Борис Руденко - Мертвых не судят

— О чем говорить? — немедленно ответил Кротов.

Слишком быстро ответил, не успев справиться с собой, и там, за дверью, услышали его волнение и удовлетворенно рассмеялись.

— Не бойся! Не надо бояться. Выходи, ничего не будет. Ты не мужчина, что ли?

— Не ходи! — отчаянно прошептала Валя, стискивая руку Кротова.

А Кротов внезапно успокоился. И тоже рассмеялся. Он вошел в комнату, взял ружье и взвел курки. Сунул оставшиеся патроны в карман куртки.

— Не пущу! — сказала Валя.

Она подошла к двери и прижалась к ней спиной. Лишь неясные очертания ее фигурки мог разглядеть Кротов в мерцании свечного фитилька.

— Давай так говорить, — предложил Кротов ожидавшим за дверью. — Если тебе есть что сказать.

Ему показалось, что вместе со звуком его голоса исчез какой-то иной звук. Но какой — Кротов не понял.

— Нехорошо поступаешь, неправильно, — укорили с крыльца. — Одного человека обидел, другого обидел. Девушку увел.

— Какую девушку? Что ты мелешь? Уходите отсюда, мужики, по-хорошему прошу!

Теперь Кротов ясно услышал скрип. Не из-за двери. Он не сумел определить источника.

— Выходи, мы поговорим и уедем. Так мужчины не поступают. Все равно никуда не денешься, ты меня понял? — уговаривал голос за дверью с теми же ровными интонациями.

— Говори, кто тебе мешает! — бессмысленность этих препирательств одновременно раздражала Кротова и успокаивала.

— Нельзя при девушке, — с укоризной сказал голос.

И вновь раздался скрип — длинный, протяжный, а вслед за ним грохот. Рухнули ставни, разлетелось вдребезги оконное стекло, черная фигура тяжело ввалилась в дом через оконный проем. И одновременно на крыльце гулко хлопнул выстрел. Вскрикнула, видно, от неожиданности, Валя.

Тот, кто ворвался в дом, внезапно сделал короткое, очень опасное движение, но Кротов, торопясь, вскинул ружье и нажат курок. Выстрел разорвал воздух, вспышка высветила моментальным кадром оскаленную харю, зажатый в кулаке пистолет. Бандита швырнуло к стене, он завалился боком и больше не шевелился.

А возле двери почти в той же позе лежала Валя. Мозг Кротова зафиксировал это коротким страшным толчком.

«Убили!»

Кротов прыгнул к окну. В отраженном свете фар четко обозначился мужской силуэт. За протекшие мгновения никто из бандитов снаружи ничего не сумел понять, не догадался, чей выстрел прозвучал в доме.

Кротов выстрелил почти в упор и вновь увидел, как его жертву силой заряда швырнуло наземь. Он переломил ружье, выдернул гильзы и вставил новые патроны. Кто-то бежал от крыльца к машине, опять сверкнуло и грохнуло, и тяжелый тупой гвоздь вонзился в стену рядом с окном, а Кротов выпалил в ответ из двух стволов. Потом он вывалился в окно и, не поднимаясь с травы, вновь перезарядил двустволку.

Еще дважды ударили выстрелы, бешено взвыл мотор «жигулей». Автомобиль рванул к лесу, на какое-то мгновение пошел юзом по мокрой траве, подставив синий бок, и снова Кротов, бешено оскалясь, надавил на оба крючка. Он увидел, как исчезло, сметенное картечью, боковое стекло у водительского места, как, не сбавляя скорости и не меняя направления, машина врезалась в толстый ствол дуба, как вначале что-то коротко полыхнуло ослепительной синевой, а потом жаркое багровое пламя объяло «жигули». Кто-то выл и визжал в машине, продираясь сквозь смятый, раскаленный металл…

Всего несколько секунд Кротов равнодушно смотрел на пожар, а потом повернулся и полез в окошко.

Странно, но свеча не погасла. Горела так же ровно и спокойно, будто ничего не произошло. Кротов схватил ее со стола и бросился к Вале.

Яркое красное пятно все шире расплывалось на ее светлом платьице чуть пониже правого плеча. Валя растянула губы в слабой улыбке.

— Живой! — скорее угадал, чем услышал Кротов.

— Валечка, родная, сейчас! — лихорадочно бормотал он, торопливо и неловко раздергивая на лоскуты свою рубаху.

И на спине у Вали тоже была кровь. Выпущенная сквозь дверь пуля прошла навылет.

Он бинтовал, перетягивал своими лоскутами худенькое тело, отгоняя страшные мысли.

— Все будет хорошо, — твердил он не переставая. — Все будет хорошо!

— Все хорошо, милый, — тоже шепнула Валя. — Ты не беспокойся. Помоги-ка мне.

Осторожно и бережно он помог ей подняться на ноги.

— Я тебя понесу, Валюша, — сказал он.

— Я сама, Сашенька, — ответила она, прислушиваясь к своей боли. — Я — потихонечку. Ты только мне помогай.

Она обхватила Кротова за шею, и он с отчаянием почувствовал, насколько слаба ее рука.

Медленно-медленно, ступенька за ступенькой спустились они с крыльца. Медленно-медленно, шаг за шагом пошли по дороге.

— Вот видишь, — сказала Валя. — Все будет хорошо, Сашенька.

Она легонько простонала, и Кротов почувствовал, что ноги ее ослабли. Он подхватил Валю на руки и понес, ступая тяжело, но уверенно. Громадная круглая луна выкатилась точно над прогалиной, освещая дорогу и бледное Валино лицо.

Глаза Вали открылись, она успокаивающе улыбнулась Кротову.

— Все будет хорошо, милый… Все будет…