Павел Горбачев - Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005

Однако ничего страшного не произошло. Мы ехали по сильно разбитой трассе М-9, и Саша больше переживал за состояние подвески, чем за опасность попасться ментам. Ямы были через каждые пятьдесят метров, Саша маневрировал между ними, но время от времени колеса все-таки попадали в ямы, и вся машина содрогалась от мощных ударов снизу. Несколько раз за время пути он просил меня из салона на ходу проверить, не выскочили ли крепления задних амортизаторов.

Уже через пару часов такой ужасной дороги хотелось только одного – чтобы это все поскорее закончилось. В одной части полушария мозга у меня снова прокручивались наши похождения в Шоптово, а другой частью я уже думал про то, что меня ждет дома, какие новые задания из редакций меня ждут в электронном ящике. Саша ехал в своем обычном скоростном режиме 70—80 километров в час, не нарушая правил. Такая скромная машина была совершенно неинтересна гаишникам. Мы спокойно приехали каждый к себе домой, и я еще неделю после возвращения ходил, переживая этот новый опыт и необычный для себя формат копания. Наверное, в своем увлечении я переступил какую-то невидимую черту.

К началу октября все мои заказчики уже окончательно вышли из отпусков, и мне одно за другим стали приходить задания. Правда, они были небольшими по объему, но при этом выполнить их нужно было как можно скорее. В один обычный серый дождливый день, когда я писал очередной текст, мне позвонил один из недавних моих заказчиков и предложил приехать за гонораром. Я этому очень обрадовался, потому что с момента нашей последней встречи прошло уже более двух месяцев, и я уже начал было волноваться о том, не кинут ли меня с гонораром за работу.

И вот я приехал к заказчику, он вручил мне конверт. Мы любезно пообщались, я не стал в его присутствии пересчитывать деньги. Чуть позже, по дороге к станции метро, я решил все-таки открыть конверт. Каково же было мое удивление, когда там внутри было 17 000 рублей. Это был гонорар всего за две или три статьи среднего размера. И это был самый большой гонорар, который я до этого момента когда-либо получал за фрилансерскую работу. Тогда хлеб стоил 10—11 рублей за буханку, молоко 14—15 рублей за литр, а средняя зарплата в Москве в месяц была как раз на уровне этого одного гонорара.

Окрыленный таким финансовым успехом, я вернулся домой и стал строить планы на ближайшее будущее. Теперь на какое-то время я буду избавлен от дум о хлебе насущном. У меня будет больше времени для того, чтобы заняться чем-то интересным. Тут позвонил Саша и предложил снова поехать в Шоптово.

Недолго думая, я согласился, и мы договорились, что поедем туда снова дней на семь, чтобы максимально широко охватить все окрестности под водительством Гены.

Через 4 дня мы уже снова ехали на машине по Рижскому шоссе. Все те же ухабы, те же пейзажи за окном. Правда, за время, прошедшее с нашей прошлой поездки, листья с деревьев успели опасть, все вокруг стало грязно серым, от былых красок осени не осталось и следа. Средняя температура воздуха заметно понизилась, и я не пожалел, что пришлось взять с собой теплый свитер, теплую куртку и вязаную шапку. Эта поездка отличалась от прошлой тем, что Саша все-таки уговорил меня взять с собой мотопомпу!

– Там за деревней есть старый колодец рядом с местом, где была баня. От колодца ничего не осталось, им не пользуются, так что мы сможем спокойно там поработать, – изложил свой план Саша, – и мне Гена давно про него рассказывал. Есть информация, что туда после войны кучу хлама поскидывали, – загадочно закончил он наш последний разговор по телефону.

Было бы куда приложить силы, а за нами не заржавеет! Так мы ехали в Шоптово не просто копать в окрестных лесах, а выносить старый деревенский колодец.

Саша предусмотрительно взял с собой, помимо газовой плитки, еще и электронагреватель. С ним, как мы надеялись, можно будет более комфортно ночевать в деревянном неотапливаемом доме.

Тот же маршрут: Рижская трасса – Оленино – Тархово. Когда мы подъехали к Тархово, припустил мелкий дождь. За эти недели дорогу от Тархово к Шоптово уже основательно пролило дождями, и Саша демонстрировал невероятное водительское мастерство, лавируя между большими лужами, глубокими колеями от сельхозтехники и ровными участками дороги с толстым слоем грязи.

– Главное – не останавливаться, – кричал мне Саша, когда машина выскальзывала из грязевого плена, – нужно смотреть на дорогу и предугадывать, в каком месте будет сцепление с грунтов, а где колеса просто съедут по грязи! У меня всесезонная резина, поэтому за лужи бояться нечего. А вот на вроде бы ровных участках, которые на самом деле сколькие до жути, нужно «ловить» машину, иначе мы с тобой заночуем в кювете.

Так мы ехали по этой дороге в свете фар, Саша отчаянно крутил руль и мне оставалось только держаться за ручку над пассажирской дверью и надеяться на то, что мы тут не застрянем на ночь глядя. Но вот показался знакомый поворот направо, и мы выскочили с грязевой проселковой дороги на твердую насыпь шоптовской улицы. Ловким маневром Саша подрулил к дому и встал так, чтобы багажник оказался почти вплотную к крыльцу. Никто не видел, как мы приехали.

Вдвоем мы с Сашей быстро перетаскали спальные мешки, газовую плитку, электронагреватель и пакеты с едой в дом.

Дом встретил нас сыростью и крепким запахом влажного дерева. Наверное, этот запах присущ только деревянным домам, в каменных строениях живут совсем другие запахи. За стеной кашлял кто-то из семьи Моториных, поэтому мы старались сильно не шуметь.

В полной темноте мы наладили подключение к электричеству, вкрутили лампочку и включили электронагреватель. Комната постепенно стала оживать. Когда мы зажгли газовую плитку, и я стал на ней жарить картошку с яйцом и луком, все вокруг наполнилось приятным запахом и неким подобием уюта.

Тут пришел Гена. Как оказалось, он увидел свет фар от нашей машины через всю улицу еще тогда, когда мы подъезжали к деревне по грязевой дороге. Саша с Геной выпили за встречу, я тоже поднял с ними свой стакан горячего чая. Электронагреватель быстро сделал воздух в комнате сухим, под вкусную картошку в нашем пристанище потекли легкие разговоры.

Гена рассказывал, как он в Ленинграде после армии в свое время служил в милиции постовым, встретил на этой службе расцвет кооперации и распад СССР. С его слов, это было интересное время, но все-таки ему по каким-то причинам уволиться из правоохранительных органов, и он вернулся обратно в деревню, где и жил всегда.

Я вышел из дома, чтобы отправить домой маме sms с весточкой о том, что мы доехали успешно, и у меня все хорошо. Сотовая связь в Шоптово ловила очень плохо, на телефонный разговор можно было надеяться только в том случае, если поднимешься по лестнице почти на самый скат крыши. Оттуда же я и отправлял sms. Эта процедура стала очень привычной нам, Саша тоже забирался на крышу дома, чтобы отправить жене сообщение.