Дэвид Балдаччи - Победитель

Положив руки на колени, Чарли вопросительно склонил голову набок.

— Боишься? — спросил он.

Молча кивнув, Лу-Энн перевела взгляд на десятилетнюю Лизу, которая, сев в лимузин, сразу же привалилась к матери и забылась измученным сном. Путешествие было долгим и изнурительным.

— А ты? — спросила Лу-Энн.

Чарли пожал широкими плечами.

— Мы подготовились как могли; мы знаем, чем рискуем. А дальше просто будем с этим жить. — Он снова улыбнулся, на этот раз уже искренне. — Все будет хорошо.

Лу-Энн улыбнулась ему в ответ. Лицо у нее осунулось, глаза глубоко запали. За прошедшие десять лет им троим пришлось многое перенести. Лу-Энн ничего не имела против того, что ей больше никогда не придется подниматься на борт самолета, проходить таможенный контроль, никогда не придется гадать, в какой стране она сейчас находится, на каком языке ей нужно пытаться кое-как связать пару слов. Пусть до конца жизни самым долгим путешествием, которое ей предстоит совершить, будет прогулка пешком до почтового ящика или поездка в ближайший супермаркет. Господи, если б только все было так просто! Слегка поморщившись, Лу-Энн рассеянно потерла виски.

Чарли быстро понял, в чем дело. С годами у него выработалась повышенная чувствительность к едва уловимым сменам ее настроения. Он долго смотрел на Лизу, убеждаясь в том, что она крепко спит. Удовлетворившись, отстегнул ремень безопасности, подсел к Лу-Энн и тихо произнес:

— Он не знает, что мы вернулись. Джексон ничего не знает.

— Мы не можем знать это наверняка, Чарли, — прошептала в ответ она. — Полной уверенности не может быть ни в чем. Господи, я даже не знаю, кого боюсь больше, — полиции или его. Нет, неправда. Знаю: его. Я без колебаний предпочту ему полицию. Он приказал мне никогда не возвращаться сюда. Никогда. И вот я вернулась. Мы все вернулись.

Накрыв ее руку своей, Чарли произнес как можно спокойнее:

— Если б Джексон знал, тебе не кажется, что он остановил бы нас значительно раньше? Мы выбрали кружной путь. Пять стыковочных авиарейсов, поездка на поезде, четыре страны; мы петляли по всему миру, добираясь сюда. Джексон ничего не знает. И ты понимаешь, что даже если он узнает, ему будет все равно. Как-никак прошло десять лет. Срок действия соглашения истек. Какое теперь ему может быть до тебя дело?

— Почему он вообще делает то, что делает? Ответь мне. Да просто потому, что так хочет!

Вздохнув, Чарли расстегнул пиджак и откинулся на спинку сиденья.

Повернувшись к нему, Лу-Энн ласково погладила его по плечу.

— Мы вернулись. Ты прав: мы приняли решение и должны его выполнять. Я не собираюсь кричать на весь мир, что я снова здесь. Мы заживем тихой, спокойной жизнью.

— В роскоши. Ты видела фотографии дома.

— Он просто прекрасен, — кивнула Лу-Энн.

— Старинный особняк. Площадью около десяти тысяч квадратных футов. Он уже давно был выставлен на продажу, но поскольку за него просили шесть миллионов, неудивительно, что он долго не продавался. Я скажу тебе вот что: нам очень повезло, что мы в конечном счете выложили всего три с половиной миллиона. Но мне пришлось здорово торговаться. Хотя, конечно, еще миллион мы вбухали в ремонт. Который продолжался почти четырнадцать месяцев, но время у нас было, правда?

— И уединенный?

— Очень. Примерно триста акров, плюс-минус, как говорится. Из них около ста акров — это «просторная лужайка», как было написано в рекламном проспекте. Я родился и вырос в Нью-Йорке и никогда не видел столько зеленой травы. Очаровательное плато Пидмонт, штат Вирджиния, как не переставал повторять агент по недвижимости на протяжении тех поездок, которые я совершил, подыскивая подходящий дом. И это самый красивый дом из всех, что я видел. Правда, пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести его в надлежащий вид, но я пригласил толковых людей, архитекторов и дизайнеров. На участке полно вспомогательных построек: сторожка, конюшня на три лошади, пара коттеджей — кстати, свободных, я не представляю, зачем нам нужны арендаторы. Кстати, такое есть во всех больших поместьях. Там есть бассейн, Лиза будет в восторге. Свободного места уйма, можно будет устроить теннисный корт. И не только. Но вокруг густой лес. Поместье словно обнесено частоколом. И я уже начал подыскивать фирму, которая поставит забор с воротами вдоль границы, выходящей на дорогу. Наверное, этим следовало заняться раньше.

— Как будто у тебя без этого забот не хватало! Ты и так проделал огромную работу.

— Я ничего не имею против. Мне даже нравится.

— И в документах о собственности моего имени нет?

— Кэтрин Сэведж нигде не фигурирует. Все переговоры велись через подставных лиц. Сделка была совершена от имени корпорации, которую я специально учредил для этого. Проследить связь с тобой невозможно.

— Мне бы хотелось еще раз поменять фамилию — просто на тот случай, если Джексон станет меня искать.

— Это было бы здорово, но только согласно «легенде», которую он для тебя создал, той самой, с помощью которой мы успокоили службу по налогам и сборам, ты являешься Кэтрин Сэведж. Все и так достаточно запутано, и лишние усложнения не нужны. Господи, чего нам только стоило получить свидетельство о смерти твоего «покойного» мужа!

— Понимаю, — тяжело вздохнула Лу-Энн.

Чарли посмотрел на нее.

— Шарлотсвилл, штат Вирджиния, как я слышал, — обитель богатых и знаменитых. Ты именно поэтому выбрала это место? Здесь можно жить отшельником, и никому не будет до тебя никакого дела, ведь так?

— Это одна из двух причин.

— А вторая?

— Здесь родилась моя мать. — Понизив голос, Лу-Энн провела рукой по подолу юбки: — Здесь она была счастлива — по крайней мере, так она говорила. И также не была богатой. — Она умолкла, уставившись в пустоту. Затем, встрепенувшись, посмотрела на Чарли, и ее лицо залилось краской. — Быть может, какая-то часть этого счастья передастся нам, как ты думаешь?

— Я думаю, что пока я с тобой и с этой малышкой, — сказал Чарли, ласково погладив Лизу по щеке, — я счастливый человек.

— Лиза будет учиться в частной школе?

— В школе Святой Анны в Белфилде. Очень престижное заведение, отличные преподаватели. Но, черт побери, у Лизы просто потрясающие способности. Она объездила весь мир, говорит на многих языках… Ей уже приходилось делать то, с чем многие взрослые в жизни своей не сталкиваются.

— Не знаю, может быть, мне нужно было пригласить индивидуального педагога…

— Ну же, Лу-Энн, Лиза занималась индивидуально с тех самых пор, как начала ходить. Ей необходимо общаться с другими детьми. Это только пойдет ей на пользу. И тебе так тоже будет лучше. Ты же знаешь, говорят, что время все лечит.

Внезапно Лу-Энн хитро улыбнулась.