Александр Коренюгин - Не помогайте мне. Я сделаю все сам

— Вот чепуха! — широко улыбалась Бася, — Да кому я нужна? И дело вовсе не в этом. Жора, это большая, вся в белой кудрявой шерсти собака. И как бы это правильно выразиться — она девушка. Ульян ее так назвал в щенячьем возрасте, тогда он принял ее за мальчика.

— Да, — подтвердила Ивановна, — эту историю знает все село. Тебе, Бася, понравились их взаимоотношения?

— Нет, отношение хозяина к собаке мне совершенно не понравилось, — уточнила Бася, — Но собака! Я была поражена умом собаки и ее преданностью своему хозяину. Вы только представьте — прохладное утро, очень холодная, серебристая вода ключа. Настолько холодная, что моя рука, опущенная в воду, буквально через минуту стала бордовой. На болотной тропинке появляется эта парочка и хозяин сразу дает собаке команду «В воду! Купаться!». В руках у мужчины большое лукошко клюквы, на спине огромный рюкзак, видимо, тоже с дарами леса. Из чего можно предположить, что собирал он болотные ягоды, наверняка, больше суток. И что делает собака? Уставшее и явно голодное животное с разбегу кидается в ледяную воду, плавает там некоторое время и постоянно заглядывает в глаза своего хозяина. Вопрос понятен даже мне: «Я хорошая? Я делаю все правильно? Мне уже можно выбраться на берег?» Краснощекий мужичок не торопится с ответом, и собака продолжает оставаться в воде. Наконец, он громко говорит: «На берег. Дома тебя ждет угощение». Мужчина заметил мою заинтересованность собакой и начал показательные выступления: «Жора, в воду! Жора, на берег! Жора, купаться!» и так несколько раз. Я хотела погладить уставшего пса, но вынуждена была развернуться и уйти. Боялась, что собаку снова заставят меня развлекать. Тимофей, ты не представляешь, какая красавица эта Жора. На Дубровенку нужно обязательно ходить, хотя бы ради общения с Жорой. Ее спасать нужно. Ульян сказал, что они с Жорой каждый день бывают на Дубровенке. Для Жоры это своеобразный вытрезвитель. Они вместе, этот мужичок и собака Жора, каждый день пьют водку. Или не знаю, как правильно эта жидкость называется, самогонка, что ли.

— Да, — подтвердила Ивановна, — есть в нашем селе такая Жора и ее хозяин Ульян. Деревенские люди остры на язык, иногда необоснованно жестоки, как и в этом случае. Давно, с самого момента появления в нашем селе Жоры и Ульяна, одинокому Ульяну прилепили кличку — Ульянка. Теперь Ульяна все только так и называют: Ульянка, да Ульянка. А Жора назначен главой семьи. Их даже в гости приглашают все одинаково: «Нужно Жору пригласить. Пусть приходит вместе со своей Ульянкой».

— Где у нас работает этот Ульянка? — спросил Тимофей у всезнающей Ивановны, — Чем он занят?

— Ульянка нигде не работает, — ответила Ивановна, — но…

— Завтра чтобы был у меня! Живет, видите ли, нахлебником у общества — возмутился Тимофей, недослушав Ивановну.

— Не спеши, Тимофей, принимать судейские решения, — резко отреагировала Бася на его приказ, — сначала давай выслушаем Ивановну. Она что-то хотела рассказать. Ты это как прежде называл? Ну, да, свидетельские показания, которые ты не привык принимать во внимание. Продолжайте, пожалуйста, Ивановна. Вы нам что-то хотели рассказать про Ульяна.

Тимофей виновато опустил голову. Конечно, Бася права, но не при Ивановне же. А, впрочем, заслужил!

— Да, — попросил Тимофей Ивановну, — пожалуйста, продолжайте. Я как-то сразу погорячился.

— Так, я про Ульяна, — вернулась Ивановна к прерванному рассказу, — Ульян к нам прибился много лет назад. Молодой совсем, воевал где-то на Кавказе, потом, недолго правда, был в плену. Пока воевал, жена квартиру продала и куда-то уехала. А он больной возвратился, с покалеченной головой и перевернутым разумом. Жить негде, пособие пока не назначено. Комиссии, анализы, заключения, все по полной программе, как у нас всегда было принято. А ему даже переночевать негде. Спал на вокзале. Там щенка бездомного подобрал. Вместе на вокзале милостыню просили, а потом сели в дизельный поезд и поехали куда глаза глядят. Вдвоем с Жорой к нам в село пришли, временно заселились в брошенную хатку, да там на постоянно остались. В первый год мы им всем селом помогали и с едой, и с одеждой. Потом они пообвыклись, на пропитание стали себе сами зарабатывать. Собирал Ульян грибы, ягоды, яблоки воровал из совхозного сада и на рынке продавал. Тем и жили. Потом мы ему все миром выхлопотали пенсию. Сейчас сытно живут и обновки кой-какие могут купить. Но там другая беда поселилась — самогонкой баловаться пристрастился Ульян. Бражку сам научился готовить, затем ее в самогон гонит. А Жору сначала заставлял стакан браги вылакать, а теперь вместе пьют самогон. Оба превратились в алкоголиков. Жора за обещанное угощение готова и в колодец нырнуть, а не только в серебристый ключ.

— Теперь, Тимофей, выноси приговор, — голос Баси как-то странно дрожал и вибрировал, — давай, принимай решение. Ты готов судить?

Тимофей заглянул в блеснувшие ненавистью глаза Баси и вышел из конторы. Вроде, и повода не было, но веселое приключение Баси почему-то переросло в открытую вражду руководителей «Восточного». Через несколько минут Тимофей вернулся в контору и сказал:

— Ивановна, распорядитесь, чтобы завтра с утра Ульян был у меня. Посмотрим, чем можно помочь. Бася, — Тимофей уселся на стул возле стола своего зама, — возможно, Жору надо поручить ветеринару? Лечить собаку надо. Ты как считаешь? Или пусть здесь живет, в конторе, имущество, наши новые компьютеры охраняет. Все лучше, чем вместе с хозяином самогон пить. А Ивановна за ним, вернее за ней, присмотрит. Что скажешь, Бася?

— Здесь ты прав, Тимофей, — лицо Баси напоминало маску из алебастра, белое, застывшее, без чувств и эмоций, — это нужно сделать прямо сегодня, поручить Жору ветеринару. Ульян тоже нуждается в помощи, поговори с ним. Он не виноват, что оставил свой разум в горах Кавказа. Его туда послали.

Ивановна сложила свои тряпки в ведро, и вышла из кабинета.

Бася наводила порядок на столе, сначала сложила все бумаги в папку, потом их снова вынула и начала сортировать, а затем снова складывать в папку. Бася явно нервничала и старалась, как можно скорее прекратить разговор с Тимофеем.

— Пожалуй, мне пора. У меня сегодня в банке назначена встреча с нашим покупателем. Он должен нам приличную сумму. Денег нет, счет заблокирован, но о прекращении наших торговых отношений даже слышать не хочет. Он в банке сегодня планирует оформить кредит, от меня ждет помощь. Вроде пустяк, но пустяк существенный. Я должна убедить нашего кредитного инспектора, кстати общего, дать разрешение на первоочередное использование денег для расчетов за ранее поставленную продукцию из «Восточного».

— Бася, — Тимофей прикоснулся к руке Баси, — Бася, ты мне ничего не хочешь сказать?