Анна Иванова - Судьба с чужого плеча

— Пошел ты в зад! — срываюсь на крик я. — Это ты виноват в Катиной смерти! Если бы ты не придумал сказку о стипендии, Ире и в голову бы не пришло убивать ребенка.

— Что ты несешь? — Оглушенный криком, Олег пытается оторвать мои руки от шеи. — Хватит строить из себя психолога. Я тебе не Ирка. Меня, как эту лохушку, не разведешь. Была бы моя воля, я б тебя давно из дома вышвырнул.

— Думаешь, тебе мама помешала развестись? Ольга Семеновна не святая, но ты сам принял решение…

— Мама — святая! Поняла?! Это вы с Иркой давали направо и налево. Я, как дурак, повелся на недотрогу, думал, ты чистая. Мама видела, чего ты стоишь. Она предупреждала, что все бабы прошмандовки, а я не верил.

Вот в чем дело. Раз мама святая, она не могла согрешить, поэтому за ее грехи расплачивались жены. Сначала Лена, потом я. Ира, которая мечтала о замужестве, расплатилась, так и не дождавшись свадьбы.

— Бабы, может, и прошмандовки, только я женщина, а не баба, — говорю и, несмотря на опасность, добавляю, — а ты не мужик.

За эти слова я тут же получаю удар кулаком в ухо. Вот она, старая, добрая семейная жизнь. Даже полицейские преследования и покушения на убийство меньше расшатывают психику, чем ежедневные издевательства мужа. Лучше вечное одиночество, чем такой брак. После двух лет страданий я не подпустила бы к себе ни одного мужика. Игорь — другое дело. Он настоящий мужчина и совсем не похож на Олега. Как я могла усомниться в его честности? Не такая уж Ира лохушка, раз ей удалось настроить меня против любимого человека.

Пока я под звон в голове вспоминаю об Игоре, Олег без труда отрывает мои руки от шеи и бросает обмякшее тело на подоконник. Ему приходится снова прижать меня к груди, чтобы раскрыть окно нараспашку. В комнату врывается свежий ветер, наполненный запахами трав и цветущих деревьев. Снаружи доносится щебет птиц и стрекотание кузнечиков. Впереди почти все лето. Природа только-только пробудилась и готовится пережить самое лучшее время года. Для меня же все закончится, так и не начавшись. Несмотря на непогоду, я сумела взрастить сад, но с него не вкусить плодов. По щекам бегут слезы не то от обиды, не то от беспомощности. Если бы я могла хоть как-то повлиять на ситуацию! Моих телесных сил недостаточно, чтобы бороться с Олегом. На все разговоры он отвечает кулаком.

— У тебя психическое заболевание, — снова пытаюсь достучаться до мужа. — Суд признает тебя невменяемым и отправит на лечение, а не в тюрьму.

— Я самый адекватный человек в мире, — ухмыляется Олег.

— Ты убил четверых, а теперь собираешься выкинуть меня из окна. Ты маньяк!

— Кого это я, интересно, убил? Сучку Ирку? Ее ты зарезала, запомни!

— До Иры — Лену, Катю и Артура. Не своими руками, но убил.

— Значит, и до пидорка докопалась. Он тоже хотел навешать мне лапши, как и ты. Размечтался! Думал, стал начальской подстилкой — все можно. Я его быстро осадил.

— Как?

Сейчас для меня уже не важно, как Олег заставил Артура рисковать жизнью, но я все равно спрашиваю, чтобы потянуть время.

— Сказал, что позвоню в головное отделение, расскажу про их с Шавлюком шашни. Посмотрим, сколько еще тот проходит в начальниках. Пидорок тут же на крышу полез, как миленький. Тьфу!

Плевок улетает за подоконник. Я выглядываю в окно, чтобы примериться, как долго падать. Внизу, у подъезда, сидят старушки. Их головы задраны вверх. Почему они не вызывают полицию? Может, не понимают, что задумал Олег? Я набираю в легкие воздуха и что есть силы кричу:

— Полиция! Помо…

Очередным ударом Олег обрывает мой крик. На этот раз кулак приходится ниже, и челюсть съезжает вбок. Я пытаюсь открыть рот, чтобы еще раз крикнуть, но ничего не выходит. Двигаю нижней челюстью влево-вправо. Со щелчком она становится на место. Не обращая внимания на мой вопль, бабки на лавочке продолжают глазеть в окно. Вывих челюсти — зазря. Во что же превратится мое тело, когда повстречается с асфальтом? От одной мысли об этом сводит живот. Как же страшно умирать! Я хочу жить! Руки цепляются за оконные откосы, ноги обхватывают Олега, пятки вжимаются ему под колени. Он упирается мне в плечи. Вытолкнуть меня в окно не удается, поэтому Олег по очереди отцепляет мои руки. Это конец. У меня больше нет сил сопротивляться — ни ему, ни судьбе. Он хватает меня за оба запястья. Я делаю последний глубокий вдох. Вместо свежего, наполненного ароматами цветения воздуха в нос ударяет запах пота.

— Мерзкий кабан! Ты даже не пахнешь, как мужчина, а смердишь, как свинья!

— А кто пахнет мужиком? — Я пропускаю вопрос Олега мимо ушей, наблюдая, как распахивается кухонная дверь. — Твой гомик с хвостиком?!

— Игорь!

— Игорь-пидарь, — передразнивает меня Олег. — Что ж ты его с собой к подружке не притащила? Побоялась, что и его Ирка уведет? Надо было привести. Я бы этого петушка быстро разделал!

— Разделай.

Игорь кладет Олегу руку на плечо и поворачивает его к себе лицом. Ноги разжимаются, я теряю равновесие и еле успеваю ухватиться за оконную раму.

— Смотри-ка, — ведет плечом Олег, — не успел зайти, уже руки распускает.

— Я вижу, тебе в прошлые два раза не хватило.

— Пьяного бить — дело нехитрое. Ты попробуй с трезвым справиться.

— Справлюсь, будь уверен.

— Что, трахнул мою жену и осмелел? Свою ты, помнится, отдал без боя.

— И до сих пор жалею. Стоило расквасить тебе рожу, пока она была жива. Давно пора исправить…

Игорь не успевает договорить, как я подтягиваю ноги к животу и изо всех сил толкаю Олега в бок. Он падает, ударяясь виском о край кухонного стола. Хорошо, что не об угол. Череп взрослого мужчины крепче, чем у пятилетней девочки, но даже ничтожный риск убить человека вызывает у меня приступ паники.

— Ты прав, — через силу улыбаюсь Игорю, — давно пора, тем более что я пока жива. Правда, не знаю, сколько еще продержусь.

— Извини, — протягивает ко мне руки Игорь. — Ты в порядке?

— Нормально, — киваю, но не могу разжать пальцы.

Он снимает меня с подоконника. Я стону от боли при каждом движении. Тело ноет так сильно, как будто все-таки упало с восьмого этажа. Игорь усаживает меня на табурет, я опираюсь о стену. На его лице угрюмое выражение. Видно, стоило дать ему договорить и самому вырубить Олега.

— Что с тобой?

— Еще спрашиваешь?! — Его брови поднимаются, на лбу появляются морщины. — Сначала ты вскидываешься среди ночи, прибегаешь сюда и сдаешься ментам. Потом я вызволяю тебя из полиции, а ты, ничего не объяснив, снова бежишь в эту хренову общагу. Тебе здесь что, медом намазано?!

— Не намазано.

— Тогда, может, расскажешь, какого хрена происходит?

— А ты ничего не хочешь мне рассказать? Например, про суд. Я читала выдержки из приговора.

— Что рассказывать? — пожимает плечами Игорь. — Там и так все доступно написано.