Татьяна Рябинина - Закон парных случаев

Сосед сочувственно закивал. Мы стояли на лестничной площадке – я подстерег его, когда он возвращался домой с работы. В этот момент из приоткрытой двери за моей спиной показалась башка кота, который проснулся и пошел на голоса.

- Ой, кот нашелся? – удивился сосед.

- Так это?.. – удивился в ответ я.

- Ну да, Вероники Аркадьевны котик. Он где-то за пару дней до ее смерти пропал. Он вообще-то домашний, на улицу не ходит, а тут выскочил в дверь и с концами. Уж она его искала, искала. Может, от расстройства с ней такое и случилось-то. И где ж ты бродил, паразит такой? – спросил он кота с укоризной в голосе. Кот тут же нырнул обратно в квартиру – словно застыдился. – Может, подобрал кто?

- Может, - согласился я. – Он довольно чистый пришел. Непохоже, что по помойкам гулял. А как его зовут, не знаете?

- Нет, не помню. Может, Аня знает?

- Борис Антонович, я как раз насчет жены вашей… Понимаете, она с бабушкой общалась. А мне сейчас очень важно ну хоть что-нибудь о ней… о бабушке узнать. А Анна Васильевна… ну, как-то она не очень расположена со мной разговаривать, - не без удовольствия наябедничал я.

- Аня! – нахмурившись, позвал жену сосед.

Она появилась тут же, как чертик из табакерки – наверняка стояла в коридоре и подслушивала. Потому что, не дав ни мне, ни мужу даже рта открыть, зачастила:

- Скажу вам прямо, молодой человек, без всяких там экивоков. Я к вашей семье особых симпатий не испытываю. Вероника вообще старалась о вас не упоминать. И на вопросы не отвечала, сразу на другое разговор переводила. Я сразу поняла, что это неспроста. Что у нее с вашими родителями конфликт какой-то случился. Так что мы с ней общались по-бабьи: болезни, магазины, погода, сериалы. Тут я вас не обманываю. Ничем помочь не могу.

- А какие-нибудь подруги у нее были? Приходили к ней в гости?

- Никто к ней не приходил, - буркнула Анна Васильевна, поправляя бигуди под пестрой косынкой. – Я, во всяком случае, не помню, чтобы у нее гости были. Я так понимаю, кто на похоронах был – это с ее бывшей работы или родственники. Мы с Борисом всех обзвонили, кто в записной книжке был, но не так уж и много народу пришло.

Она развернулась и хотела зайти обратно в квартиру, но я ее остановил:

- Скажите, а как бабушкиного кота звали?

- Нашелся, что ли? – оттопырила губу соседка.

- Да. Я же вас спрашивал, чей это кот может быть. Как-то я не подумал, что бабушкин.

- Да мало ли какой кот зайти может. Кот его зовут.

- То есть? – не понял я. – Просто Кот?

- Да. Вероника никак не могла придумать, как его назвать. Так и звала – Кот.

Я вернулся в квартиру и посмотрел на Кота, который как ни в чем не бывало намывался посреди прихожей.

- Выходит, ты бабушкино наследство? – спросил я его.

«Выходит, что так, - протелепатировал Кот, прищурив желтый глаз. – Так что теперь ты мой хозяин».

С ума сойти можно! А может, он потребует пару сапог, завоюет мне людоедский замок и женит на принцессе?

- Скажи-ка, Кот, куда запропастилась Женя? – спросил я его. – Может, ее захватил в плен людоед?

Кот презрительно фыркнул и снова улегся под табуреткой – видимо, там было его обычное место.

Я прикинул план действий на завтра. Съездить к маме – и пусть только попробуют не пустить! Съездить к Саше. И попытаться, в конце концов, найти кого-нибудь, кто знает хоть что-то о прошлом нашей семьи. Как просто все это происходит в детективах и дамских романах. Там все прямо по щучьему велению происходит. Всякие родственники и друзья семьи валятся прямо с неба и так и норовят выложить герою все страшные тайны.

Мартин, ты просто ни разу никакой не сыщик и не герой романа. И не умеешь искать. Видали, записную книжку ему в руки не дали. Значит, надо действовать по-другому. Во-первых, пойти в то место, где бабушка работала до ухода на пенсию. Последняя запись в трудовой книжке – какой-то научно-исследовательский институт. Раз организацией похорон занимались тетки с работы, значит, он никуда не делся, не закрылся.

Во-вторых, я могу зайти в то же самое Интернет-кафе и на том же самом сайте поискать людей с фамилией Закорчевские. Не думаю, что их в Петербурге великое множество. Возможно, хоть какой-то родственник найдется.

А еще я могу поехать на филфак университета и в первый медицинский и попросить списки маминых и папиных однокурсников. А потом попробовать их найти – опять же через Интернет. И что бы я без него делал? Говорят, раньше существовали адресные бюро, где за небольшую сумму можно было сделать запрос и найти нужного человека.

Я уже ложился спать, когда телефон зазвонил снова. Не успел я сказать «алло», трубка запульсировала короткими гудками.

26.

Он решил проследить за сыном Ольги и узнать, что тот делает в Питере. Первый раз позвонил по телефону Вероники Аркадьевны в тот же день, когда парень увидел его на улице. Адрес и телефон он узнал еще в день похорон, в администрации кладбища. И стоило это всего полсотни. Парень снял трубку. Значит, действительно живет в бабкиной квартире, а не просто зашел туда на время.

Второй раз он позвонил на следующий день вечером – чтобы убедиться, что щенок по-прежнему там. И еще раз – утром. Вот теперь можно было начинать следить. Он зашел в парадное дома на другой стороне Малого проспекта, поднялся на второй этаж и уселся на широком подоконнике, наблюдая за подворотней напротив.

Время шло, парень не появлялся. Он начал нервничать.

Почему этот щенок не выходит? Почему?

Мимо него кто-то проходил, какая-то старуха проворчала что-то недовольно – он не слышал. Какое все это имеет значение!

Его раздражало это смутное то ли чувство, то ли ощущение, то ли желание – он сам не мог понять, что тревожит его измученный мозг. Единственное, что он знал точно, - то, что ощущение это связано с сыном Ольги и Камила. Словно какая-то незримая нить соединила их в тот момент, когда они смотрели друг другу в глаза. Он знал, что должен увидеть его. Во что бы то ни стало. Должен знать о нем все. Каждый его шаг. Словно шептал ему кто-то: этот мальчишка опасен для тебя.

Время подобралось к полудню, когда парень неторопливо вышел из подворотни. Постоял, настороженно оглядываясь, - словно чувствовал на себе его взгляд. Похоже, телефонные звонки его напугали. Или насторожили.

Он быстро сбежал по лестнице вниз, осторожно выглянул из парадного. Парень неторопливо шел по проспекту. На нем была ярко-красная футболка, поэтому упустить его он не боялся. Подобравшись поближе, он разглядел на футболке акулу с разинутой пастью и надпись «What about lunch?» [4] 1 Как насчет закусить? (англ.) 1

Его передернуло. С акулой у него прочно ассоциировалась Ольга. С мерзкой, безжалостной акулой. Вспышка ненависти была такой же яркой, пылающей, как футболка ее сына. И если бы взглядом можно было убить, мальчишка уже лежал бы на асфальте мертвый. Всю свою ненависть к Ольге и Камилу он перенес сейчас на их сына. Что они? Они уже далеко. Там, где он не может достать их снова. Зато их ублюдок – здесь. В двух шагах от него. Так близко, что можно догнать его и… И ничего. Потому что вряд ли он сможет справиться с ним голыми руками. Вот если бы он взял нож. Самый обычный кухонный нож. Подойти совсем близко. Вплотную. Ударить в спину – в почку. И раствориться в толпе. Пока поймут в чем дело, он будет уже далеко. А еще лучше не нож, а шило или заточенная отвертка. Только вот нет у него ни шила, ни отвертки.