Дей Кин - Мертвые милашки не болтают

Бонни живо запротестовала:

– Но послушай, дорогой, Харт и его развратная потаскушка – это единственные люди на земле, которым я еще могу рассказать мою историю. Ты же знаешь, что я мертва, – она поднялась и заходила по комнате. – Да, я прикончила жену Коттона! Подушкой! Понимаете, сперва план заключался в том, что я улетаю в Каракас и жду там до тех пор, пока мой милый муженек не получит денежки по страховке и не выкачает деньги из своих клиентов до своего бегства ко мне.

– Заткнись, дура! – буркнул Диринг. «Покойница» не обратила на него ни малейшего внимания.

– Но когда президент Джимми, не помню его фамилии, был выгнан своими подданными из страны, этот план провалился. Я была вынуждена прятаться в другом месте. – Она продолжала каким-то жалобным голоском. – В конце концов, надоедает вечно смотреть в потолок, независимо от того, где этот потолок находится – на яхте, в хижине, в дешевом мотеле или здесь в комнате на втором этаже. Нельзя даже полюбоваться солнечными лучами, нельзя сделать лишнего движения. Вот поэтому-то я и отправилась в Энзенаду, в это дрянное местечко.

– Зачем? – осведомился Харт.

Бонни одарила его таким взглядом, точно он был последним идиотом.

– Чтобы нанести визит вдове Монтес. Правда, она не имела никакого отношения к делу, им занимался лишь ее супруг. Я хотела удостовериться, что он мертв и что он действительно не смог сдержать своего обещания.

– Понимаю…

– И когда я находилась в Энзенаде, именно в это время меня и встретила там эта маленькая ведьма. Как только я ее увидела, то сразу узнала. Она работала в бюро, когда у меня был с ним договор по работе.

– Почему же в таком случае вы так долго ждали случая, чтобы убить ее?

Бонни налила себе воды из графина и продолжила:

– Потому что не знала, какая существует связь между ней и Коттоном. Я не знала об этом буквально до самого последнего дня. Я и Энрико последовали за вами и подслушали ваш разговор.

– Но зачем вы вообще следили за нами?

– Потому что Энрико сказал, что эта девица присутствовала на каждом заседании. Я и сама видела ее несколько раз. Вот у нас и проснулось любопытство.

– Вы бывали на судебных заседаниях? – недоверчиво спросил Бонни Харт.

– Пять раз… И каждый раз мне было так хорошо! Меня охватывало там удивительное чувство. А в ту ночь, когда вы подхватили ее на автобусной остановке, меня словно осенило. Я вспомнила, что Коттон мне говорил, что у него есть жена по имени Пэгги. Затем мы услышали, как она вам говорила: «Бонни жива. Я видела ее четыре месяца назад в Энзенаде. Она выкрасила свои волосы в черный цвет и воспользовались именем сеньоры Альверадо Монтес».

– Вы были в квартире Пэгги? – спросил Харт.

Моралес позабавился этим вопросом, как и Бонни.

– Некоторое время в коридоре, а затем в гостиной. Вам нужно было вести себя поосторожней и запирать за собой дверь.

– Но зачем вам понадобилось ее убивать? Ведь она сама хотела, чтобы ее мужа осудили.

Моралес пожал плечами.

– Мы не могли рисковать – ведь в любую минуту она могла переменить решение. Я хотел прикончить вас обоих, но этому воспротивилась Бонни.

Бонни приблизилась к большим стеклянным дверям и посмотрела на ночное небо.

– Так было лучше, – заявила она, не оборачиваясь. – Мой обожаемый муженек и Сэм были единственными свидетелями, которые видели, как девушка усаживалась в машину Харта. И если утром полиция обнаружит их мертвыми, она подумает… Честно говоря, мне совершенно все равно, что вы подумаете. Скоро я буду далеко-далеко.

Диринг попытался разорвать свои путы.

– Ты не можешь так поступить со мной, Бонни. Ведь, в конце концов, это был мой план.

Бонни продолжала любоваться небом.

– Верно, – проронила она.

Харт положил руку на талию Герты.

Способность Бонни имитировать голоса была потрясающей. Если бы Харт за ней не наблюдал, он бы поклялся, что это говорит сам Диринг.

– Мне не повезло на рынке ценных бумаг, моя милая, и я не хотел, чтобы ты подыхала с голоду. У меня есть отличный план, – Бонни подняла руку и приложила ее тыльной стороной ко лбу. После этого она снова заговорила своим голосом. – И я сделала все, что от меня требовалось. Я позволила себя убить, будучи послушной девочкой, – в этот момент Бонни повысила силу голоса. – И чтобы все выглядело правдоподобно, я трое суток шлялась с этим болваном Коттоном. Правда, это было недурным занятием, парнишка мне даже немного понравился. Он мне признался, что в душе он бездельник. А потом я проползла по этому несчастному проходу между ванными и предоставила Энрико продолжать то, с чего я начала. – Руки ее так сильно дрожали, что ей было трудно прикурить сигарету. – Почти все время я жила в кошмарном страхе. Но мой любимый супруг не учел только одного: я обожаю симпатичных мужчин, а Энрико во всех отношениях был лучше Диринга.

– Заткнись! – заорал Диринг. – Заткнись сейчас же!

Она пригладила платье и огорченно продолжила:

– Дело в том, что я хотела дать тебе шанс. Мне польстило, что такой человек, как ты, женился на такой девушке, как я. И я твердо сказала себе, что буду хорошей женой. Я была ею даже после того, как нашла, что ты не мог быть хорошим супругом. В течение двух лет, кроме двух раз, я напивалась, но снимала платье лишь для тебя. Я хотела быть, черт возьми, настоящей светской дамой, даже если мне пришлось бы для этого погибнуть. Но ты этого не хотел. Вероятно, ты так давно занимался воровством, что это превратилось у тебя в болезнь. Чтобы получить эти проклятые деньги и убежать из страны, ты шел на все, и тебя нисколько не трогало, с каким количеством мужчин мне пришлось переспать. Сам ты довольствовался крохами моих прелестей. – Она ударила ножкой по дипломату. – Что ж, чудесно, я заработала эти деньги! Они теперь у меня и мы отлично заживем с Энрико. – Она повернулась к капитану и осведомилась: – Ты достал билеты на самолет?

– Два билета в Танжер.

Харт взглянул на открытую дверь веранды и вновь попытался обратить внимание Бонни на себя, чтобы выиграть время.

– Выходит, эта связь с Коттоном, встреча в «Циро» и события на яхте были заранее спланированы?

– Да. И там была еще приманка – бриллианты на сумму сто тысяч долларов. Незастрахованные, чтобы страховое общество не могло вмешаться раньше времени.

– А кровь в каюте? Кровь, которая имела такое значение при осуждении Коттона?

Бонни довольно усмехнулась и затянулась сигаретой.

– Кровь действительно моей группы. Ее добыл мой заботливый супруг в одном из донорских пунктов Голливуда. Для него это было парой пустяков. Ведь он был в правлении двух больниц, – Бонни расхохоталась так искренне, что не могла остановиться. От этого смеха у присутствующих пробежали по коже мурашки. – И даже если меня сцапает полиция, то что она с меня возьмет?