Александр Коренюгин - Не помогайте мне. Я сделаю все сам

В былые времена водители в ожидании своих «шефов-боссов» весь вечер проводили в машине. Если ненадолго и отлучались, то только для того, чтобы выпить чай или перекусить бутербродом в ресторане, на первом этаже. Или выходили из машины, чтобы на свежем воздухе выкурить сигарету.

По пути на кольцевую Тимофей остановился на обочине вдоль лесного массива. Свой ящик с патронами и пистолетом спрятал в ложбинке, забросал верх валежником. Место приметил.

Теперь его машина была очищена от лишних улик, можно искать «риэлтера».

Машин на парковке во дворе ресторана было много, значит, клуб «протрубил» полный сбор, шла крупная игра. Если повезет, то и «риэлтер» на месте, игрок он азартный.

Тимофей припарковался, спрятал лицо за длинным козырьком военной бейсболки, вышел из машины. Показываться водителям или что-то у них уточнять было неразумно, потом могут опознать или просто составить портрет подозреваемого, это необоснованный риск. Его в данной ситуации можно избежать. Нужно наблюдать. Время для игроков еще «детское», если проявить терпение, то можно увидеть в лицо всех водителей. Они просто физически не смогут до утра сидеть в своих машинах. Тимофей вернулся в машину и приготовился ждать.

Пару часов ожидания и фортуна повернулась к Тимофею лицом — вот он, немного располневший водитель «риэлтера», Иванович. Он вышел из машины и мимо Тимофея прошел в ресторан. Уселся в ресторанное кресло, лицом к окну. Вот теперь, можно точно убедиться, что это именно он, Иванович. Водитель съел свой бутерброд, запил минералкой и вновь вернулся в машину.

Конечно, машина была другая, более дорогая и значительно респектабельнее прежней. «Риэлтер» подрос по служебной лестнице, поменял машину, но водителя оставил прежнего. Видимо, этот факт качественно улучшал его жизнь.

Тимофей ждал, напряженно всматривался в двери запасного выхода из клуба и думал… А подумать ему было о чем, тем более, что мысли сами суетились в его голове и требовали осмысления. На убийство человека, какой бы тяжести не была его вина, решится не каждый.

«Какими фактами, подтверждающими абсолютную вину этого человека, я располагаю? — думал Тимофей, — По сути я уже приговорил его к высшей мере наказания, смертной казни. А это никак не повторяет приговор Фаине? Та же спешка в принятии решения, без изучения улик и фактов. В результате Фаина погибла из-за судейской ошибки. А кто убил Артема и родителей? Нет ни одной улики, указывающей на „риэлтера“. А вдруг я ошибаюсь? Тогда произойдет простое убийство невиновного человека, а не исполнение приговора бывшего судьи за убийство двух и более человек. Я, что раньше не ошибался? Ошибался, и довольно часто. Может, пока не поздно, остановить исполнение приговора. Пусть живет, а я тем временем буду собирать улики».

Однако, через несколько минут Тимофей вновь изменил свое решение относительно расстрела «риэлтера»:

«Нет, — Рука Тимофее резко рубанула воздух, — я должен эту тварь расстрелять. Улики? А то, что он принимает участие в продаже моей квартиры, это не улика? Сначала уничтожил всю мою семью, а сейчас греет руки возле семейного очага Базылевых. Если я его не уничтожу, то он из любой ситуации выкрутится. Никакой самый ответственный и серьезный следователь, тот же Степан Борисенко, не сумеет ему предъявить обвинение, даже при наличии самых серьезных улик. Убью, и все! Я должен отомстить за свою семью.»

После полуночи из клуба начали выходить люди при полном офисном параде, в строгих черных костюмах, при белых рубашках и галстуках. Каждый усаживался в служебную машину и уезжал.

Тимофей решил не ждать «риэлтера» на стоянке ресторана. Стрельба наделает много шума, сбегутся охранники клуба, у них есть легальное оружие, наверняка, они в панике начнут стрелять. В результате могут пострадать другие люди.

Встретить приговоренного лучше возле его дома — он выйдет из машины и пойдет по садовой дорожке. Там есть кусты, а это надежное укрытие. Но там есть ограждение: кирпичный забор высотой около двух метров. Как быть с этим препятствием?

«Как-нибудь одолею, — решил Тимофей, тем более, что у меня есть фора во времени. Мой „друг“, исходя из старой традиции, покидает игорный зал одним из последних. Сейчас покинули клуб человек около пяти, значит, у меня есть еще в запасе около двух часов. За это время можно не только через забор перелезть, но и рукотворную дыру в ограждении для удобства проникновения проделать».

На самом деле никакую дыру в заборе делать не пришлось. Перелезать через него тоже. Когда Тимофей подошел к забору, ужаснулся его непреодолимой высоте, тогда и понял, что без подручных средств через забор перелезть у него не получится. Он постоял рядом с забором, убедился, что кладка из кирпича выполнена качественно, без трещин и выступов и решил обойти его по контуру. Была надежда, что где-то найдется какая-то подставка или самая желанная дыра в кирпичной стене.

Забор огораживал участок по контуру и мел прямоугольную форму. За углом был такой же высоты забор, но вдоль его тянулась свежевырытая траншея, которая через десяток метров круто разворачивалась и ныряла под забор. Траншея в лунном свете обозначилась желтенькими песчаными откосами и рядами уложенных в нее труб разного диаметра.

Тимофей порадовался своей удаче и прыгнул в глубокую траншею. Нога подвернулась на металлической трубе, в ней что-то хрустнуло и свело от нестерпимой боли. С боков траншеи на Тимофея посыпался текучий песок и засыпал ноги по колено. Тимофей с трудом высвободил ноги из песочного обвала, и по трубам переполз под забором на частную территорию. Здесь он вытянул ногу и обследовал больное место. Скорее всего, это был не перелом кости, а ушиб или растяжение связок. Тимофей выбрался из траншеи на твердый грунт, отряхнулся от песка и медленно пошел, волоча больную ногу, в глубь сада.

Лунный свет заливал сад голубоватым светом с необычным перламутровым оттенком.

«Какой необычный свет, — Тимофей на несколько минут замер от красоты увиденного, — такое свечение дает только полная луна. Неужели полнолуние?»

На чистом небе, действительно, во всем своем великолепии сияла полная луна.

«В такую красивую ночь убийство совсем не вписывается, — отметил Тимофей красоту природы, но при этом планы свои не отменил, — просто природа мне помогает. Это для меня включена подсветка, чтобы я четко видел цель и не промахнулся».

Тимофей лег на землю за кустарниками и проверил видимость дорожки, на которой вскоре появится человек, приговоренный Тимофеем к расстрелу. Ждать предстояло долго. Тимофей более удобно уложил свою ногу на прохладную землю, достал из кармана пистолет и вновь проверил свою позицию на обзор пешеходной дорожки. Пока все складывалось удачно: яркое освещение от полной луны, прекрасный обзор и утихающая боль в травмированной ноге. Дело было за малым, чтобы враг не передумал возвращаться домой, и чтобы рука не дрогнула при выстреле. Стрелял Тимофей хорошо, точно в намеченную цель. Этот факт неоднократно был проверен и показан скептикам в те самые азартные годы молодой жизни, когда выезд на природу ассоциировался с двумя составляющими: «водку попить и пострелять». Много лет минуло с тех пор, но руки до сих пор помнят тяжесть пистолета и каждый изгиб его корпуса.