Павел Горбачев - Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005

Перед тем, как убрать их в вещмешок, Саша предложил мне взять одну. Я отказался, потому что в тот момент не был готов к такой находке и совершенно не знал, зачем она мне нужна. К любителям поковыряться во взрывоопасных предметах я никогда себя не относил, разбирать боеприпас и выплавлять взрывчатку в мои планы не входило, равно как и хранить потенциально опасный и криминальный предмет при себе.

– А я возьму, – он пожал плечами, и мы пошли дальше исследовать леса.

За остаток дня мы не нашли ничего интересного. Зато вдоволь наговорились вдвоем, поскольку Саша оказался весьма коммуникабельным и словоохотливым человеком. Он рассказывал разные истории из жизни, делился копательскими похождениями. Каждый из нас выкладывал все, что думал о войне, какой она ему представлялась и как конкретно его семью она зацепила. В этот день Саша представился совершенно иным человеком, чем в те дни, когда мы ходили втроем с Геной. От его зубоскальности не осталось и следа, он теперь казался достаточно начитанным, сообразительным и обладающим очень развитым интеллектом, при этом еще и весьма лиричным. Он знал много военных песен, любил затянуть какой-нибудь припев на привале у костра, и в этом мы с ним были очень похожи.

Мы ходили почти до темноты. От деревни мы ушли не так далеко, поэтому меньше, чем через час были уже дома и пили чай.

Поздно вечером к нам в дом зашел Гена. Он сожалел, что не смог с нами пойти.

– Отцу надо было помочь, – пробасил он и неожиданно игриво добавил, – ну что, Сашка, завтра сходим на Тагощу?

– Я всегда «за», пусть Пал Николаич решает, – Саша вальяжно растянулся на своей кровати с чашкой чая в одной руке и с сигаретой в другой, изображая независимый вид.

Гена обернулся ко мне и вопросительно посмотрел.

– Да, конечно, идем на Тагощу, – отозвался я с готовностью. Мне совершенно не хотелось строить из себя того, кем я не являюсь.

Мы пили чай втроем, потом Саша как бы невзначай предложил Гене выпить. Но Гена отказался, закашлялся и, сославшись на больную печень, пошел домой.

Когда дверь захлопнулась, Саша преобразился. Из неторопливого и самодовольного раджи он превратился в бодрого хитрюгу.

– Чтобы Гена отказался от водки? – недоумевал он, – такого я не помню, видимо, ему матушка сегодня вломила за то, что он с нами ходит, бухает и ничего не делает по хозяйству.

Я не нашелся, что ответить на это. Если честно, меня в тот момент не интересовали взаимоотношения Гены и его родителей, я в тот период вообще очень мало интересовался людьми. Больше всего мне нужна была война. И ее эхо.

Наутро мы шли знакомой уже дорогой в сторону Тагощи, Гена вел нас какими-то своими окольными путями.

– Не будем тащиться по дороге, срежем через лес, – бубнил он, идя первым. Я шел вслед за ним, а Саша замыкал движение. Гена то и дело останавливался, чтобы рассказать нам подробности о том или ином месте: как под Карским откопали немецкую лопатку с целой деревянной ручкой, а где-то между Загорьем и Шопотово он наткнулся на траншеи с костями и выкопал череп с золотой коронкой, которую они с другим деревенским копателем выдрали, расплющили на пне топором и продали где-то в поселке. Все это рассказывалось им обыденным тоном, который, пожалуй, только здесь и воспринимался уместно. Ранее я считал людей, так поступающих, мародерами. Но увидев, как тут живут люди, у меня и язык не поворачивался обвинить его в жадности.

Когда у деревенского мужчины совхозная зарплата за заготовку дров едва достигает 200 рублей – разве это жизнь? И когда Гена рассказал нам, как пару лет назад он недалеко от деревни нашел немецкий пистолет-пулемет и продал его за 300 рублей, в его голосе можно было отгадать нотки гордости. Правда, Саша тут же начал ругать Гену на чем свет стоит.

– И ты продал «эмпеху» за триста рублей? – кипятился он, – да это меньше бака горючего!

– Сколько давали, – немного смущенно отмахивался Гена, – а хранить мне его негде было.

Конечно, вся округа знает Гену как копателя, мародера. Он рассказывал, как к нему периодически приезжают менты из Оленино, делают обыски в доме и в сарае, но, не найдя так ничего предосудительного, уезжают обратно.

– А винтовку мою они никогда не найдут, – загадочно улыбался Гена.

Так и шли мы к Тагоще, а я узнавал все больше и больше об удивительных людях, населяющих эти пустынные края.

Обходя заболоченные места с редкими осинами, Гена вывел нас на высокое место в лесу. Это была небольшая полянка, окруженная близко друг к другу растущими елями. Примерно посередине поляны на самом высоком месте были две или три ямы, похожие на оплывшие блиндажи. Стоило только Саше опустить свой огромный металлоискатель на землю, как мы услышали четкий сигнал. Он стал аккуратно и медленно копать его, Гена встал рядом, чтобы в случае чего помочь. А я отошел от них в сторону, желая самому найти что-нибудь интересное. Мой металлоискатель сначала сработал на черный металл, потом я переключил на режим дискриминации. Сигнал все не пропадал, словно давая мне знать: «Копай, не отлынивай». Я копал и вскоре достал из-под земли сильно убитую ржавчиной складную немецкую лопатку. Она была в ужасном сохране, гайка с эбонитовой коронкой, которая фиксировала штык в собранном или в разобранном положении, потрескалась от десятилетий заморозков и оттепелей. Штык лопаты скорее напоминал дуршлаг, чем шанцевый инструмент. Однако ручка у нее была крепкая, почти как новая. С этой находкой я подошел к Саше с Геной, а они в это время что-то увлеченно перебирали в свежих отвалах своей первой ямы. Сверху на бруствере лежал магазин от немецкого пистолета-пулемета МР40, такой же сильно проржавленный, как только что найденная мной лопатка. Приглядевшись, я увидел рядом второй. Взяв в руки оба магазина, я с удивлением обнаружил, что губки этих магазинов до сих пор держат патроны, тускло поблескивавшие желтовато-зеленой патиной.

– А вот и третий, – пробурчал снизу из раскопа Саша и бросил мне под ноги еще один магазин, продолжив рыться в земле.

– Подсумок был, – пояснил Гена, увидев вопрос на моем лице, – вот тут даже слет от брезента остался, а вот тут кольцо и шпеньки от клапанов. Гена вертел в руках какие-то маленькие копаные детальки, осматривал магазины, приглядывался к тому, что делает Саша.

Наконец, Саша прекратил свои раскопки, воткнул лопату в землю, выдохнул и достал сигареты.

– Все, тут больше ничего нет, – бросил он сквозь сигаретный дым, – а я уж думал, что тут «эмпеха» лежит, или что-то еще ганс оставил нам. А он только подсумок один сбросил и убежал.

Я показал Гене и Саше свою находку, но она более-менее заинтересовала только Гену, да и то лишь исключительно из праздного любопытства. Брать или не брать?