Николай Леонов - Прививка для маньяка

— Можем еще пару часов посидеть здесь, помедитировать, — фыркнула девушка. — Давай шевелись!

Она открыла багажник и принялась выгружать из него какие-то веревки и железяки. Звоницкий помогал, раздумывая, как теперь быть.

Когда он планировал разведку, то представлял себе все как-то иначе. Вера должна была только доставить Звоницкого на место, а дальше он планировал действовать сам. Глеб собирался проникнуть на территорию объекта и попытаться найти Яну, но не думал, что ему придется штурмовать укрепленное, точно бункер, строение. Еще неизвестно, что там, за забором…

Между тем Война привычными движениями пристегивала карабины к тросам. Томура сидела на земле и помахивала хвостом — видимо, для собаки не было ничего необычного в происходящем. Жаль, Глеб Аркадьевич не мог сказать того же о себе.

Идея лезть через стену вызывала у него активный протест. А уж идея лезть через стену в такое заведение, как санаторий ФСБ, представлялась вообще верхом идиотизма. Вот сейчас их с Верой повяжут, и лет десять они проведут в тюряге, обвиненные по статье «терроризм», потому что доказать, что они влезли на территорию спецобъекта с благими целями, точно не получится. Особый цинизм состоит в том, что они с Войной никакие не террористы, а наоборот — охотники на террористов, правда, самозваные…

С другой стороны, Звоницкий не видел иного пути. Неизвестный ему приятель Веры под кодовым именем «Крендель» — судя по всему, профи в своем деле — совершенно точно указал на это строение. Значит, Казимирову удерживают в заложниках именно здесь. Сколько еще дней, часов и минут жизни отпущено девушке? Кто знает, вдруг похитители убивают девушку в этот самый момент, когда он, Звоницкий, стоит тут, изучая стенку и терзаясь сомнениями, точно двухметровый принц Гамлет?

Что, звонить «ноль два», чтобы приехавший экипаж усталых пэпээсников покрутил пальцем у виска? Связываться с Конторой полиция точно не рискнет, себе дороже… А майор Кононенко и без того отнесся к рассказу ветеринара с большим сомнением. Допустим, Глебу удастся подключить к этому делу кого-то из своих старых знакомых. Приедет спецназ в сферах и с автоматами, ворвется внутрь… И окажется, что никакой Казимировой там нет. Тогда Звоницкому…

Если с Яной что-то случится, Глеб никогда себе не простит. Эта мысль подвела окончательный итог его сомнениям.

Тем временем Война надела жилет с множеством карманов, похожий на «разгрузку» военных, и перчатки с обрезанными пальцами.

— Ну что, Вера, готово? — спросил ветеринар и решительно взял протянутый предмет. — Это что?

Предмет более всего напоминал панталоны, только с каркасом. Ну или детское автомобильное кресло с дырками для ног и застежкой на животе.

— «Беседка», — ответила девушка, — такая фигня, страховочное снаряжение. Высота тут небольшая, но ты непривычный, к тому же очень тяжелый. Оборвешься — мало не покажется.

Она подошла к стене, потрогала ее и вдруг принялась быстро подниматься, используя небольшие углубления и потеки раствора между кирпичами как опору для пальцев и носков ботинок. Звоницкий ахнуть не успел, как Война уже оказалась наверху. Девушка закинула крюк, висевший у нее на поясе, зацепила его за кирпичи и повисла в веревочной петле. Из кармана «разгрузки» достала ножницы по металлу и в несколько взмахов расправилась со спиральной колючкой, идущей по верху стены.

— Сигнализация у них — прошлый век, — фыркнула Война. — На натяжение срабатывает. Я сейчас.

Минут через десять она сбросила вниз закрепленную веревку и велела Глебу:

— Пристегивайся, я тебя подниму. Томуру возьми на руки, да смотри, не урони — летать она не умеет.

Судя по тому, что девушка шутила, пока все шло хорошо. Ветеринар четко выполнил все инструкции, пристегнул карабины своей страховки, и вскоре тихонько зажужжала маленькая электрическая лебедка, и Глеб поплыл вверх, прижимая к себе собаку. Томура висела смирно, высоты не боялась. Когда Звоницкий оказался наверху и неосторожно глянул вниз, у него закружилась голова — казалось, земля далеко-далеко внизу.

Высоты он не любил. К тому же у него было живое воображение, которое услужливо предложило ему картину — омлет у подножия стены. Это именно то, что останется от Глеба, если он со своими двумя метрами роста и весом в восемьдесят кило грохнется со стены. Некстати всплыла в голове песенка:

— Не переживай так, веревка рассчитана на вес килограммов в триста, — негромко сказала Война. — Лучше посмотри туда. Что скажешь?

Глеб заглянул через стену. Перед ним лежала территория, засаженная невысокими туями и каким-то кустарником типа бересклета. Ни то ни другое нельзя было использовать в качестве укрытия. Может, потому и посадили? В центре периметра располагался фонтан — брызгал себе лениво струйками в раскаленный воздух. По обе стороны фонтана стояли какие-то приземистые сооружения — похоже, что-то типа кухни и прачечной. А в центре — трехэтажный корпус постройки, как прикинул Звоницкий, начала восьмидесятых — отвратительный позднесоветский минимализм.

Территория выглядела ухоженной — дорожки чисто выметены, цветы на клумбах торчат, окна в здании чистые. То есть санаторий нельзя было назвать заброшенным. Странность состояла в том, что здесь не было ни души. Дворник не шаркал метлой, садовник не подстригал траву, охранники не скучали у ворот, отдыхающие не сидели на скамейках вокруг фонтана. Территория будто вымерла.

— Глеб, здесь что-то не так, — тихо проговорила Война.

Звоницкий и сам уже догадался — место выглядит крайне подозрительно. Он ожидал, что столкнется с вооруженной охраной, а в реальности все оказалось куда хуже.

— Ну что? Будем спускаться? — спросила девушка.

Теперь решение оставалось за Звоницким. Достаточно ему сказать: «Уходим», — и можно будет вернуться в привычную, нормальную, безопасную жизнь… Впрочем, как это Глеб забыл — нормальная жизнь кончилась этим утром, когда он обнаружил под окнами своего дома машину Яны, а в ней труп «Любочки Тутышкиной», и теперь его подозревают в убийстве.

Война бросила всего один взгляд на лицо Глеба и принялась прилаживать веревку для спуска. Вскоре ноги ветеринара коснулись земли. Он снял снаряжение и поспешно переместился в тень чахлой туи — хоть какое-то, но укрытие.

— Что дальше? Командуй, — прошептала Война, беря Томуру за поводок.

— Главный корпус. Сначала нужно обследовать его, а уже потом служебные здания.

Стараясь оставаться незамеченными, заговорщики пересекли площадку с фонтаном в центре и подобрались к главному корпусу. Слепые окна из зеркального затемненного стекла были непроницаемы. Интересно, хоть кто-то их сейчас видит? И если да, то что этот «кто-то» собирается предпринять?