Алексей Поворов - Я убийца

– Бывших?

– Ну да. Мы с ней вот уже три месяца как не живем.

– Значит, ты приходил к ней кулаки почесать напоследок? Финальный аккорд сыграть?

– Ну, типа того, – Максим обреченно повесил голову.

– Ясно. А потом испугался и уехал к другу водку жрать? Заливать горе? Правильно?

– Угу. Я ведь к ней всем сердцем, а она! Расчетливая мерзкая тварь! Нашла себе кого побогаче и сразу от ворот поворот. А я ведь ее любил! А она мне рога. Сука! Все для нее делал, а ей только деньги нужны были, деньги, деньги! Это уже потом мне рассказали, что она ноги перед всеми раздвигала ради своей выгоды, дрянь деревенская! А поначалу таким ангелочком казалась! Пожалел на свою голову! Влюбился, идиот! А ведь говорили же мне держаться от нее подальше… – он снова зарыдал.

– Что же сразу не ушел?

– Думал, исправится. А ей от меня только деньги нужны были. Я детей хотел, а она заладила: «Потом, потом». Конечно, потом: ей-то они зачем? С ними дома нужно сидеть, воспитывать, а ей бы только погулять за чужой счет. Мы ведь когда вместе жили, она даже если и зарабатывала что, деньги в семейный бюджет не отдавала, а с меня всегда спрашивала. Да я и не против был, лишь бы ей хорошо.

– Паразит, – внезапно произнес Станислав.

– Что? – Максим повернулся к Пименову.

Тот смотрел в пол, щелкая суставами пальцев.

– Паразитом в биологии называют организм, который использует другое существо как источник питания и среду обитания, чтобы жить и развиваться. Так что ваша… Даже не знаю, как ее назвать: женой – язык не поворачивается… Короче говоря, все ясно, – Станислав облизнул губы и обратился к Сергею. – Пойдем выйдем. Перетрем кое-что.

– Сань, ты продолжай, а мы поговорить.

– Не вопрос.

– А что вам ясно-то? – нервно крутя головой и жалобно глядя то на уходящих следователей, то на сидящего за столом Сашка, засуетился Максим. – Ясно-то что?

– Ты сиди, не вертись. Давай дальше. Где работала твоя ненаглядная?

В коридоре мерцающая лампа продолжала свое монотонное давление на разум, издавая приглушенный гудящий звук.

– Не он это. Тут и дураку понятно, – спокойно произнес Станислав.

Сергей, молча, достал сигарету из пачки, размял в руках, сунул в рот, погонял немного в зубах из стороны в сторону, после чего чиркнул спичкой и, прикурив, ответил:

– Пожалуй. Хотя, может, это он так ловко играет? А?

– Брось, ты и сам видишь, что не он. Эта деревенщина мозгов имеет с грецкий орех, как у динозавра. А тот, кто проделал такое с его девкой, был куда умнее, да и убивал явно не из ревности. Я еще раз убеждаюсь, что это дело рук твоего Санитара. По крайней мере, судя по тому, что рассказывает этот олух о своей возлюбленной. Тут все сходится: жертва была как раз в его вкусе. Так что мы ищем именно твоего друга.

– Не могу с тобой не согласиться, – Сергей стряхнул пепел на пол. – Что предлагаешь?

– Нужно опросить ее родных. Послушать, что скажут они. Может, выяснится, что на работе какие-нибудь проблемы были или еще что. Ведь она явно его знала. Впустить незнакомого человека домой, сам понимаешь, – бред. Так что нужно искать убийцу среди ее окружения. Такого шанса поймать этого парня у нас больше не будет. Прошляпим момент, и он заляжет на дно. Наследил он слишком много на этот раз.

– Ладно. Понятно. Давай тогда опросим тех, кто на сегодня назначен, а потом сделаем выводы и двинемся к ней на работу. Эта Светочка по ходу имела много знакомых среди мужского населения. Как ты ее обозвал? Паразит? Точно подмечено.

– Это определение можно отнести не только к ней.

Глава XVI

Заставьте самого беспристрастного судью разбирать

свое собственное дело и посмотрите,

как он начнет толковать законы!

П.-О. К. Бомарше

«Максимову Максиму Юрьевичу инкриминируется совершение преступления по части 5 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации (нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц). Согласно материалам дела, 12 апреля 2001 года Максимов, управляя автомобилем Ford Focus на 206-м километре автодороги М-6 «Каспий», в нарушение правил дорожного движения, двигаясь в направлении Москвы на скорости не менее 100 км/ч, выехал на полосу встречного движения. В результате произошло столкновение с автомобилем Lexus RX 300, водитель которого получил множество травм и переломов, а пассажиры, находившиеся в автомобиле Максимова, от полученных травм скончались на месте.

Суд, рассмотрев дело, вынес Максимову Максиму Юрьевичу обвинительный приговор и назначил наказание в виде лишения свободы сроком на два года условно, а также компенсацию пострадавшей стороне материального и морального ущерба. По мнению суда, выводы экспертизы, проведенной в ходе расследования уголовного дела, являются неоспоримыми и неопровержимыми, поэтому при вынесении решения суд взял за основу заключение экспертизы, проведенной в ходе судебного разбирательства и указывающей на вину водителя автомобиля Ford Focus. Обжалование приговора возможно в течение десяти дней с момента его оглашения».

Ноги подкашиваются, а тело словно опускают в кипяток. Я стою и смотрю, как радостно обнимаются те, кого должны были по справедливости осудить вместо меня. Ощущение, что тебя оглушили. Глаза наполняются слезами, рука, держащая трость, трясется, а проглотить ком не получается. Эта сука поворачивается ко мне, смотрит прямо в глаза и проводит пальцем по шее, ставя жирную точку на мне и моей семье. Ее родственники и адвокат что-то живо обсуждают, поглядывают искоса. Меня шатает, тошнота подходит к горлу, нужен свежий воздух. Не помню, как я оказался на улице. Стою и, будто рыба, хватаю ртом кислород, рву на себе верхние пуговицы рубахи: мне кажется, что она меня душит. Столько времени, столько денег, и все впустую. Только теперь я осознал, что все были заодно, все были против меня. Цукерман правильно советовал, чтобы я не пугал ежа голой задницей. Но я не поверил, решил искать правды, добиваться ее. Ведь я же смотрел передачу «Суд идет» и слышал всякие адвокатские истории. Думал, что у нас в стране может быть по-честному. Однако в моей ситуации правдой оказалось только одно – слова этого еврея. Каждое заседание, каждый час работы адвоката и судьи стоит денег. Они доили и доили меня, пока им это не надоело, и тогда они устроили этот спектакль с театральным приговором, с подставными свидетелями и лживыми экспертами.

Чувство унижения настолько сильно, что хочется спрятать голову в асфальт, лишь бы не видеть и не ощущать такого позора. Тело ломает, словно его прокручивают через мясорубку, от боли перехватывает дыхание. Так бывает всегда, когда адреналин начинает захлестывать. Точнее сказать, так я стал реагировать на него теперь. Многое изменилось после того, как я неоднократно умирал, но раз за разом оставался в живых. Врачи говорят, что подобная реакция – результат травмы мозга, какие-то мышечные спазмы, появившиеся в результате гипоксии. Мне даже дали инвалидность, вторую группу. В двадцать три года! И даже назначили соответствующее пособие, впрочем, теперь эту непомерно огромную сумму в 1544 рубля мне придется отдавать в счет уплаты морального ущерба. Наши чиновники знают толк в распределении социальных средств. В принципе, на кефир и клизму российскому инвалиду хватает. Может, даже и на хлеб остается. Хотя нет, на хлеб вряд ли. Я сам не голодаю лишь потому, что еще до трагедии по совету друга из правительства открыл лицевой счет на его имя. Я знал, что он никогда не предаст и не кинет: мы дружим с ним с детства. В принципе, это мой единственный друг. «Человек, состоящий в системе, знает порой, как эту систему можно обойти», – так говорит он мне с легкой улыбкой на лице почти при каждой нашей встрече. Правда, в последнее время видимся мы с ним очень редко. А сейчас он и вовсе уехал на несколько лет в командировку на Дальний Восток. Зато теперь его совет хранит мои сбережения, так что официально взять с меня нечего.