Нельсон Демилль - Во всем виновата книга. Рассказы о книжных тайнах и преступлениях, связанных с книгами

– Хорошо мне.

Выразительная пауза,

а потом:

– Ну как же.

Твою туда!

Но было одно словечко, которое меня выводило сверх всякой меры – универсальный ответ на все.

Типа:

– У тебя жена умерла.

– …а мне фиолетово!

Или даже хорошие новости:

– Ты в лотерею выиграл.

А тебе в ответ:

– …а мне фиолетово.

У меня от этого «фиолетово» крышу сносит.

Тогда прошло уже пять месяцев со смерти моего старика. Ну, пять с хвостиком.

Я считал. Еще бы – и радость ведь можно измерить.

Сиси в пьяном порыве рассказала, что у Брейди в квартире тонна коки и куча денег. Начала придумывать план.

Скотти к тому времени уже три месяца как умер.

Мы вовсю наслаждались моментом, пока не заявился Брейди. Сиси ставила мои любимые песни. У нас уже целая традиция сложилась. Сиси спрашивала:

– Корретто?

Это такая тонизирующая штука на итальянский лад. Кофеин с «Джеймисоном». И песни: U2 и «Bad».

Сразу слышно, как Эдж крут на гитаре.

Лорина Маккенит и «Raglan Road».

Старинная тоска. Ирландское наследство.

Клэш и «Condon Calling».

Потому что они круче всех.

Гретхен Петерс и «Bus to San Cloud».

Изнывающая красота.

Мы уже до середины дошли, и тут распахнулась дверь и ввалился Брейди. Сам он плотный – и мускулы имеются, и жирок. Лицо сплюснутое, в глазах ни капли веселья.

Вот его первая фраза:

– Выключайте-ка это дерьмо.

То есть надо «Born in the USA» ставить.

Снова-здорово.

Сам на взводе.

Каждый раз все новые высоты брал.

Типа:

– Сучка, давай ко мне в кабинет. Обслужи-ка меня.

Просто душка.

Скотти.

Мой лучший и, по правде, единственный друг.

Все говорят (а кто эти «все» – хрен их знает):

«Один друг или вообще нет друзей – разница огромная».

Скотти раньше был управляющим в «Кхесани». Меня взяли его помощником. Папаша наседал изо всех сил, чтобы я пошел по его стопам – тяжелым, скотским стопам – и поступил в нью-йоркскую полицию.

Ну да, хрена с два.

Я ходил на курсы по вечерам. Уразумел, что научиться там можно одному: корысть – это круто.

А я очень хотел быть крутым.

Днем работал – товары по полкам раскладывал. А еще –

как вам это?

Таскал сумки клиентам до машины. Почти невидимкой сделался – унижения, прости господи, хлебнул сполна. А потом

в одну прекрасную пятницу волок целую тонну какому-то мужику сорокалетнему к его «порше». Одет мужик был небрежно, но шмотки дорогие – явно не из «Гэпа» [14](разве что он «Гэпом» владел), а загар какой – от такого ньюйоркцы на стенку лезут.

Зависть берет? Именно.

Ботинки – итальянские, так и кричат:

– Бедным-то быть – отстой.

Допер я тяжеленные пакеты до машины. Мужик даже глаз на меня ни разу не поднял – сунул доллар. Я говорю:

– Да вы охренели.

Он повернулся, посмотрел на меня голубыми глазищами (чисто Голливуд), засмеялся и сказал:

– Ты же мальчик на побегушках – вот и скажи спасибо.

Кое-что по наследству мне все-таки передалось – взрывной характер.

Вдарил я ему, а он перехватил кулак и спросил:

– Ты совсем тупой, шва?

Что еще за «шва»?

Мужик достал сотню.

– Этого тебе, обаяшке, хватит?

Я на него глянул со значением, мол:

«Повыеживайся еще надо мной – увидишь, что будет».

А потом произошли две вещи, которые изменили мою жизнь.

Во-первых, я его завалил.

Во-вторых, мой начальник все видел – прибежал тут же, помог мужику подняться, беспрестанно бормоча неискренние извинения, и пообещал:

– Сию минуту уволим мерзавца.

Мужик потер подбородок и начальника услал:

– Дайте-ка мне с ним переговорить.

Спросил:

– И что теперь делать будешь – в смысле с работой?

В руке у него все еще была зажата сотня, из губы текла кровь. Ну, я и говорю:

– Не знаю.

Мужик снова на меня посмотрел – внимательно.

– А в клубах тебе как – нравится, в ночных?

– Нравится, чему ж тут не нравиться.

– Хочешь работать в «Кхе»?

Вот такое было прославленное (вопрос – в котором смысле) местечко – можно даже полное имя не называть. Издевается он, что ли?

– Издеваетесь?

Нет.

Абсолютно серьезен.

Мужик-то был ого-го – тот самый, который и превратил это сомнительное заведение в эксклюзивный клуб. Повернулся к своему «порше» и сказал:

– Приходи туда вечером. Ровно в шесть. Черные штаны, галстук на резинке, белая рубашка и ботинки поудобнее.

До меня доходило, но худо. Я переспросил:

– Галстук на резинке?

– Ага, захочет клиент тебя отделать – сначала за галстук схватится, как пить дать.

Я уставился на сотку, которую он запихивал в карман (ничего не мог с собой поделать). Мужик рассмеялся.

– Съездил по физиономии новому боссу: штраф – сотня.

Великолепный «порше» газанул, а я прокричал ему вслед:

– А что за «шва» такая?

– Шва… это шваль.

Это уже потом я узнал, почему он такой

невозмутимый,

спокойный,

тормозной.

Мешал клоназепам с текилой – не только буйство помогает разогнать, но и голову охлаждает вдобавок.

Явился я в назначенное время и кое-как продержался следующие несколько недель. Учился всему на собственной шкуре, в основном лажал. Скотти был из Южного Детройта и с улицей знаком не понаслышке – кого угодно закопает. Обучил меня тонкому искусству – как с мафиози дело иметь: типа счет не оплатили – спускай все на тормозах, пока владелец клуба не решит вмешаться. Скотти меня предупредил:

– Если велят напрямую деньги требовать, раздобудь себе пушку побольше.

И добавил:

– Не будешь голову включать, головы лишишься.

Именно.

Скотти успел заработать кучу бабла – он это называл:

– Творческий подход к воровству.

Творческий подход – это по мне.

Мы с ним начали тусовать по воскресеньям – единственный день, когда клуб не работал. Я его умудрился вытащить на стадион «Шей стадиум». Он, конечно, все равно остался фанатом «Янкиз», но уж благодаря мне хотя бы Рейеса [15] Хосе Рейес (р. 1983) – доминиканский бейсболист, играющий за «Нью-Йорк метс». заценил.

Скотти пристрастился к моему любимому «Джеймисону». В наше последнее с ним воскресенье позвал меня в свой обычный паб – «Мерзавец», 39-я Западная улица, между Пятой и Шестой авеню. Там «Гиннесс» наливали – чего еще требовать от заведения? Скотти чем больше пил, тем больше напрягался. Сказал:

– Брейди связан с русской мафией.

По сравнению с этими типчиками итальяшки – младенцы невинные, это я усвоил быстро. Бывали у нас регулярно. И всегда с шикарными женщинами. С физиономии ухмылочка не слазит, мол:

– Не балуй со мной – закопаю.

Я поверил.

Скотти спросил:

– Смотрел фильм такой корейский «Я видел дьявола»?

Не смотрел.

Из азиатского только шлюх пользую. Скотти засмеялся:

– Ну ты и фрукт. Послушай-ка, если я вдруг исчезну, это точно Брейди.