Анна Данилова - Слезинка в янтаре

Если не муж, тогда любовник. Или брат, поскольку настоящего поцелуя не было. Так может поцеловать и родственник.

Но что он здесь делает, этот хозяин зверя? Отдыхает? Дышит воздухом? Что им всем здесь нужно?

Киры на ресепшен не было. На стойке мы обнаружили небольшой тяжелый медный колокольчик. Кира появилась через пару минут. Судя по блеску в глазах и растрепанной прическе, мужчина, от которого ее оторвал звон колокольчика, был все-таки не братом.

— Как вам у нас? Понравилось? — Она улыбнулась, и щеки стали как будто еще ярче.

— Да, все очень красиво. Нам бы перекусить.

— Можно прямо у нас. Надо спуститься вон по тем ступенькам, видите? Внизу у нас ресторан.

— Вы и готовите сами?

— Нет, готовит Андрей, наш повар. Он местный, хотя учился в Москве. У него здесь семья — три сестры и брат. Не может без них, вот и вернулся. У меня он получает символическую плату, но это лучше, чем ничего. Брат поставляет в наш ресторан дичь и рыбу, сестры — варенье, сушеные грибы, зелень. Очень предприимчивое семейство.

Мы спустились в ресторан и оказались в лесу — стены были стеклянными, хотелось рукой дотянуться до пышных еловых веток и потрогать шишки. Освещение было умеренным, умным — как раз таким, чтобы в деталях разглядеть все за стеклом.

Подошел высокий мужчина в белом фартуке, положил на стол меню.

Стоит ли добавлять, что мы были здесь единственными посетителями?

— Мы проголодались, — сказала я. — Что у вас есть?

— Борщ, жаркое, компот, пирог с голубикой. Минут двадцать нужно будет подождать.

Мы дружно кивнули.

— Постойте. — Оля не позволила ему уйти.

— Слушаю вас.

— Скажите, здесь что-нибудь слышали о знаменитой Тисульской принцессе?

Андрей расплылся в улыбке.

— И вы туда же!

— В каком это смысле?

— В прошлом году был бум. Столько туристов, все как с ума сошли! Только все это сказки. Сами подумайте: женщина в гробу… Ерунда ведь.

Я показала ему снимок в телефоне — моя сестра Аня в саркофаге.

— Вы когда-нибудь видели ее?

— Много раз. — Он кивнул.

— Где? — не спросили, скорее выдохнули мы с Олей.

— У каждого, кто сюда приезжал, была при себе такая фотография.

— Хорошо, пусть все это обман. Но ведь кого-то сфотографировали в саркофаге. Может, сохранился только саркофаг и туда кого-то положили?

— Да обыкновенный фотомонтаж. Мы же с вами взрослые люди…

— А этот отель, ресторан? Если все обман, тогда зачем было вкладываться во все это?

— Да мало ли чудаков? — криво улыбнулся Андрей и наконец скрылся за дверью кухни.

— Что-то здесь не то, — задумчиво проговорила Оля, оглядываясь. — Только представь себе, каких денег все это стоило!

Обед нам понравился. Все было свежим, вкусным, а борщ просто благоухал. Я вдруг вспомнила, какие борщи варила Аня, и расплакалась. Раскисла.

— Они все что-то скрывают, — рыдала я уже в номере.

Оле пришлось отвести меня наверх. Сейчас она достала из сумочки валерианку, протянула мне:

— Выпей, успокоишься.

Мне было так плохо, так тревожно на душе, что, казалось, и лекарство не поможет.

Через час мы вышли из отеля и отправились осматривать деревню.

Меньше всего я ожидала такого поворота событий. Увы, все местные жители как воды в рот набрали. Никто ничего не знал о нашей принцессе. Именно это заставляло думать, что они сговорились, вот только зачем им это нужно, мы с Валей никак не могли понять. Казалось бы, все должно быть наоборот. А уж Кире прямая выгода продавать легенду наивным туристам. Но нет, все рекламные проспекты пели совершенно другие песни: острог, река, рыболовство, охота…

Мы с Валей ходили по домам, фотографировали избы и самых колоритных жителей, пытались завязать разговор. Поговорить, как оказалось, здесь любили, но только не о принцессе. Наиболее словоохотливые приглашали нас в дом — выпить чайку, попробовать варенье из черники, брусники, клюквы, купить мед или грибы, масло облепихи и расторопши, мумие, кедровые орехи. Мы пили чай, даже покупали кое-что, чтобы сделать приятное и разговорить людей, — все бесполезно, точно работал общий деревенский заговор. А может, они просто боялись?

Мы уже возвращались в отель, когда на дороге появился этот человек. Он был пьян, и я, кажется, впервые в жизни обрадовалась такой встрече. Пьяный выболтает то, о чем трезвый предпочтет промолчать.

Это был старик, лицо которого выражало такую неприязнь, словно у него вызывала отвращение сама жизнь. Пиджак потрепанный, сапоги по колено, кепка в пятнах.

— Поговорить бы надо, — сразу сориентировалась Валентина. — Где у вас можно выпить?

Прямо так в лоб и сказала, от отчаяния, наверное. Мужичок хитро прищурился:

— Москвички?

— Да, мы из Москвы. Так где можно присесть?

— А у меня во дворе и можно, здесь, через два дома.

Мы пошли за ним.

— Может, в магазин сходить, купить чего? — решилась я.

Валентина растерялась.

— Странные вы какие-то, москвичи. Думаете, мы здесь только и делаем, что пьем. — Он распахнул калитку. — Проходите!

Втроем мы вошли в просторный захламленный двор.

Старик нырнул в какую-то постройку, вынырнул с многослойной гирляндой сушеных грибов, от которых шел крепкий, ядреный дух.

— Вот купите, тогда и поговорим! Вы же не просто так из Москвы приехали. Знаю, что вам надо.

Мы с Валей переглянулись. Ловушка? Обман? Хочет заставить нас купить у него грибы, а потом скажет, что слыхом не слыхивал о принцессе?

— Послушайте, мы приехали, чтобы написать книгу о вашей Тисульской принцессе, но все вокруг как сговорились — делают вид, что ничего о ней не знают. Что случилось?

— Так куплены все, — спокойно ответил старик. — Все поголовно.

— Кто же их купил?

— Кто надо, тот и купил. А еще пригрозил, мол, будешь болтать, исчезнешь, как те, кто болтал, когда ее нашли.

— Кого ее? — спросила Валя, и я почувствовала, как у меня по макушке словно пробежал мышонок. Ощущение не из приятных.

— Дамочку эту, в сиропе, — ухмыльнулся старик.

— Так она на самом деле была?

— Почему была? — Он метнул на нас острый взгляд, как проколол. Испугал.

— Загадками говорите, дедушка.

— Да какие загадки? Она и есть. И не одна.

Признаться, сейчас я вздохнула с облегчением. Ясно, он просто морочит нам головы, чтобы мы купили его грибы.

— Послушайте, мы уже столько всего накупили, — я показала наши пакеты, — но все пока без толку.

— Дедушка, — поддержала меня Валентина, — мы и правда пойдем. А грибы свои сами ешьте.

— Как хотите. Грибы свежие, не пожалеете. А кроме меня вам никто ничего не скажет, уж я-то знаю.

— Но и вы ничего не знаете. И выпили вы сегодня много.

— Это вам все кажется — от свежего воздуха.

Разговор получался каким-то нелепым.