданской одежды у меня было несколько рубашек и две пары брюк, и мне этого было вполне достаточно, – слегка нахмурившись, дальше думал он. – Именно поэтому я постоянно привожу этот пример Насте. Зачем покупать столько одежды, если ты все равно целый день ходишь в форме? – спросил он сам себя. – Наверное, я что-то не понимаю.

Приняв теплый душ, Александр Петрович оделся и, посмотревшись в зеркало, довольно улыбнулся. Немножко намочив пальцы водой, он аккуратным движением пригладил выбившийся в сторону волос на голове. Перебирая глазами стоящие на полках ванные принадлежности, Виноградов ни как не мог найти нужный ему предмет.

– Ну почему я не взял с собой свою линейку? – нервно бегая глазами из стороны в сторону, сказал он. – Ах, ну конечно, это Настя в пороге сказала мне переодеть пиджак, и линейка осталась в кармане. Очень расстроенный, он быстро проследовал в комнату, откуда вернулся назад с маленькой расческой в руках.

– Ну, хоть так, – вздохнул он, – все равно это лучше, чем ничего.

Наклонившись перед зеркалом, Александр Петрович приложил маленькую расческу в горизонтальном положении к усам и померил ровные ли они в длину и ширину.

– Вот это совсем другое дело, – очаровательная улыбка отразилась в зеркале.

– Все-таки Алла была права, этот парикмахер действительно очень аккуратно и ровно стрижет. Мой предыдущий цирюльник просто кромсал мои усы, – убирая за собой кровать, размышлял он, – а сейчас все просто замечательно!

Наведя за собой в комнате идеальный порядок, Александр Петрович вышел на лоджию и открыл ставни. В комнату ворвался теплый воздух, который был пропитан приближающимся летом. Виноградов набрал полные легкие кислорода, на несколько секунд задержал дыхание, затем медленно выдохнув, довольно улыбнулся.

– Вот она жизнь… настоящая, – мечтательно подумал он, – я обязательно в этом году должен успеть достроить баню и посадить сад с огородом. Еще нужно будет достроить веранду. Какие окна я заказал – нужно будет показать Насте, она будет в восторге.

В этот момент Александр Петрович мечтательно представил себе, как он вместе со всей семьей сидит за столом на веранде и пьет чай. От этих мыслей у него приятно закружилась голова, и чудесная улыбка озарила лицо.

Дом только начинал просыпаться. Анна Константиновна аккуратно расставляла на столе в гостиной фарфоровый чайный сервиз. Шаги на лестнице заставили ее обернуться: Виноградов тихо, почти бесшумно спускался вниз по ступенькам. Сегодня на нем были одеты идеально отглаженные бежевые брюки, белая тенниска, а на голове красовалась светлая кепка. Улыбнувшись женщине, Александр Петрович вежливо поинтересовался ее делами:

– Я смотрю, еще только солнце встало, а вы уже вся в делах.

– Работы много, еле успеваешь до темноты все дела переделать, – с грустью сказала она, – тем более, что повар то наш на пенсию пошел, и я теперь и за кухню отвечаю.

– Да, работы у вас хватает, – с пониманием сказал Виноградов, – я сам привык рано вставать, чтобы все успевать, и детям своим всегда об этом говорил, но они свой сон ни на какие деньги не променяют.

Анна Константиновна была приятно удивлена таким вниманием со стороны усатого полковника к своей скромной персоне, поэтому уже через несколько минут разговора оживилась и с удовольствием принялась повествовать о теперешней тяжелой молодежи и о своих больных суставах.

Александр Петрович, как человек вежливый, внимательно слушал щебет этой миловидной женщины и понимающе кивал головой. Уже через полчаса Виноградов знал о ней практически все. Как выяснилось, Анна Константиновна работает в доме Колесниковых почти десять лет. До этого жила в деревне и работала на ферме. Для своих почти шестидесяти лет она была очень живой и шустрой дамой, не каждый по-моложе смог бы так ловко управляться с несколькими делами одновременно.

Переставляя чашки со стола на поднос, одновременно она успевала вытирать пыль и поливать цветы. Все эти действия она сопровождала разговорами о своей нелегкой жизни.

В этот момент в гостиную вошел Илья и радостно поприветствовал Виноградова.

– Доброе утро, мой друг! Как тебе спалось на новом месте?

– Это было прекрасно! Ты же знаешь, я человек земли. Меня кстати разбудил ваш петух.

– Нет, это не наш, у нас нет никакой живности. Я поначалу хотел завести домашнее хозяйство, но Катя была против. Она считает, что все можно купить в магазине, а не кормить курицу полгода, чтобы потом ее съесть за один раз, – рассмеялся Илья.

– Какая расточительность, – прошептал себе под нос Виноградов и нахмурил брови. – А я наоборот хочу у себя на даче посадить большой огород и завести хозяйство, только вот Алла все сопротивляется. Говорит, что я тогда сам буду полоть этот огород и ездить кормить кур. Но ничего, я думаю, Настя будет только рада помочь мне, только она еще об этом не знает.

После этих слов оба мужчины громко рассмеялись.

– Ну как, ты готов сегодня оседлать одну из моих лошадок, – с улыбкой на лице сказал Илья.

– Я думаю, что лошадки не очень обидятся, если я не уделю им внимания.

– Ладно, я не буду тебя заставлять, но на соревнования ты хоть сходишь?