Павел Горбачев - Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005

Без движений становилось холодно даже просто стоять, и нужно было решать: что делать дальше со всем этим?

– Предлагаю оставить все это дело, – предложил я, – поскольку никакой точной информации у нас про этот колодец нет, а работать в нем сейчас опасно.

– Ну, как знаешь, – отозвался Саша, делая вид, что он готов согласиться с любым моим решением, оставляя всю ответственность в данном случае на мне.

Мы собрали помпу, сложили ее в кофр, смотали шланги и пошли относить все оборудование обратно в дом. Когда я посмотрел на часы, было уже далеко за полдень. Зайдя в дом, мы оставили помпу в сенях, попили горячего чая и стали думать, чем бы нам занять себя в оставшееся светлое время суток. Гена предложил сходить в сторону Загорья, как он называл местность за деревней Шоптово на этом же берегу Лучесы. С его слов, там был прорыв линии немецкой обороны, и где-то там он в траншее копал кости, остатки сапог, ремней, чья принадлежность так и осталась для него неизвестной.

Мы двинулись в сторону Загорья. Для этого нужно было пройти через всю деревню и свернуть налево перед кладбищем, карьером и переправой. Так я впервые увидел Шоптово целиком, и в лучах холодного октябрьского солнца она выглядела вполне привлекательно с ее кирпичным зданием бывшего магазина, деревянными домами с вполне крепкими крышами. На лугу пасся чей-то конь, по деревне проходили отдельные коровы и козы. Все выглядело почти пасторально, если не думать о том, что деревня уже почти вымерла.

– Кстати, мне завтра пасти, – увидев скот, словно вспомнив что-то важное в последний момент, Гена остановился, – так что завтра я с вами далеко уйти не смогу.

– Да? А куда же нам тогда идти? – Саша явно не ожидал такого поворота событий.

– Я буду там за рекой на лугу, можем вместе пойти туда. Там на горе есть места, потом дальше, где Шитики – там тоже можете походить. Ну, а еще дальше, – Гена махнул своей длинной рукой в сторону реки, как будто хотел далеко забросить что-то невидимое, – там уже Зайцево, но я туда не пойду, а то коровы все разбегутся.

Когда мы проходили по дороге в сторону Загорья, я увидел, что возле дерева лежат несколько недавно выкопанных саперных лопаток. Деревянные рукоятки у них, естественно, сгнили, но сами штыки даже издалека выглядели крепкими. Я обратил внимание Гены на эту картину.

– Это ты копал? – кивнул я на лопатки.

– Где? – удивился Гена, – и когда увидел находки под деревом, пошел их рассматривать. Саша, который шел впереди, остановился нас подождать.

– Это не мое, – пробубнил Гена, – я не знаю, кто это набил.

Судя по виду, эти лопатки были выкопаны совсем недавно. Но были найдены они не здесь, а сюда их только принесли из другого места.

– Может, тарховские приезжали, – Гена стал осматриваться, приглядываясь к дороге, – а вот и следы УАЗика. Они проезжали тут как раз с Загорья, вот тут они застряли в глине, – Гена прошел по дороге наискосок, – дальше они ее вытолкали. А лопатки бросили тут как хлам.

Я стал перебирать лопатки, желая рассмотреть сохран. Это были саперные лопатки РККА, судя по клепкам на штыках и по кольцам на том месте, куда вставлялся черенок, это были лопатки раннего образца. Я взял одну, на вид самую крепкую, обтер ее о траву, и тут увидел, что под тонким слоем ржавчины скрывался вороненый металл! Даже кромка лезвия у лопаты по большей части сохранилась и поблескивала через ржавчину и грязь. Я постучал лопаткой о землю, потом постучал ей по дереву – она была очень крепкая, металл был плотный. Тогда я решил забрать одну лопатку себе как трофей.

Гена тоже взял одну из лопаток, на его взгляд тоже крепкую, отломал у куста ветку. Этой же лопаткой он обстрогал эту ветку и вставил ветку в лопату вместо черенка. Получился импровизированный шанцевый инструмент, при этом достаточно крепкий, чтобы им можно было пользоваться по прямому назначению.

Когда мы поравнялись с Сашей, его восторгу не было предела.

– Гена, тебе даже с собой лопату брать не надо! – восклицал он, – ты в лесу найдешь лопату и ей будешь копать.

– Теперь ты понимаешь, какие это места, – теперь Саша обратился ко мне, – тут даже лопаты лежат уже готовые в лесу, только подбери и сделай черенок.

Гена смущенно улыбался, и по всему было видно, что ему такое внимание было лестно. Что и говорить, Саша умел не только ругаться, но и делать людям приятно. Это был искусный навык манипулирования людьми, с которым я ранее не встречался. Саша умел выстраивать отношения с людьми, грамотно поддерживать контакт с теми, с кем было выгодно общаться, и даже расположить к себе стороннего человека, на всякий случай оставляя его настроенным к себе как минимум нейтрально, а в любом случае оставляя в разряде знакомых. Саша мог быть дружелюбным, общаясь с человеком лично, но в его отсутствие мог говорить о нем пренебрежительно и даже грубо. Для меня такой подход был достаточно непривычным, потому что я привык делить людей исключительно на «своих» и «чужих», без полутеней. Я впервые задумался об этом, и теперь на все поступки Саши и его взаимоотношения с людьми стал смотреть более внимательно. Определенная степень двуличности в его характере стала проявляться для меня довольно четко.

– Вот тут Загорье, – Гена остановился на поле возле маленькой рощи со старыми деревьями, там были дома, махнул он на высокое место, а вон там где-то лежал сбитый немецкий самолет. Я сам его не застал и не видел, его в шестидесятые на металл распилили. Мне отец рассказывал, как он пацаном бегал к нему.

Саша воткнул лопату в землю, закурил и стал осматриваться на месте, как обычно. Я же сразу вытащил металлоискатель из рюкзака и помчался в рощу. Между деревьями были видны следы свежих раскопов, которые были сделаны, судя по всему, теми людьми, которые бросили у дороги саперные лопатки. Вполне вероятно, что они тут и были найдены. Немного разочаровавшись, я начал ходить по площадям, заставляя себя следовать Сашиной системе, настойчиво проверял каждый квадратный дециметр и ковырял каждый сигнал, независимо от того, черный там был металл или цветной. Так мне удалось накопать несколько деталей фурнитуры от конской сбруи и от седельных сумок. Металл по большей части был в плохом состоянии. Только из-за того, что эта фурнитура была приклепана к коже, она более-менее сохранилась. Еще мне посчастливилось выкопать штык от винтовки Мосина, он был довольно крепкий. Его я кинул в рюкзак к лопате, и они там бряцали друг о друга до конца дня. Любопытство взяло верх, и я пошел к товарищам. Саша с Геной так и были на том месте, где остановились. Но вокруг них уже было много вспаханной земли, и Саша, наклонившись, что-то набивал лопатой в земле.

– Монеты, – обернулся ко мне Гена, – и еще пузырьки, черепки от посуды.