Наталья Александрова - Демон никогда не спит [litres]

— Митя, девушка права! — вступил в разговор Несвицкий. — Это совершенно ненужный риск. Для чего нам туда ехать? Ведь мы не собираемся отдавать кинжал…

— Я скажу вам для чего! Нужно наконец выяснить, кто этот загадочный человек, а для этого нужно его разглядеть.

— Да мы все трое его видели — и все равно не можем вспомнить, как он выглядит!

— Для этого существует фотоаппарат, — и Старыгин показал компактную камеру с хорошим объективом. — Мы сфотографируем таинственного незнакомца, и вопрос с его неуловимой внешностью будет наконец решен. А возможно, нам удастся даже проследить за ним. Я специально выбрал это кафе, потому что там очень удобное расположение столиков — Илона будет сидеть на виду, неподалеку от стойки, а мы устроимся на втором уровне, откуда можно незаметно проследить за всеми посетителями.

— Я никуда не поеду! — резко оборвала его Илона. — Если он узнает, что у меня нет кинжала…

— Вы скажете, что люди, у которых находится кинжал, настаивают на встрече с ним. Что они готовы отдать клинок — но только из рук в руки, при личной встрече.

— Я не поеду… — Илона опустила глаза, в ее голосе по-прежнему звучал страх. — Я боюсь этого человека…

— Он очень хочет получить кинжал, поэтому ничего вам не сделает, ведь вы предложите ему встречу с нами… а если вы откажетесь ехать — мы выдадим вас милиции. Сами понимаете, что вам грозит. Соглашайтесь, это нисколько не опасно! Вы посидите двадцать минут в кафе, назначите ему встречу — и потом можете отправляться на все четыре стороны.

— Вы от меня действительно отстанете? — спросила Илона надтреснутым голосом.

— Обещаю! — твердо произнес Старыгин.

Через сорок минут они припарковали машину неподалеку от торгового центра и вошли в его стеклянные двери.

Старыгин вел девушку под руку. Со стороны их можно было принять за семейную пару, отправившуюся за покупками. Несвицкий шел следом за ними, внимательно поглядывая по сторонам.

Наклонившись к уху Илоны, Дмитрий Алексеевич вполголоса говорил:

— Не пытайтесь улизнуть раньше времени! Мы будем следить за вами, будем вас страховать, а попытавшись сбежать, вы подставите себя под удар. Гораздо безопаснее сидеть на виду у десятков людей…

— Я понимаю! — ответила она так же тихо. — Но все же… все же я боюсь! Очень боюсь!

Поднявшись на лифте на третий этаж, все трое направились к кафе.

Кафе было расположено в двух уровнях: часть столиков — внизу, вокруг стойки бара, а другая часть — на галерее, куда вела узкая металлическая лестница.

Илона села за свободный столик в центре зала, достала сигареты, закурила. Ее спутники поднялись наверх и устроились так, чтобы хорошо видеть молодую женщину, в то же время оставаясь незамеченными. Дмитрий Алексеевич приготовил фотоаппарат и прикрыл его сверху раскрытым меню.

Заняв свои места, мужчины внимательно оглядели кафе.

Внизу были заняты почти все столики — юные парочки, молодые мамы с детьми, оживленные студентки. Две женщины средних лет разложили на столике какие-то финансовые документы и обсуждали их, одновременно поглощая шоколадный торт.

На галерее посетителей было меньше — привлекательная молодая женщина пила кофе и угощала кусочками орехового печенья крошечного песика породы чихуахуа, да семейная пара средних лет что-то обсуждала вполголоса.

К столику Илоны подошла официантка. Женщина сделала заказ, закурила следующую сигарету и нервно огляделась по сторонам.

— Зря мы это затеяли… — пробормотал Несвицкий, не спускавший с Илоны глаз.

Старыгин промолчал и взглянул на часы. До назначенного времени оставалось семь минут.

Официантка поднялась по лесенке, подошла к ним. Старыгин заказал большую чашку капучино, Несвицкий — двойной эспрессо и кусок творожного пирога.

Девушка записала заказ и удалилась.

Мужчины молчали, следя за развитием событий.

Впрочем, внизу ровным счетом ничего не происходило.

Чихуахуа за соседним столиком спрыгнул со стула и завозился под столом. Хозяйка выловила его оттуда, отчитала и покинула кафе, оставив на столике деньги.

На первом уровне кафе появился новый персонаж — удивительно толстый дядька средних лет в свободной клетчатой куртке. Он энергичными жестами подозвал официантку и сделал заказ.

— Ну, это точно не он! — прошептал Несвицкий, оглядев толстяка. — Можно загримироваться, надеть парик, но комплекцию так быстро не изменишь!

Вскоре официантка принесла заказ. Старыгин, не сводя глаз с Илоны, пригубил кофе, Святослав принялся за свой торт.

Подошло назначенное время, но никто больше не появлялся в кафе.

Стол перед толстяком заставили тарелками и вазочками, он заложил за воротник салфетку и приступил к трапезе.

К столику Илоны подошел невысокий официант, заменил пепельницу и удалился.

Толстяк ел с поразительной скоростью, одну за другой освобождая вазочки с десертами. Две деловые дамы доели торт, сложили свои документы и удалились.

Старыгин взглянул на часы.

Прошло уже полчаса после назначенного времени, а заказчик Илоны все не появлялся.

— Похоже, что он уже не придет… — проговорил Дмитрий Алексеевич, в очередной раз внимательно оглядев кафе. — Наверное, он все же что-то заметил…

— Подождем еще немного, — предложил Святослав, отодвинув пустую чашку. — Видишь, Илона не волнуется, ждет спокойно…

Действительно, молодая женщина неподвижно сидела, откинувшись на спинку стула.

— Как-то даже чересчур спокойно… — удивленно проговорил Старыгин, приглядевшись к Илоне. — Она даже не курит. А сначала курила сигарету за сигаретой… и кофе она не допила…

— Что ты хочешь сказать? — Несвицкий забеспокоился.

— Пока ничего, — прошептал Старыгин. — Но вообще, мне это не нравится…

Толстяк в клетчатой куртке приподнялся и обратился к Илоне:

— Девушка, можно взять у вас сахар, а то мой кончился?

Илона не шелохнулась.

— Девушка, я вам говорю! — повторил толстяк, с трудом поднимаясь из-за стола. — Вам что — жалко?

Он шагнул к столику Илоны и вдруг вскрикнул неожиданно высоким голосом:

— Ой, мама! Она, кажется, умерла!

Официантка выскочила из подсобки, подбежала к Илоне, схватила ее за руку и тут же отпустила, принялась кому-то звонить по мобильнику.

В кафе поднялась паника.

Молодые мамы уводили детей, появилась женщина постарше и о чем-то зашепталась с официанткой.

Толстяк стоял возле столика Илоны, выпучив глаза, и верещал:

— Безобразие! Какой отравой здесь кормят! Ноги моей больше не будет в этой забегаловке!

Дмитрий Алексеевич вскочил, положил на стол деньги и двинулся к лестнице. Несвицкий шел за ним, нервно оглядываясь по сторонам.

В кафе появились двое охранников, с ними шел озабоченный человек в белом халате.