Владимир Колычев - Опущенная

С Карельцем он схлестнулся жестко. Один раз его подкараулили в подъезде, напали со спины. Ругаль чудом тогда увернулся. Затем его пытались сбить машиной. Не увернулся, целый месяц в больнице лежал. И пацанов под себя собирал. А когда кости срослись, Ругаль нанес удар — и выбил из-под воров барахолку. Карелец успел узнать о его победе, но взять реванш не успел. Пуля в затылок отправила его в морг.

С рынка все и началось. А сейчас под Ругалем весь центр Холмогорска с его сытными кусками. Окраины ему не нужны, с ними больше мороки, потому и некому зачищать их от крыс. А дезинфекция, по ходу, нужна.

— Как они выглядели? — спросил Чан.

Он с важным видом сидел за столом, курил сигару и разговаривал с молодой женщиной в светлом, безупречно сидящем на ней костюме. Густые русые волосы, каре по плечи, светло-серые глаза — глубокие, как тихие омуты с чистой водой. Широковатое лицо, не самый маленький нос, губы недостаточно пухлые, но был в ее облике живой нерв, который так вдохновляет художников на творчество. С нее бы картины рисовать. И хорошо бы в обнаженном виде. Фигура у нее вроде бы ничего. Есть в линиях ее тела какой-то посыл, уловив который мужчина выдвигает антенну — для более уверенного приема. Во всяком случае, Ругаль почувствовал, как телескопический штырь дернулся под воздействием возбуждающей волны.

— Ну как выглядели… — пожала плечами женщина. — Здоровые такие, накачанные. У одного рот большой, а нос маленький…

— Нос маленький, а переносица широкая, да? — взбудоражился Чан.

— Да, широкая…

Чан заметил Ругаля, подобрался, всклокоченно глянул на него.

— Ну что, узнал? — спросил Ругаль, с интересом глядя на женщину.

И молодая, и хороша собой, а главное, бизнес у нее. И налог она исправно платит. Он уже имел представление о Насте Солохиной, но только сегодня представилась возможность познакомиться с ней поближе.

— Да веселовские это, — сказал Чан. — У Тростика переносица широкая… Барбамбия на центр мылился…

— Барбамбия киргуду… Это я не вам, Настя, — улыбнулся Ругаль, взглядом обласкав Солохину. — Ничего, что по имени?

— Ничего. — Она глянула на него с интересом, но настороженно. И безо всякого желания завязывать с ним близкие отношения.

— Я уже в курсе, что на тебя наехали, — сказал он и с намеком глянул на Чана.

Тот все понял, поднялся из-за стола, и Ругаль сел на его место. Теперь он лично будет разбираться с проблемой. Тем более что с Барбамбией решать придется по-любому. Его бригада наползла в Холмогорск из станицы Веселой, осела здесь, подмяла по себя окраины Первомайского округа. Но этого ему мало, он мылится на центр города. Вот уже разведку боем проводит, пытаясь подмять под себя новые, еще только открывающиеся точки.

— Надеюсь, что меня оставят в покое.

— Претензий к тебе нет, поэтому можешь спать спокойно.

— Очень хорошо.

— Можешь даже спать со мной, — разгульно улыбнулся Ругаль.

Настя даже бровью не повела. Как будто речь шла о чем-то будничном.

— Я это учту.

— Ты замужем?

— Если да, вы заберете свое разрешение обратно? — усмехнулась она.

— Да или нет?

— Нет.

— Тогда разрешение остается в силе, — усмехнулся он.

— Я все сказала, вы все поняли. Думаю, мне пора.

— В холодную постель?

— Ничего, я ее согрею. Своим телом, — Настя мило улыбнулась, давая понять, что ей интересно было пообщаться с со знаменитым Ругалем.

Но со своего места она поднялась порывисто, выказывая нервное напряжение, которое вряд ли можно было назвать приятным.

— Не надо так резко, — качнул головой Ругаль.

Настя кивнула, будто соглашаясь с ним. И села, покорно глянув на него. Но это была не капитуляция, а попытка обойти острый угол. Она прекрасно понимала, что ссора с ним будет ей очень дорого стоить.

— Вы хотите, чтобы я подробно рассказала вам об инциденте? — спросила она.

— Я хочу, чтобы ты рассказала о себе.

— Ничего особенного. Родилась, росла, училась, работала.

— Хорошо работаешь.

— Хочешь жить, сами понимаете…

— Да, я тоже кручу как могу… Вот, накрутил.

Ругаль обвел рукой банкетный зал своего собственного ресторана, где он обычно принимал людей. Здесь у него круто, Бастурма со своей «Гармонией» отдыхает.

У Гены уже три ресторана, но вряд ли он обогнал Алика. Гена — смертный прыщ, он рожден ползать, а Ругаль парит над ним как орел. И стрижет с него купоны. Гена платит ему, и все равно, что они когда-то вместе мотали срок. Гена не поддержал его в свое время, он принял сторону воров, и Алик никогда ему этого не забудет…

— Мне нравится, — улыбнулась Настя.

— Могли бы крутиться вместе.

— Я вас слушаю.

Она смотрела на Ругаля внимательно, но при этом не надеялась на взаимовыгодное сотрудничество. И ведь правильно все понимала. Алик предлагал ей крутиться в одной постели. И почему бы не заявить об этом напрямую.

— Ты мне понравилась, и я тебя хочу.

— Я бы не хотела вам отказывать. — Настя заметно напряглась, пытаясь скрыть естественное в таких случаях смущение. — Но я не проститутка.

— Я не предлагаю любовь за деньги.

— Это мне придется заплатить себе. Частичкой своей гордости.

— Если гордости много, от нее не убудет, — усмехнулся Ругаль.

— Дело не в этом. Дело в том, что я вас не хочу.

— Не хочешь. Но можешь. — Он пристально смотрел на нее.

— В моей жизни было столько дерьма… Я бы не хотела заносить вас в этот список.

— Ты не проститутка… — в раздумье кивнул Ругаль. — Не знаю, сколько там у тебя было дерьма, но ты не проститутка. И мне совсем не все равно, что ты обо мне думаешь…

— Я думаю о вас хорошо.

— Можно на «ты»…

— Я думаю о тебе хорошо. — Настя приняла поправку не моргнув глазом.

— А что там за дерьмо в твоей жизни?

— Не надо его ворошить, — слегка поморщилась она. — Будет вонять.

— Я все равно узнаю, — качнул головой Ругаль.

— Имеешь на это полное право.

Настя смотрела на него с просьбой, она хотела, чтобы он оставил ее в покое. А он не хотел ее отпускать.

К Алику подошел Вадик. Он возглавлял охрану, которую Ругаль воспринимал как личную бригаду. Пацаны там боевые, проверенные. И сам Вадик как глыба, причем во всех отношениях. Если он подставил плечо Алику, то с места уже никогда не сойдет.

— Там Яна, — тихо сказал он.

Ругаль кивнул. Да, он готов ее принять. Но Яна не стала ждать, когда он соблаговолит. Она вошла в зал с кротким выражением лица, но уверенной походкой. Она точно знала, что Ругаль ее не прогонит.

— Я пойду? — спросила Настя, глянув на нее.

Ругаль посмотрел на нее, будто руку разжал, в которой держал поводок. Настя благодарно кивнула, поднялась и направилась к выходу. Алик повернул голову, провожая женщину взглядом, но зацепился за Яну и переключился на нее.