Тьерри Можене - Венеция.net

От кого: Alessandro Baldi

Кому: WJeffers@st-able.usa

Тема: Что таится под красочным слоем

Дорогой профессор,

Я приложил невероятные усилия, чтобы раздобыть средства для рентгенографии полотен. Как вы понимаете, итальянский уголовный розыск не располагает такого рода аппаратурой.

В итоге мне удалось заполучить карманный приборчик, наподобие тех, которыми пользуются коллекционеры произведений искусства; он позволяет исследовать картины с помощью инфракрасного и ультрафиолетового излучений. Благодаря ему я смог заняться изучением полотен, хранящихся в Скуоле Сан-Рокко.

Вы единственный, кто знает об этом: ничего не объясняя, я попросил хранительницу оставить меня в музее одного, а смотритель Скуолы следил за тем, чтобы, пока я буду работать, в музей не вошел ни один посетитель.

Я исследовал не менее двадцати шести картин. С сожалением должен сказать, что мои открытия, несомненно интересные историкам искусства, не принесли ничего, что могло бы продвинуть мое расследование.

Я увидел наброски и подготовительные рисунки, которые нельзя увидеть невооруженным глазом, контуры персонажей и даже животных, исчезнувших в окончательном варианте. В любом случае я не увидел ничего такого, что могло бы грозить опасностью Эдит Девиль и профессорам Дармингтону и Дзампьеро.

Итак, я опять остался ни с чем: полотна не пожелали открыть мне свою тайну.

Сердечно ваш,

А. Б.

От кого: William Jeffers

Кому: A.Baldi@questura-veneto.it

Тема: Потолок в Сан-Рокко

Дорогой инспектор,

Разумеется, сейчас не время, но когда все это закончится, я вас все-таки попрошу рассказать мне поподробнее о том, что вы увидели под красочным слоем полотен Тинторетто.

А пока вернемся к вашему расследованию. Вы говорите, что исследовали двадцать шесть картин, — видимо, именно столько их висит на стенах Скуолы. Но вы забыли те, что украшают потолок. Наверное, вы подумали, как это часто бывает, что там фрески, но должен вас разуверить: это картины, и вы также можете изучить их с помощью лучей.

Надеюсь, эти полотна скажут вам гораздо больше и наконец выведут вас на тропинку, которую вы ищете.

С нетерпением жду письма.

Сердечно ваш,

У. Дж.

Была глухая ночь, когда два вооруженных человека с шумом ворвались в дом поэта Луиджи Грото. Они принялись двигать мебель, скидывать со столов книги.

— Кто вы такие? — спокойно спросил поэт непрошенных гостей.

— Приказ синьора Ристы, — коротко ответил один из гвардейцев, он схватил Луиджи Грото за руку и повел за собой.

— Видите ли, господа, — все так же невозмутимо сказал поэт, — я слеп, но способен передвигаться самостоятельно. Идите впереди, а я пойду за вами и буду ориентироваться по позвякиванию вашего оружия.

Пройдя немного, он заговорил вновь:

— Вы можете не сообщать мне, господа, куда мы направляемся. Я только что слышал звон Сан-Джакомо-ди-Риальто и догадываюсь, что мы идем во Дворец дожей. А поскольку я знаю, что в столь поздний час Зал Авогариа и Зал военно-морских инспекторов закрыты, то делаю вывод, что вы ведете меня на четвертый этаж, где размещаются органы, заботящиеся о государственной безопасности, а они, как я понимаю, не спят ни днем, ни ночью.

Несколько минут спустя Луиджи Грото, ощутив под ногами плитки, которыми вымощен внутренний двор Дворца дожей, радостно отметил про себя, что не ошибся.

«А вот и Лестница гигантов, — подумал он, когда его рука, оторвавшись от перил, нащупала цоколь статуи Нептуна… А это Золотая лестница, что ведет на верхние этажи».

Внезапно гвардейцы остановились, открыли какую-то дверь и втолкнули арестованного внутрь. Оставшись один, Луиджи некоторое время стоял не двигаясь, потом вытянул руки перед собой и медленно пошел вперед.

— Идите, не бойтесь, синьор Грото, стол прямо перед вами, посреди комнаты.

Судя по звучанию голоса, помещение было большое. Поэт шел осторожно; наконец он отыскал стул и сел.

— Давно я не был в этом дворце, — заговорил он. — Скажите, в каком зале я нахожусь? Не могу понять, то ли в Зале с потайной дверью, то ли в Зале инквизиторов?

— Вы находитесь в зале, где обвиняемые очень редко задают вопросы.

— Ну раз так, то будьте любезны сказать хотя бы, кто вы и в чем меня обвиняют.

— Пожалуйста, я могу вам назвать мое имя — Франческо Риста. Вы, разумеется, понимаете, какой властью я наделен, и потому станете со мной сотрудничать. Я хочу услышать от вас то, что сообщил вам Якопо Робусти о хартии Ордена миссионеров льва, в которой говорится, если мои сведения верны, о местонахождении некоего сокровища, добытого в Четвертом крестовом походе.

— В последний раз, когда мой друг Якопо приходил ко мне, мы говорили о его картинах и о работах Тициана и Веронезе. Я не помню, чтобы речь шла о чем-либо еще, хотя, видите ли, временами память мне изменяет…

— Меня совершенно не интересует ваша память, и я подозревал, что вы заведете подобные речи. А посему думаю, что пребывание в комнате, скажем… меньше этой и не такой уютной, заставит вас рассказать мне больше того, что я услышал.

— С вашей стороны весьма любезно оказывать мне гостеприимство в самом прекрасном дворце Венеции, — ответил поэт. Его, казалось, ничуть не огорчала ситуация, в которой он находился.

— Что касается вашего местопребывания, — холодно продолжал Франческо Риста, желая отбить у арестованного охоту иронизировать, — то я хотел сначала поместить вас в Поцци [7] Тесные застенки-«колодцы». на первом этаже дворца — там камеры узкие, темные и влажные, но потом передумал и решил отправить вас в Пьомби [8] «Свинцовые» тюрьмы, размещались под свинцовыми крышами дворца. — они такие же узкие, но расположены под самой крышей, так что жара, которая бывает там в августе, а сейчас как раз август, быстро заставит вас заговорить.

Сыщик направился к двери и отдал распоряжения. Гвардейцы, которые привели поэта, подошли к нему и схватили под руки. Он очутился в длинном узком коридоре, а спустя несколько минут был с силой брошен на пол; позади раздался глухой скрежет затворяющейся двери, послышались удаляющиеся шаги гвардейцев. Потом все стихло, только временами в резном карнизе Дворца дожей слегка посвистывал морской ветер.

Сколько времени он уже здесь? Луиджи показалось, что он спал; интересно, который теперь час? Не имея ориентиров, ему трудно было отличить сон от яви. Сейчас день или ночь? Ни малейшего представления. Однако усиливающаяся жара наводит на мысль, что за стенами его камеры встает солнце и постепенно накаляет крышу Дворца дожей. Скоро станет невыносимо. Он уже весь в поту, в пересохшем горле жжет. Он машет перед лицом полами рубашки, пытаясь хоть как-то охладиться, но напрасно, он только теряет силы. Вдруг он услышал шаги. Натренированное ухо подсказывало, что идут двое. Остановились возле его камеры. Позвякивание ключей сменилось глухим скрежетом открывающейся двери.