Линкольн Чайлд - Багровый берег (ЛП)

Он поднялся.

— А теперь, adieu. [56] Adieu — Прощай (фр.) Мне нужно кратко переговорить с сержантом Гэвином. Насколько я помню, он вырос в Эксмуте.

— На предмет чего ты хочешь с ним поговорить?

— Просто задать ему пару вопросов о жизни нашего многоуважаемого адвоката Данвуди. А еще я попросил мистера Лейка устроить мне экскурсию по его саду скульптур.

Она осторожно сложила лист бумаги.

— Я думала, ты собираешься провести разведку...

— Я и в самом деле собираюсь. Но для этого мне нужна темнота.

— Ясно. А что делать мне?

— Перед этой моей ночной вылазкой я хотел бы, чтобы ты... поболталась в баре гостиницы, вызвала на разговор пару-другую аборигенов, выпила стаканчик-другой пива и собрала сплетни.

Она уставилась на него, округлив глаза.

— Я не «болтаюсь в барах».

— Во время расследования тебе придется модернизировать нормы своего личного поведения, как и мне. Ты всегда можешь пить абсент, который, по чудесному стечению обстоятельств, у них имеется, — он наклонился, и его тон стал более заговорщицким. — Но что бы ты ни делала, избегай моллюсков .

— Это, — сказал Персиваль Лейк, глядя с нежностью, — был первый кусок гранита, который я обработал, когда переехал сюда с женой тридцать лет назад, — он с любовью погладил полированную серо-гранитную скульптуру, прежде чем вернуть руку в прежнее положение — обвить ее вокруг талии Кэрол Хинтервассер. Скульптура изображала наполовину абстрактного гарпунщика, выраставшего из камня и нацеливавшего свое оружие на ему одному видимую мишень. — Я сохранил его из сентиментальности, хотя мог бы уже сто раз продать. Он называется «Квикег» [57] Квикег — персонаж романа Ч. Дикенса «Моби Дик». Дикий гарпунёр. Измаил впервые встречает его в третьей главе романа и пугается его дикого внешнего вида, странной татуированной кожи и языческих религиозных ритуалов. .

С моря подул порывистый ветер, взъерошив траву в саду скульптур над утесом. Низкие облака окрасили море в цинковый оттенок, принеся с собой запах зимы. Лейк установил все свои большие гранитные статуи лицом к морю, в качестве своего рода почтения Острову Пасхи, который Лейк в течение многих лет посещал со своей ныне покойной женой.

Одетая во все черное фигура Пендергаста плотнее закуталась в пальто. Вечером на улице стало заметно прохладнее, а агент ФБР был явно не из тех, кто наслаждался холодной погодой.

Лейк продолжал блуждать среди скульптур, держа за руку Кэрол и рассказывая поочередно о каждой статуе. Пендергаст молча следовал за ними. В конце экскурсии Лейк остановился и повернулся к агенту.

— Мне любопытно узнать, как продвигается расследование, — сказал он.

— Недостаточно хорошо, — ответил Пендергаст.

— Понятно. Вопрос в отсутствии улик?

— Как раз наоборот.

— Ну вы, безусловно, устроили в городе настоящий переполох. Вы и убийство этого историка — это основные темы разговоров в Эксмуте, — он сделал паузу, тщательно подбирая слова. — Должен признаться, я чувствую, что вы... мало держите меня в курсе дела.

— Почему же?

— Ну... вы пробыли здесь три дня. Я ожидал регулярных докладов о вашем прогрессе. Например, я слышал, что вы помогаете полиции расследовать дело об убийстве. Было бы приятнее, если бы вы сказали мне об этом лично.

— Мои извинения.

Этот человек был раздражающе немногословен.

— Значит ли это, что вы считаете, будто убийство историка и дело о краже вина связаны? — спросила Кэрол.

— Это действительно так.

Повисла тишина. Лейк жаждал уточнений, но, когда их не последовало, решился спросить:

— Не потрудитесь ли просветить нас?

— Не потружусь.

Лейк почувствовал резко возросшее раздражение.

— Не хочу показаться грубым, но вы ведь работаете на меня! Разве я не должен получать регулярные отчеты?

— Я вообще никогда не обсуждаю текущие расследования с кем-либо, если только в этом не возникает крайней необходимости.

— Итак... если вы приехали сюда не для того, чтобы рассказать мне о ходе следствия — тогда для чего же вы здесь? Наверняка не только ради моих скульптур.

Пендергаст повернулся спиной к ветру.

— У меня возникло несколько вопросов.

Лейк пожал плечами.

— Разумеется, задавайте. Хотя я убежден, что уже рассказал вам все, что знаю.

— Есть ли причина, по которой вы не рассказали мне о прошлом мисс Хинтервассер?

Лейк переглянулся с Кэрол.

— О ее прошлом?

— О ее криминальном прошлом. Она была поймана на воровстве в дорогом антикварном магазине Кембриджа.

Повисло молчание, которое теперь нарушали только порывы ветра.

— Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, Пендергаст, — наконец, сказал Лейк. — Но я уверен, что мне это не нравится.

— Почему он должен был рассказывать вам об этом? — вмешалась Кэрол. — Это было пятнадцать лет назад. Я все вернула, возместила весь причиненный ущерб. Это был лишь маленький уродливый идол, я даже не знаю, что в нем нашла. Вся эта история далеко в прошлом. И она не имеет никакого отношения к краже из нашего дома — из дома Перси, я хотела сказать.

— Возможно, и нет, — Пендергаст обратил внимание на Лейка. — Вы служили на флоте, ведь так?

Лейк чуть помедлил с ответом.

— Я провел четыре года на морском флоте, а затем еще три прослужил на танкере.

— И, я полагаю, там вам и сделали татуировку?

— Татуировку? — с удивлением переспросил Лейк. — Вы имеете в виду кита на моем правом плече? Откуда вы об этом узнали?

— Похоже, она восхитила многих в городе во время ваших редких появлений на пляже.

— Конечно. Так вот, я всегда любил море, а «Моби Дик» — моя любимая книга. Я перечитываю ее каждый год с шестнадцати лет. «Зовите меня Измаил» — самая лучшая первая строка романа из всех, что когда-либо были написаны.

— Сам я не люблю рассказы о животных.

Лейк закатил глаза. Пендергаст оказался тем еще фруктом.

— Первый раз слышу, чтобы «Моби Дика» называли «рассказом о животных».

— Возвращаясь к теме разговора, мистер Лейк, спешу отметить, что ваша морская подноготная оказалась трудным заданием для моих поисков. Странно, что в морском городе — таком, как Эксмут — так мало людей было осведомлено о вашем прошлом.

— Я ценю личное пространство.

— Вы не упомянули об этом и в тот раз, когда честно рассказывали мне о своем прошлом. Когда мы с вами беседовали в ресторане гостиницы.

Лейк пожал плечами.

— Я не привык говорить об этом. Этот образ как-то не вяжется с образом художника.

— Понятно. Я обнаружил также, что Дана Данвуди, прежде чем поступить в юридическую академию, также служил на танкере.

— Я этого не знал.

— Вы когда-нибудь служили с ним на борту одного корабля?