Сергей Ковальчук - Экспресс на восток

Серафим очень хотел оказаться на их месте через одиннадцать дней. Ведь со своей семьей он должен был вылетать в Сочи именно отсюда.

Наконец, пройдя досмотр, он на эскалаторе поднялся на второй этаж и прошел к кафе «Три поросенка». Войдя в него, он убедился, что стрелки его наручных часов показывали ровно половину второго. Джафаров уже ожидал его, заняв место за столиком в дальнем от входа углу. Он сидел к Серафиму лицом, и следователь его сразу узнал. Ведь он видел фотографию этого свидетеля.

Когда Мирутин подошел к столику, за которым сидел «Пуаро», он поздоровался, пожал ему руку и сел напротив.

Джафаров был высокого роста, даже чуть выше, чем сам Мирутин, широкоплечим, подтянутым мужчиной. На вид ему было не более пятидесяти лет, хотя Серафим знал, что ему было уже пятьдесят пять. Элегантный светлый костюм, дорогой и со вкусом подобранный галстук, очень хорошая обувь. От частного сыщика исходил стойкий аромат отличного, дорогого, хотя и слегка старомодного одеколона «Фаренгейт». Сам Мирутин предпочитал более легкий и элегантный «Кензо».

— А ведь я о вас слышал, — сказал Джафаров, оценивающе глядя на Мирутина. — Вы — один из самых известных сыщиков Следственного комитета. Говорят, что за свою карьеру у вас не было ни одного нераскрытого дела. Это правда?

Серафим не был падок на лесть. Он подумал, что должно быть, после бессонной ночи выглядит не лучшим образом. Конечно, утром он сумел принять душ, почистить зубы и наскоро побриться в комнате дежурного следователя управления. Но не глаженую одежду не скроешь. Как и свой не совсем свежий вид с красными от недосыпа и аномальной жары глазами.

— Возможно, — неопределенно пожал он плечами. — Надеюсь, это новое дело, по поводу которого мы с вами встретились, не откроет счет моим поражениям. Я тоже наслышан о ваших достижениях. И, признаться, впечатлен послужным списком распутанных вами преступлений. Не сомневаюсь, что он намного превосходит мой собственный, — вернул он долг вежливости своему собеседнику.

— Не стоит об этом, — польщенный встречным комплиментом, проговорил «Пуаро». — Сам я пью зеленый чай, особенно в такую жару, — показал он на чашку, стоявшую возле него, в которой была налита полупрозрачная зеленоватая жидкость. От нее поднимался легкий пар. — А вам, если не возражаете, я взял двойной капучино. — Он снова опустил глаза на чашку, стоявшую ближе к его собеседнику. — Если не угадал, — добавил Джафаров, — то я выпью его сам, а вам закажу то, что вы предпочитаете.

— Спасибо, пожалуй, я соглашусь с вашим выбором, — улыбнувшись, несколько церемонно проговорил следователь, взяв предложенный кофе и сделав из чашки глоток. — Серафим поставил чашку на стол и внимательно посмотрел на своего визави.

— Ариф Акифович, мы с вами коллеги и надеюсь, находимся, так сказать, на одной стороне баррикад, — внимательно глядя на Джафарова, начал Мирутин, обдумывая, прежде, чем произнести, каждое слово. — Мы — сыщики. И сыщики грамотные и опытные. Однако, изучив этой ночью уголовное дело об убийстве Ракчеева, я пришел к выводу, что вы либо не до конца разобрались с этим делом. Ввиду ограниченного для этого времени или недостаточности информации. Или же еще каких-либо факторов. Либо, — он сделал многозначительную паузу, отметив, как вспыхнули глаза его собеседника, — в силу неведомых мне мотивов решили не делиться со следствием всей информацией, которой обладаете, — дипломатично закончил он.

— Что вы имеете в виду? — почти невозмутимо уточнил частный сыщик.

— Давайте начистоту, — начал заводиться Мирутин. — Вы гениальный аналитик, о котором, без преувеличения, слагают легенды. И в то же время вы выдвигаете версию, которую озвучиваете и пассажирам вашего вагона, и следователям, не выдерживающую никакой критики. Вы прекрасно знаете, что убийцей Ракчеева не мог быть посторонний в форме проводника, пробравшийся в вагон под покровом ночи. Мне вам сказать почему?

— Не нужно, — поморщился «Пуаро». — Поскольку у нас с вами не официальный допрос, а всего лишь частная беседа, я просто из уважения к вам скажу, что вы находитесь на правильном пути. Убийца не был посторонним. Хотя я, в силу некоторых личных обстоятельств и убеждений, и пытался донести эту точку зрения или, если хотите, версию до ваших коллег.

— Вы до всего докопались сами, но не хотите делиться полученной информацией о настоящем преступнике с официальным следствием?

Джафаров ничего не ответил. Он допил свой чай и, посмотрев на наручные часы, поднялся:

— К сожалению, мне нужно идти на посадку. Всего доброго. — Он протянул для пожатия руку Серафиму, который продолжал сидеть.

Сыщик поднялся, принимая рукопожатие.

— Что ж, вижу, что нам придется самим распутывать этот клубок, — сказал Серафим на прощание. — И я обещаю вам, что приложу все силы, чтобы докопаться до истины. А вам хорошего отдыха и новых побед над преступностью, — напоследок язвительно произнес он. — Честь имею.

Едва Серафим переступил порог своего кабинета, как экран его телефона засветился, и зазвучала мелодия входящего звонка, извещавшая своего владельца о том, что его хотят слышать.

Коснувшись пальцем кнопки приема, Мирутин услышал голос Самохвалова:

— Начальник, принимай доклад, — полушутливо начал Андрей. — Первое. В колонии номер три, где отбывали срок Ракчеев и Смакуев, помимо Радюшкина, в то же самое время работала еще и его будущая жена, Елизавета. Тогда она еще носила свою девичью фамилию — Камакина. Она работала там медсестрой. В 2005 году она забеременела и вышла замуж, став Радюшкиной. В том же году у супругов родилась дочь, Диана. В 2007 году полковник Радюшкин был назначен на должность заместителя начальника УФСИН по Москве. В 2008-мом он стал генерал-майором, а в 2010-том его назначили уже начальником УФСИН по Московской области. Второе. Смакуев сейчас проживает вместе с женой Ракчеева, Людмилой, в ее квартире. Брак у них официально не зарегистрирован, но знающие люди говорят, что все к тому идет. Мастерков недавно уволился и куда-то подался. Куда именно, пока не знаю, но буду выяснять.

— Это все? — уточнил у своего помощника сыщик.

— Пока да. А что, мало? — удивился тот.

— Не мало, совсем не мало. Особенно за столь короткое время. Я бы даже сказал много, — спохватился Серафим, не желая обидеть старавшегося изо всех сил оперативника. — Продолжай наращивать усилия. А я переговорил с «Пуаро».

— Ну и что там наш «Шерлок Холмс»? Что-нибудь полезное рассказал?

— В том-то и дело, что нет. Скользкий он тип, себе на уме. Но умный и очень хитрый. Я с ним встречался в аэропорту «Домодедово». Он улетел в Баку, сказал, что прилетит только тринадцатого. Немного его прижал. Но единственное, что он сказал, что, дескать, вы, ребята, на правильном пути, что ищете убийцу среди тех, кто был в спальном вагоне. Но фактуру предоставлять отказался.