Валерий Ильичёв - Искупление

Через час Корзунов вернулся в камеру. Он был радостно возбужден:

— Пока все идет по плану. Жена сообщила, что уже находится на месте и ждет меня. Завтра утром юристы окончательно оформят необходимые документы, я проверю текст и подпишу.

У следователя к этому моменту уже будет готово постановление о прекращении уголовного дела и моем освобождении.

— А подвоха тут не ожидаете?

— Ну, наше дело рассудил достаточно авторитетный человек. К тому же, важную часть документов о передаче собственности они получат от моего адвоката только после того, как мой самолет поднимется в воздух.

— Счастливый вы человек, уже завтра будете разгуливать на свободе.

— Мой житейский опыт подсказывает, что и ты недолго здесь задержишься. Не похож ты на убийцу ни по характеру, ни по поведению.

— Я, действительно, не виноват. Может быть, посоветуете что-нибудь дельное?

— Это не по моей части. Как выкручиваться на следствии, у нас Василий мастак.

— Да, я никого не убивал. Лучше со своим солидным опытом подскажите, мне сходится с женой после освобождения или другую спутницу жизни искать?

— Вон, в какие сферы тебя воображение занесло. Ты ее любишь?

— Не знаю. Вроде как ненавижу за предательство, а с другой стороны тянет к ней вернуться. Мы с ней уже почти семь лет вместе.

— Так, ситуация понятная и распространённая. Лучше скажи, а дети у вас есть?

— Нет, всё как-то не собрались.

— Тогда, сынок, у вас не семья, а узаконенное физическое сожительство. Без детей нет подлинных отношений. Вот когда заведете пару ребятишек и почувствуете ответственность за чужие судьбы, тогда и дорожить своими отношениями научитесь. А в данной ситуации сам свою судьбу решать должен. Все, урок ОБЖ закончен. Давайте спать. Завтра у меня трудный день.

Николай отвернулся и попытался уснуть. Но его продолжали мучить сомнения, как строить с Татьяной дальнейшие отношения. Он верил, что поскольку он невиновен, то скоро окажется на свободе.

Ближе к вечеру, собрав весомые улики, сыщики задержали Ермилова. Заведя его к себе в кабинет, Лукин провел психологическую атаку. Он медленно разложил на столе диктофон с записью показаний жены Ермилова, фотографии сделанные детективом и в последний момент эффектно положил на край стола охотничий нож с разноцветной рукояткой. Внимательно наблюдая за лицом убийцы, сыщик не заметил ни малейшего волнения. Лицо высокого, сильного человека оставалось безучастным ко всему происходящему. Наконец, поняв, что Ермилов сам не заговорит, Лукин задал вопрос:

— Вам нужны какие-то комментарии или сами объясните, как дошли до жизни такой?

— За моими плечами долгая жизнь, и я готов отвечать за свои поступки перед законом. Да, я лишил жизни двух человек. Детектив разозлил меня здорово шантажом, а героя любовника я зарезал обдуманно.

— Никитин не хотел вернуть деньги за шантаж?

— Более того, он потребовал удвоить сумму за сокрытие позора жены. От такой наглости я вскипел. А после убийства, понял, что для спасения репутации жены надо уничтожить все улики в конторе детектива. В его кармане нашел визитку и ключи от квартиры. Приехав домой к сыщику, сжег все бумаги и уничтожил данные в компьютере. Оставалось лишь отомстить виновнику. В тот же день выследил Серёгина, когда он приехал в их тайное любовное гнездышко. Я позвонил. Он открыл дверь, и я пустил в ход нож. Затем ушел, закрыв дверь, найденными в кармане Серегина ключами. Хотел, чтобы труп как можно позже обнаружили. А через два часа явилась домой Анна вся в слезах. Набросилась на меня с упреками, говоря, что узнала подаренный мне нож. Я не стал отрицать своей вины. И она меня за мой поступок возненавидела. Я не полагал, что она так сильно влюблена. С того дня мы с ней не общаемся.

— Мог бы сам явиться с чистосердечным признанием. Впрочем, я могу, из сочувствия, позволить тебе написать явку с повинной. Не хочешь? Слушай, похоже, тебе совсем безразлична твоя судьба. Объяснишь почему?

— Это звучит странно, но даже после долгих лет брака, я все еще влюблен в свою жену. И не жалею этого Серегина, ни, тем более, жадного до денег Никитина.

— Такое отношение к обидчикам мне понятно. Я сам не знаю, как бы поступил на твоем месте. Но о собственной судьбе ты должен побеспокоиться.

— А зачем мне дальше жить, если Аня, обвинив меня в убийстве, прямо заявила, что с юности всю жизнь любила только Серёгина. Скажите, когда вы вызвали мою жену, она долго скрывала правду или сразу указала на меня, как на убийцу? Вот видите, вы молчите. Не хотите добить меня правдой. Мертвый Серегин оказался для Ани роднее близкого человека, посвятившего ей пятнадцать лет жизни. Давайте, не будет терять время: я готов дать признательные показания.

— Тогда сейчас пройдём к следователю для допроса. Только предварительно в дежурной части тебе откатают пальцы для подтверждения факта присутствия в автомобиле Никитина и его квартире.

Выполнив неотложные дела, Лукин, перед тем как покинуть отдел полиции, позвонил Татьяне Зыбиной и сообщил, о предстоящем утром освобождении Николая. Услышав слова благодарности, ощутил тщеславное довольство своим добрым поступком. То, что напрасно обвиняемый в убийстве Зыбин проведет в тревожном неведении лишнюю ночь, сыщика не беспокоило.

Рано утром обитателей камеры разбудил громкий голос конвоира:

— Корзунов к следователю. Бери свои вещи. Сюда уже не вернешься. Тебя у ворот отдела три внедорожника ждут.

Бизнесмен уважительно попрощался за руку с каждым из сокамерников:

— Ну, все, мужики. Желаю скорой встречи, только на свободе.

Когда за Корзуновым закрылась дверь, Николай внезапно ощутил острую зависть: «Хорошо людям с деньгами. Поделился с кем надо, и прямой путь на свободу. А мне тут приходится от неведения мучиться. Хоть бы разобрались быстрее».

Словно услышав его немое отчаяние, дверь вновь открылась, и конвоир вызвал его на допрос. Зыбин быстро направился к выходу. Уже стоя в дверях, он, суеверно загадав желание, прощально взмахнул рукой в сторону товарищей по несчастью. Он надеялся, что этот символический жест поможет ему скорее оказаться нас свободе.

Увидев в кабинете сыщика радостное лицо Татьяны, остановился в предвкушении приятных вестей. Узнав, что в убийстве Серёгина сознался задержанный муж его второй любовницы, Зыбин с облегчением вздохнул:

— Ну, я же говорил, а вы не верили.

— Обижаться нечего. Стечение обстоятельств на тебя впрямую указывало. Забирайте, гражданка Зыбина, своего блудного мужа и можете идти. Надеюсь, больше не увидимся.

Выйдя из отдела полиции, Николай полной грудью вдохнул воздух:

«Как же мы люди не ценим свободы, когда живем обыденной жизнью, а не сидим в душной камере! Право распоряжаться собой на воле это прекрасно. Но мне прямо сейчас надо определиться с будущим моих отношений с Татьяной. Раз пришла за мной, значит, желает примирения. Пусть тогда сама и начнет разговор».