Андрей Кивинов - Цена поражения

– В чем?

– Он нашел машину. Указал место с точностью до десяти метров. Представляете?

– И где она оказалась?

– На одной стоянке. В пригороде. Ее угнали и спрятали под брезент. Хорошо, не успели перебить номера на двигателе. Я была на седьмом небе от счастья!

Владимир Иванович по-прежнему скептически смотрел на собеседницу.

– Ерунда какая…

– Факт есть факт. Машина сейчас в гараже.

– Ну, допустим… И как он искал?

– По фотографии… Но если нет фото, можно принести какую-нибудь деталь. У вас осталось что-нибудь от машины?

– Да откуда? Все уперли… Хотя… Старый домкрат остался. Сломанный. Тяжелый, правда.

– Это ничего… Сначала он работал с фотографией. Потом захватил лозу с рамкой, и мы поехали в пригород.

– Чего захватил?

– Лоза – это такой прутик металлический, им обычно воду ищут, когда колодец рыть собираются, но для пропавших предметов тоже годится. А рамка – такая загогулина, крутящаяся в руке. Направление указывает, где искать. Короче говоря, через пол часа он подвел нас с мужем к стоянке и сказал, что машина должна быть здесь. И это оказалось правдой! Пришлось, конечно, заплатить за работу.

– Сколько?

– Он взял немного, пятьсот долларов. Но я б и тысячу не пожалела! Самое главное, он не берет денег, если не сможет помочь! Весь расчет после. Ну, либо может взять аванс, но в случае неудачи все вернет до копейки. Хотите, я дам его телефон?

– Ну, не знаю, – нерешительно пожал плечами Василий Иванович, – не очень я верю в такие фокусы.

– Попробуйте, попробуйте, – настаивала Вероника, – в конце концов, хуже не станет. Вы абсолютно ничего не теряете. Зато есть шанс. А милиция будет искать ваш «Камаз» до начала следующего тысячелетия. Если вообще будет. Ну что, возьмете телефон?

– Хорошо, давайте.

Вероника извлекла из сумочки электронную записную книжку, продиктовала номер.

– Его зовут Федор Андреевич. Это домашний телефон. Он живет на Фонтанке, в центре. Обязательно скажите, что вы от Вероники, он не принимает посторонних людей. Звоните прямо сегодня, пока ваш товар не раскидали по магазинам. Не волнуйтесь, он потомственный прорицатель и действительно в совершенстве владеет своим даром. Не то, что эти шарлатаны, дающие рекламу в дешевых газетах. Помог очень многим известным людям, в том числе моим знакомым. Помните кражу картин из Русского музея?

– Чего-то, вроде, слыхал.

– Он нашел картины. А на милицию не надейтесь. Пустое.

Дверь одного из кабинетов распахнулась, выпуская посетителя, следом за которым в коридор выглянул молодой оперативник.

– Следующий кто?

– Я, – подхватив лежавшую на коленях песцовую шубу, подскочила Вероника.

– Что у вас?

– Документы пропали. Паспорт и права.

– Пропали или их украли? – недовольным голосом уточнил оперативник.

– Я точно не знаю… Они были в сумочке, а сейчас нет. Возможно, и украли. Мне нужны справки для восстановления.

– Хорошо, проходите.

Перед дверьми Вероника обернулась к Сазонову, крутившему в руках бумажку с номером телефона экстрасенса.

– Обязательно позвоните, Володя. Федор Андреевич вам поможет, я уверена.

Президент вновь опустил глаза на бумажку. «Муть какая… Ясновидящий… Хотя, говорят, есть умельцы…» Через минуту вернулся Роман. Еще раз извинился и пригласил Сазонова в кабинет.

– Так вот, что я хотел узнать, Владимир Иванович. Давно ли вы работаете с фирмой, нанявшей вашу машину?

– Вообще-то, первый раз… Но они солидные люди, мне их рекомендовали. И потом, они понятия не имели, что эти олухи сделают остановку.

– Ладно, хорошо… Можете идти. Если что-то выяснится, я позвоню.

– И это все, что вы хотели узнать?

– Пока да. Главное, вы принесли бумаги.

– Да хрен-то с этими бумагами!… Макулатура! Неужели так трудно найти «Камаз»? Он же большой!

– Размер не имеет значения, – развел руками Роман, – Питер город огромный, при желании можно спрятать атомную электростанцию…

– Скажите откровенно, – раздраженно бросил президент, – вам просто не хочется работать…

– Пускай это будет вашим субъективным мнением…

Выйдя из отдела в окончательно испорченном настроении, Сазонов вскарабкался в «Ниссан», где громко и от души выругался. Прежде чем тронуться, сунул руку в карман пиджака, достал бумажку, несколько секунд посмотрел на нее, после чего набрал номер на мобильном телефоне.

– Алло… Мне Федора Андреевича.

Владимир Иванович прислонил тяжелый домкрат к стене, вытер пот со лба, достал зажигалку и поднес ее к номеру квартиры. Подъезд освещался только на первом этаже, а здесь, на пятом, как хочешь, так и ищи нужную дверь. Старый фонд, мать твою… Как революция в семнадцатом прошлась по парадным, так света больше и нет. Реформы выбили оставшиеся стекла и расписали стены разноцветным матом. Лифт прочно стоял на якоре, вследствие чего президент «Транссервиса» безвозмездно потерял большую порцию калорий. Домкрат от «Камаза» – это не пакет с кефиром.

Убедившись, что квартира та самая, Сазонов нажал кнопку звонка. Через четверть минуты осторожный голос спросил: «Кто?».

– От Вероники… Сазонов Владимир Иванович. Я вам звонил.

– Секунду.

Дверь распахнулась, открывая нетерпеливому взору запыхавшегося президента улыбающегося худощавого мужчину в глухом черном свитере. Цыплячью шею опоясывала тяжелая цепь, на которой болтался угловатый металлический медальон, с круглым темным камнем в центре. Острая, аккуратно подстриженная бородка с проседью и тонкие усы делали мужчину похожим на кардинала Ришелье, разве, что последний был постарше лет на двадцать.

– Прошу, – он отошел чуть в сторону, приглашая президента.

– У меня тут это… Домкрат. Его брать?

– Конечно. Несите в ту комнату… Вы извините, кто-то опять все лампочки в подъезде вывернул. Варвары.

Сазонов с легким стоном оторвал домкрат от пола, взвалил на плечо, напомнив своим видом многострадального Ленина с бревном, и переступил порог.

Ноздри приятно защекотал благоухающий аромат курений и свежескошенного сена. Квартира, в отличие от подъезда, была ухоженной и солидно обставленной. Чувствовалось, что в ремонт вложено немало, а это напрямую указывало на солидную толщину кошелька хозяина. Владимир Иванович сразу почувствовал себя уютней, с человеком состоятельным дело иметь завсегда надежней. В комнате, на которую указал Федор Андреевич, ничего сверхъестественного он не обнаружил. Дорогая, но довольно типичная мебель, картинки на стенах (херотень какая-то), несколько дымящих ароматических свечей, булыжник размером с крупную туркменскую дыню, лежащий в центре прямо на паркетном полу и, собственно, все.

– Куда класть?

– Рядом с камнем, пожалуйста.