Дэвид Балдаччи - Победитель

— Прощай, Чарли! Я скажу Лу-Энн, что ты передавал ей привет. Прямо перед тем, как убью ее.

Последние слова он буквально выплюнул, и его лицо превратилось в маску лютой ненависти. Усмехнувшись, Джексон закрыл за собой дверь.

Дюйм за дюймом, с огромным трудом, превозмогая мучительную боль, Чарли перекатился на спину. Затем, после такой же напряженной борьбы, поднес свои здоровенные руки к груди и схватил стрелы. От потери крови у него уже начинала кружиться голова. Обливаясь по́том, Чарли потянул что было силы, стрелы понемногу вылезли из груди, и он отшвырнул их в сторону. Онемение от этого не прошло, но все равно ему стало лучше. Пользуясь тем незначительным контролем над своими конечностями, который у него оставался, Чарли спиной подполз к стене и медленно перевел тело в сидячее положение, используя твердую поверхность в качестве опоры. Ноги его горели огнем — казалось, в них торчали тысячи раскаленных игл; тело было залито кровью, но в конце концов ему удалось усесться на корточки, словно он собирался поднять штангу, и ноги выдержали вес его тела, колени не подогнулись. Как это ни странно, после электрического разряда шокового пистолета колени чувствовали себя лучше, чем все последние годы.

Прижимаясь к стене для опоры, Чарли добрался до шкафа и с огромным трудом распахнул дверцу. Повалившись лицом внутрь, он схватил зубами деревянные плечики. Теперь все его члены горели огнем, что доставляло восторг, поскольку все более очевидным становилось возвращение двигательных функций мышц. Ему удалось ухватить одной рукой плечики и оторвать тонкую планку, на которую обыкновенно аккуратно вешаются брюки. Выбросив остатки плечиков, Чарли оттолкнулся от стены и устремился к кровати. Используя зубы и одну руку, он разорвал на полосы простыню. Теперь, когда к конечностям возвращалось какое-то подобие чувствительности, Чарли работал гораздо быстрее. Однако на него накатывалась тошнота — давала о себе знать потеря крови. Время поджимало. Как можно быстрее Чарли накрутил широкую полосу ткани выше раны, затем с помощью тонкой деревянной планки затянул жгут. Грубое приспособление тотчас же оказало свое волшебное действие, и поток крови прекратился. Сбросив с телефонного аппарата трубку, Чарли набрал «911». Указав свое местонахождение, он бессильно опустился на кровать, обливаясь п о том, весь алый от собственной крови. Чарли еще не мог точно сказать, будет он жить или умрет, однако все мысли его были о том, что Лиза в руках Джексона. У него не было сомнений относительно планов негодяя: девочка станет приманкой. Приманкой, чтобы выманить ее мать. И Чарли прекрасно понимал, что произойдет, когда Лу-Энн клюнет на эту приманку: Джексон безжалостно расправится с обеими.

Эта жуткая мысль была последней перед тем, как Чарли потерял сознание.

Микроавтобус выехал на шоссе. Джексон посмотрел на бесчувственную Лизу, наконец посветив ей в лицо маленьким фонариком, чтобы лучше разглядеть черты.

— Вылитая копия матери, — пробормотал он. — И такой же боевой дух, — помолчав, добавил он и прикоснулся к ее лицу. — Когда я в последний раз видел тебя, ты была еще совсем крошечной. — Джексон умолк, уставившись в темноту, затем снова перевел взгляд на Лизу. — Я сожалею о том, что дело дошло до этого.

Он легонько потрогал щеку девочки, затем медленно убрал руку. Роберта, Донован, его родная сестра Алисия, и вот теперь эта девочка… Скольких еще людей ему придется убить? Джексон мысленно дал себе слово после того, как все это закончится, удалиться в какой-нибудь самый глухой уголок, какой он только сможет найти, и пять лет провести в полном безделье. И только когда он полностью очистит свой мозг от событий последней недели, можно будет вернуться к обычной жизни. Но сначала нужно разобраться с Лу-Энн. Вот из-за ее смерти он не лишится сна.

— Лу-Энн, я иду за тобой, — прошептал Джексон в темноту.

Лу-Энн резко выпрямилась, чувствуя, что все ее нервные окончания пылают огнем. Дыхание вырывалось судорожными порывами, сердце бешено колотилось в груди.

— Милая, в чем дело? — Сев в кровати, Риггс обнял молодую женщину за трясущиеся плечи.

— О боже, Мэтью!

— Что случилось? В чем дело?

— С Лизой что-то произошло!

— Что? Лу-Энн, тебе приснился сон. Это был кошмарный сон, только и всего.

— Джексон схватил ее. Схватил мою маленькую девочку. О господи, он к ней прикасался. Я это видела!

Мэтт развернул Лу-Энн лицом к себе. Та испуганно озиралась по сторонам.

— Лу-Энн, с Лизой все в порядке. Тебе приснился кошмар. В данных обстоятельствах это совершенно естественно. — Он старался говорить как можно спокойнее, хотя его определенно вывело из себя то, что ее истеричная вспышка заставила его очнуться от глубокого сна.

Отстранив его, Лу-Энн вскочила на ноги и начала лихорадочно разбирать лежащие на столе вещи.

— Где телефон?

— Что?

— Где чертов телефон? — выкрикнула Лу-Энн.

Едва она произнесла эти слова, как тотчас же нашла телефон.

— Кому ты звонишь?

Женщина ничего не ответила. Ее пальцы метались по клавиатуре, набирая номер сотового телефона. В ожидании ответа ее буквально трясло.

— Они не отвечают!

— И что с того? Вероятно, Чарли выключил телефон. Ты знаешь, который сейчас час?

— Он не мог выключить телефон. Он никогда не выключает телефон, черт побери!

Лу-Энн повторно набрала номер — с тем же результатом.

— Ну, тогда, может быть разрядился аккумулятор… Если Чарли не поставил телефон на подзарядку в мотеле.

— Что-то случилось! — тряхнула головой Лу-Энн. — Случилось что-то плохое!

Встав с кровати, Риггс подошел к ней.

— Лу-Энн, послушай меня. — Он встряхнул ее так, как это позволяла его раненая рука. — Удели мне минутку!

Наконец Лу-Энн немного успокоилась и посмотрела на него.

— С Лизой всё в порядке. С Чарли всё в порядке. Тебе приснился кошмарный сон, только и всего. — Обняв за плечи, Мэтт крепко прижал ее к себе. — Завтра мы с ними увидимся. И все будет замечательно, договорились? Если мы поедем ночью и за нами будут следить, мы этого не обнаружим. Нельзя из-за какого-то кошмарного сна сделать нечто такое, что действительно навлечет на Лизу опасность.

Лу-Энн молча смотрела на него, и ее глаза по-прежнему были полны ужаса.

Риггс продолжал нашептывать ей на ухо слова утешения, и в конце концов это возымело действие. Женщина покорно позволила отвести себя к кровати. Риггс сразу же снова заснул, однако Лу-Энн лежала, уставившись в потолок, и безмолвно молила о том, чтобы это действительно оказался лишь кошмарный сон. Однако нутро подсказывало ей, что это не так. В темноте она словно увидела тянущуюся к ней руку. Лу-Энн не могла сказать, был это дружеский жест или что-либо враждебное, поскольку видение оставалось смутным, а затем исчезло. Она обняла спящего Риггса, оберегая его. Лу-Энн отдала бы все на свете, чтобы вот так же обнять свою дочь.