Борис Руденко - Мертвых не судят

Рассовав по карманам снаряжение, мы двинулись в лес. Лес здесь был мокрый и плохой, с непролазным подлеском, слишком частые деревья душили друг друга, не успевая набрать рост. Из останков погибших тянулось такое же хилое, но жадное до жизни потомство. Оставшиеся клочки земли захватил густой кустарник, переплетенный высокой и жесткой осокой. Уже через два десятка метров одежда наша потемнела от влаги, нити бесплотной паутины мокро касались лица.

Старик уверенно шел впереди, точно выдерживая взятое направление, и вскоре лес окончился. Мы увидели поселок. Дренажный ров двухметровой глубины опоясывал огромную поляну, на которой разместились три десятка двух- и трехэтажных каменных особняков со встроенными гаражами, сосновыми банными срубами и десятками стеклянных квадратных метров то ли теплиц, то ли оранжерей. Сразу за рвом высился общий забор, высокий и крепкий, с несколькими нитками колючей проволоки поверху. Где-то на дальнем от нас конце поляны строительство еще не закончилось, и оттуда несся пронзительный и визгливый вопль электропилы.

Наш объект располагался чуть левее того места, куда мы вышли. Это был маленький дворец белого кирпича со сверкающей крышей из нержавейки. Старик кивком указал мне на ель — едва ли не единственное настоящее дерево в округе. Пробираясь сквозь частые сучья, я полез по стволу к развилке. Отсюда было отлично видно происходящее за оградой.

На асфальтовой площадке перед поднятыми воротами гаража двое сытых парней с толстыми загривками склонились над капотом серой «волги». Я знал, что поселок возник лишь год назад и был отстроен с немыслимой для привычных представлений скоростью. Но участок площадью соток в двадцать — двадцать пять пока еще пустовал. Его будущее, обозначенное саженцами плодовых деревьев и ровными рядами кустарников, пока еще только угадывалось. На соседних участках никого не было видно, и, когда я спустился вниз и сообщил об этом Старику, тот удовлетворенно кивнул.

— Так и должно быть. Слева дом банкира — он сейчас с семьей на Кипре загорает, а справа деятель из той же команды — этот наезжает только на выходные. Значит, пошли!

Мы прыгнули через ров. Под ногой слегка оступившегося Старика вякнула грязь, и он ругнулся шепотом. Три доски в заборе были аккуратно подпилены на полуметровой высоте и держались лишь на нескольких волокнах. Старик почти беззвучно открыл лаз, и мы скользнули внутрь, укрытые от охранников стенкой каменного сарая. Осторожно выглянув из-за угла, Старик повернулся ко мне, спросив одними губами:

— Готов?

Мы выпрыгнули молча и бесшумно, десять метров отделяло нас от охранников, и мы миновали уже половину дистанции, когда один из них начал разворачиваться в нашу сторону. Его рука дернулась вверх, но было уже поздно, в прыжке я вогнал ему кулак точно в горло и упал вместе с ним на асфальт. Мгновением позже рухнул противник Старика. Парень подо мной не шевелился, и я поднялся на ноги.

— Порядок, — сказал Старик с хрипотцой. — Давай дальше!

По пути к дому он подхватил канистру с бензином. Не останавливаясь, я вбежал на второй этаж, выдернув запалы, швырнул в раскрытые двери комнат, устланных коврами, три пиропатрона. Старик слегка замешкался, разливая бензин, и когда закончил, вверху уже вовсю гудело пламя. Бросок его пиропатрона отозвался мгновенной буйной вспышкой огня. Второй пиропатрон он бросил в глубину гаража.

Охранники еще не пришли в себя, лишь один из них начинал шевелиться бессознательно и трудно, а дом уже весь сверкал изнутри яростным неугасимым светом…

— Черт, не сообразил, надо было им машину сломать, — с досадой проговорил Старик, когда мы вновь переодевались под елью. — Брак в работе.

— Они еще минут пятнадцать будут очухиваться, — успокоил я его, — зачем им сейчас машина.

Но пока мы ехали обратно, Старик чаще, чем обычно, крутил головой, посматривая в зеркальце заднего вида и бормоча себе что-то под нос, хотя никакой погони за нами быть, конечно же, не могло…

* * *

Славич заметил слежку, когда спустился с моста на Беговую улицу. Машины ревели раздраженным хором, проползая по нескольку метров и вновь останавливаясь в плотном и длинном заторе. Над улицей стоял сизый чад выхлопов, и Славич до отказа поднял стекло, несмотря на духоту и жару, сегодня небесный дирижер погоды решил побаловать горожан — или слегка поиздеваться над ними. Вот уже несколько минут прямо за Славичем, бампер в бампер, тащилась серая «тойота». Застывшие лица водителя и пассажира на сиденье рядом с ним были каменно-равнодушны. Славич даже слегка позавидовал их терпению, за все это время они не обменялись друг с другом ни словом, не высказали и признака нетерпения. В зеркальце заднего обзора Славич видел, что они неподвижно смотрят перед собой, словно большие живые куклы.

Справа на секунду открылся просвет, и Славич немедленно втиснулся туда, решив свернуть в ближайший переулок и попытаться прорваться на Ленинградский проспект дворами — однажды ему приходилось делать это, его легкая и маневренная «таврия» позволяла пролезть там, где машинам других марок делать было нечего и катались только мотоциклисты.

Дождавшись удобного момента, он снова поменял ряд, а когда бросил взгляд в зеркало, то обнаружил за собой все ту же «тойоту». Пока это его не обеспокоило, он просто отметил данный факт, не более.

Поток машин дотащился наконец до перекрестка, Славич с облегчением свернул и убедился, что «тойота» повторила его маневр. И в этом тоже не было ничего необычного — разве одному Славичу в этом городе известны сторонние пути. Но дальше водитель «тойоты» повел себя неправильно. Он ненадолго притормозил, давая Славичу уйти на некоторую дистанцию, и лишь потом тронулся следом. Такое поведение для владельцев «тойот» выглядело нестандартным, Славич автоматически насторожился. Сделав еще пару противоречивых контрольных поворотов, Славич убедился, что это был действительно «хвост». Неопытный «хвост»-дилетант, стряхнуть его в дневной автомобильной сутолоке не составляло для Славича никакого труда, невзирая даже на существенную разницу в мощности двигателей. Однако Славич решил не спешить. Ему не нравился «хвост», но еще больше не нравилось то, что он пока не знал, кто ему этот «хвост» прицепил.

Славич не сомневался, что это каким-то образом связано с его нынешней работой в охранном агентстве. Он так решил, потому что иных поводов быть просто не могло. Недовольные соперники клиентов фирмы? Попытка получить информацию? Гадать можно было сколько угодно, и Славич решил не ломать голову попусту.

«Тойота» имела частные номерные знаки, но это не особенно проясняло ситуацию, учитывая распространенную бандитскую привычку ездить на чужих или вообще ничьих машинах по доверенности. И все же проверить этот номер стоило. Хотя бы потому, что ничего другого Славич сейчас предложить не мог даже самому себе.