Евгения Михайлова - Верность как спасение [сборник]

Она там металась по коридору последние, предсмертные часы жизни своего сына. А теперь куда деваться? Она вновь, как и тогда, не может оставить мальчика одного. И ее горячие, лихорадочные, так и не остывшие за пять лет мысли прикасаются к дорогому обнаженному телу со следами страшных пыток, целуют почти детскую, мальчишескую грудь, в которой больше не бьется сердце. Как понять это матери и выжить? А никак. Зина и не выжила.

Приехали люди из главного городского управления, из прокуратуры, оказали Зине честь как своей. Не стали доказывать, что ее сын сам себя избивал или нападал на ментов с целью убийства, а просто забрали двух пьяных майоров. Оставили ее с телом сына до приезда экспертов.

Наконец Зина вздохнула полною грудью, а ее сердце бешено забилось. Это оно. Он пришел, тот, который что-то знает о смерти Леши. А ведь убийцы еще в тюрьме. После того как Зина ушла в отставку, она не прерывала связи с коллегами ни на день. Знает любую мелочь по этому делу. Контролировала убийц и на зоне.

Раздался звонок в дверь. Зина не пошла открывать. Крикнула:

— Не заперто, — и включила верхний, яркий свет.

Он вошел. Да, это был мужчина, посмотрел на нее с порога и не поздоровался. Понял, что это было бы слишком нелепо. Молча пошел прямо на нее.

Он был невысоким, довольно стройным, с бледным, даже желтоватым лицом. А в общем, обычный человек. Так она подумала бы на улице. Он выглядел как человек.

— С чего начнем? — спросила Зина.

— Так вроде я в гостях. Предлагай.

— Выпить хочешь?

— Можно.

Зина вышла на террасу, вернулась с бутылкой водки и одним стаканом. Он с усмешкой покрутил стакан в руках.

— Это в смысле с врагами не пьют?

— В этом смысле.

— Да ради бога.

Гость сел во второе кресло, умело открыл бутылку, аккуратно налил себе полный стакан и медленно выпил.

— За знакомство, как говорится. Я — Евгений, если интересно.

— Интересно, — кивнула Зина. — И давай пока не о деле. Давай просто поговорим. Я первый раз пускаю в дом виртуального собеседника. Интересно послушать вживую.

И самое невероятное — то, что разговор получился. Зина всегда умела начинать допросы и вызывать доверие. А у людей, которые читают одну ленту соцсети, темы необозримые.

Евгений оказался неглупым и желчным человеком. Зине нравился такой критичный и даже циничной ход мысли. Через полчаса Евгений сказал:

— А ты специалистка себя уродовать. Не ожидал, что ты такая симпатичная баба.

— Вы мне льстите, — изобразила Зина кокетство, и они рассмеялись.

Она налила себе немного водки в его стакан и сделала несколько глотков. Он придвинулся к ее креслу и положил руку сначала на плечо, потом на грудь. Зина посмотрела на мужчину глубоким взглядом, который показался ему призывным. Она приблизила губы к его губам и выдохнула:

— Евгений… Ты — Женя-мвд?

Он резко отодвинулся.

— Ты знала?

— Да, конечно. Искала все эти годы. А ты пришел сам. Знаешь, все позади, у каждого есть свои преступления. Мне ли об этом не знать. Я сейчас хочу услышать только одно: почему? Зачем? И почему Алеша?

— А я отвечу. Знаешь, я уважаю тебя. У тебя такое независимое поведение. Ты родила красивого парня. Он был умный и даже храбрый. Он не воровал, не убивал, не насиловал. Он оказался хуже. Он хотел мира для очкариков с белыми манжетами, для инвалидов в колясках, для истеричных, извращенных и фанатичных мужчин и женщин. Он объявил войну воинам, чистильщикам, тем, кто проливает свою и чужую кровь, смывая с земли всю человеческую грязь. Почему он? Потому что он был слишком яркий. Многих сбивал с толку.

— Стоп! Я все это знаю и слышала тысячи раз. А ты — «Женя-мвд», стукач, который принимал участие в пытках, оставаясь всегда за протоколом, — в чем твое геройство? Ты что за воин? Ты даже в армии не служил, папаша-генерал отмазал. Ты нигде не служил и, кажется, официально нигде не работал. Просто шакалил по душевной склонности. Пытал людей бесплатно — как бонус к гонорарам.

— А нет геройства. Говорю же, чистильщик.

— И оперов тогда, получается, подставил. Это ведь ты замучил Лешу?

— Что значит, подставил? Это и есть то, что называется мусор. Они тоже свое дело делали, только не по уму, а по тупости. Разница, да?

— Да, конечно. В этом я с тобой согласна на сто процентов.

— И как же ты обо мне узнала? Где искала?

— Да легко. Из материалов дела, которые почистили перед судом. Тебя сдали задержанные по делу Леши, как сдавали все до и после. Просто эти свидетельства исчезали сразу, а с подследственными начинали работать по части добровольных признаний. Твой папаша, наверное, думает, что он обеспечил тебе счастливую и плодотворную судьбу. Судьбу вечной крысы, которой меняли квартиры раз в полгода, чтобы никто не нашел. Да я и плюнула быстро. Не мое дело — гоняться за вечным стукачом и самым изобретательным сценаристом фабриката. Как чувствовала — жизнь не может его не вывести на меня сама.

— Да, отец квартиры мне менял. Профессиональная мания. Я сам особо и не скрывался. Фаталист, как ты. Что нужно, то само найдется и придет. Просто на месте я никогда не сижу. И в этих своих московских квартирах редко бываю. Работы много по всей России. Ты правильно заметила насчет самого изобретательного сценариста. Может, это нескромно, но специалист я востребованный и редкий. Поиск, интуиция, — и дела на блюде, и на чьих-то погонах новые звезды. А мне хватает просто дел и результата. Если ты называешь это «шакалить», — пусть будет так. Зина, а что, если нам… Если нам так исправить и повернуть эту встречу, чтобы жизни пошли по-другому. Вот чувствую я, что ты моя женщина, что ты все можешь понять. Даже такого человека, который оказался по другую сторону в войне. Ты же знаешь, война никогда не кончается, в ней не бывает без жертв. А меня так к тебе потянуло. Я — волк одинокий, меня бабы бесят. Но ты — не баба, в хорошем смысле.

Полковник Вячеслав Земцов играл с заместителем Василием в шахматы после чудовищных суток дежурства. Так у них обычно и бывало. Не было сил встать и выйти отсюда, а мозги требовали другого занятия, которое не имеет отношения к людям и преступлениям. Когда зазвонил телефон, он обрадовался, посмотрев на дисплей. «Зинка опять не спит».

— Слушаю, капитан Осетрова.

— Слава, — голос Зины был спокойным и деловым. — Дело у меня для вас. Приезжайте с группой прямо сейчас.

— Неужели опять вечеринку собираешь?

— Так точно. Жду.

Через полтора часа Слава с Василием вошли в открытую дверь маленького деревянного домика. Свет горел во всех окнах. Зина стояла в комнате у круглого стола. В кресле сидел мужчина с желтоватым лицом и открытыми глазами. На белой рубашке растеклось кровавое пятно по всей левой стороне.