Евгения Михайлова - Верность как спасение [сборник]

— Он это сделал. Я докажу. У Антона очень здоровое сердце. Вера, вызывай всех, кого положено. Я не оставлю его ни на секунду. Он должен мне ответить. Я никому не дам этому помешать. Война так война.

И никто не смог помешать Насте пойти по пути страшному и опасному. Узнавать то, что такой нежной женщине не нужно бы знать никогда. Но все, кто хотел бы ее остановить и удержать, отступили в растерянности и растущем уважении. Она больше не была украшением жизни сильного мужчины. Она стала воином на том поле битвы, с которого его унесли в никуда. Настя не жаждала мести и других несчастий, она просто отправилась за правдой. Но правда — такое сильное оружие. Оно может поразить кого угодно.

В своей квартире, превращенной в штаб, Настя нанимала серьезных людей, платила большие деньги. Вот и пришло время и нужда потратить то, что оставил ей Антон. Первый вопрос, который ставила Настя перед независимыми следователями и экспертами, был такой: кто мог убить Антона в момент его наивысшего счастья? У кого был мотив — об этом даже говорить не приходилось.

Галина. И легко нашлась такая информация. Галина Александрова, ведущий психолог, была руководителем форума для повышения квалификации сотрудников службы безопасности. Среди ее коллег и знакомых есть бывшие и действующие разведчики, сотрудники секретных лабораторий.

— Ну, что же, — сказал Насте частный детектив Сергей Кольцов. — Если хотите продолжать, мы можем рассматривать все ее контакты по одному. Что касается мгновенных и летучих ядов, то к этим лабораториям допущены единицы. И вряд ли они будут напрямую вести переговоры с заказчиком. Проблема в одном сейчас. Для того чтобы мы могли проводить особую экспертизу, вам надо опротестовать то заключение, которое есть. Там сердечная недостаточность и нет токсинов. Может не получиться. Хотя ваши слова об отсутствии кардиологических проблем уже нашли подтверждение. И авторитетные кардиологи готовы дать нужное заключение по запросу следствия.

Насте самой казалось, что ей помогает кто-то свыше. Потому что у нее все получалось. И самые невероятные разрешения они получали. И отстраняли экспертов, следователей, находили новых сторонников, информаторов. Ведущий эксперт Масленников уже был близок к тому, чтобы назвать вещество. Тот самый летучий и мгновенный яд. Дело было за эксгумацией, поскольку яд оставляет характерные повреждения внутренних органов. И Настя добилась эксгумации. И сейчас основная версия: Антон погиб от одного из самых редких, дорогих, засекреченных ядов. Лабораторий, которые с ним работают, всего две. Доза была рассчитана идеально. То есть готовились тщательно.

Той ночью Насте впервые приснился Антон. Сон был странный, грустный и щемящий. Он уходил от нее. А она — не взрослая Настя, а маленькая девочка лет двенадцати — плакала и уговаривала:

— Ты же сейчас не уйдешь, не оставишь меня одну? У меня большая беда. Я не могу найти свои сережки. Такие маленькие сережки, как запятые, мама подарила на день рождения. Поищи со мной, пожалуйста. Милый мой, дорогой, останься, мы их найдем.

— Я с тобой, — страдальчески морщил лоб Антон. — Я совсем недалеко, я вернусь. Не плачь, моя девочка.

Настя проснулась и долго, сурово пыталась понять этот знак. Поздним утром ей позвонили, она сразу узнала голос Галины:

— Поздравляю тебя, Настя. Сорока на хвосте принесла новости. Ты инициировала страшные расследования. Мое имя названо. И у моих коллег, серьезных людей, которые связаны с разведкой, тоже будут проблемы. У нас такие дела только начинаются, конца у них не бывает. Сейчас начнут штамповать изменников родины и врагов народа. Ай да умница, ангел, любимая женщина моего Антона. Тебя ждет много удач и развлечений.

— Нет, — неожиданно для себя сказала Настя. — Этого не будет. Подождите немного, Галина. Я, кажется, получила ответ. Я все решу.

Настя созвонилась с экспертом, они встретились и обсудили один вопрос. Да, она отказывается от преследования. Эксперт должен сказать, что они были на ложном пути. Он написал заявление следователю о приобщении к делу дополнительных результатов. Это эксгумация, которая меняет всю картину. Те изменения, которые в результате экспертизы можно было считать следствием яда, скорее всего, были вызваны дефектным геном, тем самым, который вызывает необратимые нарушения в ионных каналах сердца. В роду Антона такие смерти были. Толчком как раз и могли послужить сильные эмоциональные потрясения.

— Это не фальсификация, — объяснил Масленников через несколько дней Кольцову. — Она права. Невиновные люди сейчас пойдут под нож. Да, это яд на самом деле. Но Настя уверена в том, что он этого хотел. Ссылается на сон. Женщина. Но я ее понимаю. Я и сам так думаю. А кто помог ему — не наша проблема.

— Дело не в нашей работе, — сказал Сергей. — Она состояние потратила на свое расследование.

— Знаешь, что я тебе скажу? Она хорошо потратила состояние, оставленное ей Антоном. Она разобралась в том, что было для нее самым главным. Теперь она сможет жить дальше.

— Для меня это, конечно, высшая логика. Каким образом Настя пришла к выводу, что это самоубийство, а не убийство. Она говорила, что это случилось в их самый счастливый день.

— Вот где-то здесь и может быть догадка, — заключил эксперт.

В тот день, когда дело было закрыто, Настя заперлась в квартире и выключила телефоны. Она не страдала и не думала, она прислушивалась к себе, к движению воздуха вокруг себя. Она рассматривала те прозрачные струи, которые можно получить только из дальней дали, оттуда, где живут души.

Прошло несколько дней, она дождалась вечера и вышла на улицу. Там пахло жизнью. В маленьком парке кто-то жарил шашлык, мимо прошла девушка, окутанная французскими духами, а какой-то мужчина, седовласый и очень худой, шел ей навстречу в облаке густого табачного дыма.

— Здравствуйте, Настя, — сказал он. — Вы меня не помните? Мы пару раз встречались в офисе Антона. Я его заказчик и старый друг.

— Помню, конечно, — ответила Настя. — Вы учились в одном классе? Вы — Николай? Были врачом на подводной лодке, которая потерпела крушение?

— Точно. Вернулся вот таким седым стариком.

— Вы меня ждали, — уверенно произнесла Настя.

— И это верно. Давайте пройдем по этой аллее, тут не бывает людей. Я только начну, и вы сразу поймете, о чем речь.

Она уже поняла. Она уже знала, кто и зачем ее вывел на улицу в этот вечер.

— Я мало практиковал как врач, — говорил Николай. — Мой интерес — фармакология. Поле чудес и преступлений. Тот момент соединения сильных веществ, который может стать панацеей для умирающего человека. Есть зловещая история ядов, а если ее повернуть, перетряхнуть и переписать, она может быть историей спасения человечества. Меня многие считают сумасшедшим. На самом деле немало моих изобретений запатентованы, их покупают разные страны. А я все искал панацею, которая бы работала просто на грани смерти. И нашел. Об этом еще мало кто знает. Но это сработало. Сильнейший иммуномодулятор, который может справиться с самыми жестокими болезнями и может стать невидимым ядом, если выбрать нужную дозу.