Линн Хайтауэр - Точка возгорания

Сидевший на диване среди не обращавшей на него никакого внимания оравы криминалистов, Китон Дэниелс выглядел измученным и подавленным. Сонора услышала голос Моллитера и заметила спускавшегося по лестнице Сэма.

— Блэйр, — отрывисто прозвучал голос Крика. Сержант казался не слишком радостным.

Приподняв брови, Сонора взглянула на него с укоризной.

— Я ведь говорила, что ему требуется защита. Китон? — повернулась она к Дэниелсу и взяла его за руку — холодную, как лед. — С тобой все в порядке?

Китон кивнул. Увидев Сонору, он немного успокоился.

— Ты совсем продрог, Китон. Может, принести тебе свитер или куртку?

— Все нормально, следователь, — ответил он каким-то отрешенным и монотонным голосом.

— Кто-нибудь может принести этому человеку чашку кофе? — нарочито громко произнесла Сонора.

Крик наблюдал за ними, наморщив лоб.

— Найди-ка чашку кофе для человека, — приказал он патрульному и пригласил Сонору пройти с ним наверх: — Криминалисты еще не закончили свою работу, но позволь мне кое-что тебе показать. В ванной комнате.

Сонору это предложение слегка смутило.

— Она принимала душ и пользовалась туалетом, — сказал Крик.

— Как вам удалось это установить? — спросила Сонора, заглядывая в открытую дверь и думая о том, что здесь должны быть также и ее следы.

— А как ты сама думаешь, Блэйр? Эй, осторожно, ни к чему не прикасайся.

Ванная комната для гостей, бывшая некогда стерильно чистой — со свежими полотенцами и дорогим персиковым мылом, — теперь походила на грязную свалку. Сонора стояла в дверном проеме, думая о том, что она была последней, кто пользовался этой комнатой до Вспышки. Неожиданно на нее накатила тошнота. Заныла голова.

Белый и пушистый коврик был сорван и засунут в угол за шкафчиком. Один из ящиков под раковиной был наполовину выдвинут. Крышка на унитазе была откинута, и Сонора бросила туда беглый взгляд. Ну да, так и есть — Вспышка воспользовалась туалетом, оставив в нем массу вещественных доказательств, касающихся особенностей ее питания.

Пластиковая занавеска душа была отдернута с такой силой, что ее угол выскочил из направляющих колец и свернулся в трубку. Сверху, на коврике, валялась сырая, набухшая губка, а на все еще влажном дне ванной лежал раскисший и прилипший к фаянсу кусок персикового мыла.

В углу Сонора увидела скомканное банное полотенце синего цвета. Она прикинула, успел ли Китон сменить полотенца после ее последнего визита. «Господи, сделай так, чтобы он сделал это», — мысленно взмолилась она.

— Блэйр?

— Да, сэр?

— Я говорю, что в водостоке нам удалось обнаружить волосы с лобка и… ты меня слушаешь?

— Слушаю, сэр. Простите меня — менее чем за сутки я успела слетать в Атланту и обратно.

— Надо было поспать в самолете. Так вот, мы нашли кое-что и на полотенце — оно просто кишит вещественными доказательствами. Но это не даст нам ничего нового, пока мы не схватим эту сучку. — Крик поморщился. — Да, Терри говорит, что Вспышка — натуральная блондинка.

Сонора открыла сумочку, достала пузырек с лекарством и, отсыпав на ладонь три таблетки, проглотила их, не запивая.

— Загляни-ка в спальню. Думаю, кое-что тебе станет понятнее.

Когда они вошли туда, Терри уже откидывала простыни с кровати. Оглядев комнату, Сонора почувствовала слабость в коленях. По наволочке была размазана темно-бронзовая помада — почти такая же, какой пользовалась сама Сонора.

В это время Сэм осветил фонариком пол стенного шкафа.

— Она забрала его шнурки и срезала пуговицы с некоторых рубах, — констатировал он и, опустившись на корточки, внимательно все осмотрел, ни к чему не прикасаясь. — Похоже, здесь целая выставка кроссовок.

Крик взял Сонору под локоть и подвел ее к туалетному столику. Газетное фото полицейского инспектора Соноры Блэйр было сильно измято и разорвано на три части. А «Дневник наблюдений» Китона бесследно исчез.

— Это все? — спросила она.

Сержант закинул руки за голову, склонил голову набок и внимательно посмотрел на Сонору:

— И она еще говорит: «Это все»! Я хотел бы, чтобы до тебя все-таки дошло, Блэйр: это очень опасная женщина, и у меня ощущение, что она не очень-то тебя любит.

— И это вас удивляет, сэр? После той пресс-конференции, на которую вы меня отправили? А мне казалось, это должно вас только порадовать.

— Просто надо быть поосторожнее, Блэйр.

— Что она еще здесь натворила?

— Забралась на кухню и опустошила кастрюлю с макаронами. Часть сожрала, а остатки вывалила на скатерть.

— Я ей не позавидую, если она заявится за остатками ко мне на кухню. У моего тринадцатилетнего сынка завидный аппетит.

— Забавная ты девчонка, — усмехнулся он и поманил ее пальцем в ванную комнату Китона. Нахмурившись, Сонора последовала за ним.

На полке лежала электробритва «Браун», старая зубная щетка, дезодорант. И никакого персикового мыла в форме розового цветка. Прикрыв дверь за собой, Крик опустил дубовую крышку унитаза, присел на нее и взмахнул рукой:

— Ну давай, Блэйр. Чувствуй себя раскованно.

Сонора уселась на край ванной, зажав ладони между колен.

— Итак, сержант?

Крик потер шею ладонью. Это был крупный мужчина — он занимал почти полкомнаты. Их колени почти соприкасались друг с другом, и поэтому Сонора немного отодвинулась.

— Послушай, Блэйр, по-хорошему, мне полагалось бы вызвать тебя в свой кабинет и вежливо расспросить, но ведь мы уже столько лет работаем вместе. И я хочу, чтобы ты расценивала этот разговор как неофициальную беседу. Будь честна со мной, Блэйр. Ради тебя самой и ради меня.

Сказав это, он холодно замолчал.

— Между тобой и Китоном Дэниелсом что-то есть? — спросил он через минуту.

Сонора опустила голову.

— Сержант, Китон — брат Марка Дэниелса, и мне представляется, что именно он с самого начала был намечен в качестве жертвы. Сэм и я много с ним общались, стараясь завоевать его расположение. Мы хотим сохранить ему жизнь. Думаю, что это неотъемлемая часть нашей работы.

Крик в задумчивости почесал лоб. Сонора обратила внимание на его покрасневшие глаза и набухшие веки.

— Послушай, Блэйр, я тут поговорил с Рене Фишер. Ты знаешь такую?

— Да, это судебный психиатр. Кажется, мы сталкивались с ней по делу Паркса, не так ли?

Крик кивнул.

— Я слышала, что она толковый специалист, — сказала Сонора.

— Да, это так. Она только накануне приступила к анализу дела Вспышки, а сегодня утром уже позвонила мне и рассказала, что не спала всю ночь, разбираясь с полученными материалами.

— И что же?

— Она обнаружила, что поведение Дэниелса во многом отличалось от обычного поведения жертв.

— Нам это известно.

— Ну да. И еще ей кажется, что ты, Сонора, взяла на себя сложную роль — наперсницы и соперницы одновременно.