Дей Кин - В человеческих джунглях

– Со мной случаются все несчастья, – проговорила она. Сознание того, что Латур видел ее совсем голой и что, если не считать ее мертвецки пьяного мужа, она была одна с ним в ночи, настроило ее на оборонительный лад.

– Поверьте мне, – добавила она, – я это сделала не нарочно.

Латур снова стал обмахиваться.

– Ну, безусловно, я верю вам, – сказал он.

Малютка, казалось, хотела убедить и саму себя.

– Когда я предложила вам остаться, чтобы выпить чашечку кофе, я действительно думала только о кофе.

Латур положил свою шляпу на стул и закурил сигарету.

– Разве я вам навязывал свою персону?

– Нет, – призналась Рита. – Я только хотела сказать вам, что то, что Джек только что говорил вам на улице, не соответствует истине. Я не сплю со всеми парнями, которые строят мне глазки. – Она налила две чашки кофе и поставила их на низенький столик, что стоял перед Латуром. Потом поставила сахар и консервированное молоко. – Я не хочу сказать, что я ангел. Я далека от этого. Но все так ужасно безнадежно, что если я еще некоторое время буду думать об этом, то сделаюсь сумасшедшей.

– Вы имеете в виду ваше замужество с Лакостой.

Ей было совсем некуда сесть и она примостилась на табуретке около Латура.

– Ну, о чем же я могу говорить! Вы даже не можете себе представить, что это такое! К тому же, вы мужчина.

– А почему же вы не покинете его?

Рита положила сахар в свое кофе.

– Я это и собираюсь сделать. Вот почему я вас и спросила, есть ли возможность устроиться на работу во Френч Байу. Если бы дело касалось только денег. У меня их было достаточно в Пончатуло. Вы были бы удивлены, если бы знали, сколько мужчин там хотели играть со мной в папу и маму. Знаете, плантаторы, шоферы такси и даже коммерсанты края, которые околачивались в кабаке, в котором я служила подавальщицей.

Латур пил свой кофе. Он был крепкий и горячий, и сильно пах цикорием.

Впечатление от обнаженной прекрасной женщины было сильнее, чем он ожидал сам. И теперь, сидя рядом с ней так близко, что его бедро касалось ее обнаженной ляжки, ему было трудно сохранить свой хладнокровный нрав.

– Нет, это меня совсем не удивляет, – сказал он. – Вы очень красивы и у вас совершенно чудесное тело.

– Спасибо, – просто проговорила она. – А вы женаты?

– Более двух лет.

– На девушке из этого края?

Латур задумался: было трудно подвести Ольгу под эту категорию.

– Нет. Она, я думаю, то, что можно назвать белой русской. Ее предки эмигрировали, и она и ее родители родились в Японии.

Это, казалось, заинтересовало Риту.

– А как вы с ней познакомились?

Латура смущало говорить об Ольге с другой женщиной, к тому же незнакомой или почти незнакомой.

– Это произошло после войны в Корее. Она работала в британском посольстве в Сингапуре. А я был капитаном С.Д.Д.

– А что это значит?

– Это служба армейской разведки.

– А-а! – протянула Рита.

Она замолчала.

Латур бросил на нее быстрый взгляд. Девушка была молода и она была одна. Ей нужен был мужчина. Это угадывалось в ее глазах, в ее жестах, по тому, как она меняла положение своих ног, как ерзала на своем табурете. Несмотря на все свои заверения, она бы принадлежала ему, если бы он захотел. Она сказала бы «нет» и «я вас прошу» два или три раза, но это была бы только проформа.

Латур испытывал искушение. Было бы очень приятно, хоть один раз, иметь женщину, которая предлагала себя не из милости, а которая жаждала его так же, как и он ее. Без лишних сантиментов и громких фраз. Вместе с тем, связь, даже приключение одного вечера с малышкой семнадцати лет, утомленной невозможным браком, только усложнит дело. Могло произойти столько событий! А жизнь Латура и так была усложнена до крайности.

Он взял свою большую шляпу со стула, на который ее ранее положил, и встал.

Откровенно огорченная Рита встала одновременно с ним.

– Что это с вами сделалось?

– Будет лучше, если я уйду.

Зажмурив с недовольным видом глаза, девушка проводила его до той металлической двери, которой закрывался вход в домишко.

– Это ваше дело. Вы ведь блюститель порядка. Но я еще увижу вас?

– Утром. Мне необходимо будет поговорить с Джеком.

– По поводу тех выстрелов из ружья, которые я слышала?

– Точно.

– Это стреляли в вас?

– Да.

– Кто это был?

– Я надеюсь, что Джек знает это.

– Я буду здесь, – с горечью проговорила она. У нее был вид, как будто она пришла к определенному решению. – Хорошо, идите, – продолжала она. – Значит, я ничего не стоящая девушка. Но вы... вы – настоящий мужчина, Латур. Я вас очень люблю, и даже могла бы любить еще больше. Кстати, вот вам кое-что, что заставит вас немного подумать до того времени, пока мы снова не увидимся.

– Что же это?

– Вы помните, что говорил Джек совсем недавно в городе? В одном он прав.

– В чем?

– Он стар, а я молода. – У Риты появилась гримаса брезгливости. – Ну... и что ж! Представьте себе, что молодость, которую он продает в бутылках, на самом деле не стоит и ржавого гвоздя. Не стоит даже и пробовать. Все ночи он старается до такой степени, что я боюсь, что сойду с ума.

– Другими словами, он неспособен?

– Да, это как раз то, что есть на самом деле.

Латур схватил за обнаженные плечи молодую женщину. Это было напрасно. Влажная кожа притягивала его, как магнит.

– Вы понимаете, о чем вы говорите?

Рита прямо посмотрела на него.

– Да, я понимаю.

Латур выпустил плечи Риты. Он знал, что произошло бы, если бы он этого не сделал. До них доносилось храпение Джека.

– Понятно, – глухим голосом проговорил он. – Понятно. Мы снова поговорим об этом завтра.

– Я буду здесь, – снова проговорила Рита.

Латур должен был сделать над собой усилие, чтобы открыть металлическую дверь и пройти те несколько метров, которые отделяли его от машины. Рита осталась стоять на пороге, слабо освещенная светом, идущим из домика. Она казалась совсем маленькой, совсем одинокой и очень желанной среди темного пространства ночи.

Латур очень сожалел, что не вернулся прямо домой, покинув тюрьму. Он пожалел, что пошел обедать к Джо. Он жалел, что поехал по улице Лафит.

В кабинете шерифа горел свет, но комната была пуста. Фляга с конфискованным Латуром алкоголем, как вещественным доказательством, исчезла. Он прошел по коридору, чтобы достичь камер.

Проститутка, слишком молодая для того, чтобы уметь вовремя подмазать лапу, крикнула ему что-то непристойное из отделения для женщин, в глубине. Латур не обманулся относительно Виллера. Рыбак еще после того не раз дрался и на этот раз его кто-то здорово отделал. Он лежал на спине на цементном полу в отделении для белых. Его лицо и рубашка были покрыты кровью. С другой стороны, в отделении для черных, по разным причинам находились четверо негров. Что касается Хенни, то его там не было.