Михаил Черненок - Поручается уголовному розыску

-- Утром, с самой ранней электричкой, я уезжаю из Новосибирска, --сказал Антон. -- Если что-то имеете добавить к предыдущим показаниям, говорите сейчас. Завтра, Игорь Владимирович, будет уже поздно.

Айрапетов равнодушно пожал плечами, сильно затянулся сигаретным дымом.

-- Что добавлять? Попал в историйку... -- опять поднес к губам сигарету, выдохнул густой клуб дыма. -- Спрашивайте, что вас интересует, буду отвечать. Терять мне нечего.

-- Что меня интересует, вы о том умалчиваете, -- Антон задумался. -- Но попробуем, на всякий случай, кое-что уточнить. Например. Вы знакомы с тем мужчиной, с которым пили пиво в баре "Волна" перед тем, как туда зашел Мохов?

-- Нет, не знаком. Просто он попросил купить ему кружку пива в обмен на вяленую рыбу.

-- Не заметили -- Мохов хорошо с ним знаком?

-- Предполагаю, хорошо, потому что называли друг друга по именам, вспоминали какие-то совместные пьянки и все в этом роде...

-- В вашем присутствии Мохов ни о чем его не просил?

-- Просил денег в долг, но тот сам пиво за рыбу выменивал.

-- О магазине разговора не было?

-- При мне -- нет.

-- У вас Мохов просил денег?

-- У меня?... Денег?... -- вроде бы рассеянно уточнил Айрапетов, и на его лице, как показалось Антону, мелькнула тревога, словно он не ожидал такого вопроса. Но ответил на него быстро: -- Да, просил. Двадцать рублей. Пятнадцать я ему дал.

-- На каких условиях?

-- Какие могут быть условия?... -- теперь уже, похоже, искренне удивился Айрапетов. -- Дал, разумеется, в долг, без всяких условий --ростовщичеством не занимаюсь, а в долг друзьям и знакомым никогда не отказываю, если имею деньги. Собственно, на ваших глазах уже нескольким людям одалживал... -- удивление Айрапетова сменилось опять тревогой. --Почему вы задали вопрос об условиях? Мохов на меня что-то наговаривает?

-- Пока затрудняюсь сказать, кто из вас на кого наговаривает, -- Антон нахмурился и поглядел Игорю в глаза. -- Может быть, очную ставку с Моховым хотите?

На этот раз Игорь молчал несколько минут, жадно курил затяжку за затяжкой. Искурив сигарету до самого фильтра, нервно раздавил о дно пепельницы окурок и, наконец, заговорил:

-- Не надо никаких очных ставок. Мохов по-своему прав. Не буду скрывать. Когда он попросил у меня в долг, я сказал, что истратил все деньги на покупку золотых часов. Он стал клянчить, пришлось сунуть ему оставшиеся три пятерки. Вот тогда он и говорит: "Если завтра привезу десяток таких часиков, купишь?" Я посчитал, что это обычная алкогольная болтовня, и шутя ответил: "Привози, куплю". Каково же было мое удивление, когда в воскресенье утром Мохов на самом деле заявился ко мне на квартиру с золотыми часами... Я чуть не обмер, догадавшись, что они попали к нему сомнительным путем...

-- Точнее говорите, -- перебил Антон. -- Вы догадались, что часы краденые?

-- Нельзя сказать, что именно краденые, -- уклонился от прямого ответа Айрапетов. -- Но о том, что приобретены они далеко не честным путем, я, конечно, сообразил. Как раз это и сыграло роковую роль. Первым желанием было -- взять Мохова за шиворот и свести куда следует. Однако тут же обожгла страшная мысль: "Ведь я в пивном баре заявил ему, что куплю часы, и тем самым вроде бы поощрил или... вдохновил его на преступление. Он же на первом допросе посадит меня в калошу, и нечем будет доказать, что я не верблюд", --взгляд Айрапетова стал умоляющим. -- Произошла нелепая случайность. Мне говорили, что неразборчивость в знакомствах до добра не доведет. Теперь я все понимаю, но тогда, поверьте...

-- Не могу, Игорь Владимирович, поверить, -- сухо сказал Антон. --Давайте рассуждать. По имеющимся сведениям, вы встретились в пивном баре "Волна" с Моховым в субботу около пяти часов дня, а через час уже дали Бураевской из Новосибирска телеграмму с приглашением приехать. Если учесть, что после пяти часов ближайшая электричка отходит от райцентра в семь вечера, то телеграмму за вашей подписью давал кто-то другой, обеспечивая вам алиби. Значит, направляясь в райцентр, вы имели определенный план...

-- Никаких планов не имел! Я не на электричке оттуда уехал! -- почти выкрикнул Айрапетов. -- Подвернулся какой-то частник на "Волге", и я глазом не успел моргнуть, как докатил до Новосибирска. В дороге вспомнил о Бураевской и сразу по приезде отправил ей телеграмму,

-- Как это доказать?

-- Докажу. Честное слово, докажу. На автозаправочной станции в райцентре частник хотел заправить бензином свою "Волгу" по государственному талону. Дежурная отобрала у него талон и записала номер машины. По этим сведениям нетрудно установить водителя и отыскать его для очной ставки со мною.

Лицо Айрапетова повеселело, словно он ухватился за спасительную соломинку. Антон некоторое время молчал, стараясь сообразить, к добру или худу вплелась в дело частная "Волга" и ее водитель.

-- В этом мы разберемся, -- сказал он и сразу же спросил: -- Как по-вашему, Игорь Владимирович, связано ли отравление Лидии Ивановны Чурсиной с магазинной кражей?

Айрапетов ответил не сразу, пожал плечами.

-- Трудный вопрос... Если судить по той дозе пахикарпина, которую, по вашим словам, приняла Лидочка, то она рассчитывала на верную смерть. С другой стороны... коль скоро врачами установлена беременность, то мотивы отравления могут быть совершенно иными. Медицина знает много примеров, когда страх предстоящего позора оказывался сильнее страха смерти.

Антон молча стал укладывать в папку протокольные листы. Айрапетов какое то время тревожно следил за его руками и вдруг спросил:

-- Как можно сделать, чтобы эта грязная история до защиты диссертации не стала известна у меня на работе и в институте? Сколько это будет стоить?...

-- Предлагаете взятку?

Игорь, словно загораживаясь, протянул перед собой руки:

-- Упаси бог! Нельзя судить так прямолинейно. Я готов возместить причиненный магазину ущерб, отблагодарить любой суммой того, кто поможет мне выпутаться из совершенной мною глупости. Уверяю вас, я не преступник, не потерянный человек... Свою вину искуплю честным трудом. Я могу многое сделать для медицины, для человечества... -- руки Айрапетова заметно дрожали, он смотрел на Антона умоляюще-преданным взглядом. -- Ну, какая обществу будет польза оттого, что меня упрячут за решетку? Какая?!

"Вот еще один штрих ретуши стерся с твоего красивого портрета", --глядя на Айрапетова, подумал Антон.

-- Обществу не нравятся люди, которые хотят жить за его счет, -- с трудом сдерживая раздражение, проговорил он. -- Так, кажется, Ильф с Петровым писали в свое время?...

-- Меня арестуют? -- почти шепотом спросил Айрапетов.

-- В этом пока нет необходимости. Вы дали расписку о невыезде.

-- Уже за это я вас должен отблагодарить.

-- Знаете... -- чуть было не сорвался Антон. -- Вы лично мне ничего не должны, а я должен... установить истину без всяких компромиссов. Это мой служебный долг.