Фридрих Незнанский - Оружейный барон, или Римские каникулы Кремнева

— Слушаю!

— Алло, Настена? — услышала она хрипловатый голос своего дилера.

Настя улыбнулась:

— А кто же еще? Конечно, я, Масик!

— Настя, я сто раз просил, чтобы ты не называла меня Масиком, — хмуро проговорил Макс.

— Правда? — Настя едва не прыснула от смеха. — Ой, прости, Масик, я забыла. Обещаю, что больше не буду. Зачем ты звонишь, котик?

— Я по поводу порошка.

— А что с ним не так?

— С ним все так. Надеюсь, и с тобой тоже. Но, если помнишь, мы с тобой вчера обсуждали одно дело…

— Подожди минутку!

По радио заиграла любимая песня Насти. Она протянула руку и сделала громче.

— Настя! — рявкнул в трубку Макс. — Какого черта? Сделай потише музыку!

— Ой, правда. Прости!

Настя нехотя убавила музыку.

— Так что ты хотел сказать, Масик?

— Я хотел сказать, что мы с тобой вчера обсуждали одно дело. Помнишь?

— Не очень. А какое дело?

— Здравствуй, мама, Новый год! Напряги извилины и попытайся вспомнить.

Настя попыталась и — не вспомнила.

— Масик, я правда не помню, — проговорила она, наморщив нос: — Кстати, «дурь», которую я купила у тебя на прошлой неделе, уже заканчивается. Что, если я подъеду к тебе и куплю еще?

— Всегда пожалуйста.

И тут в голове у Насти что-то прояснилось.

— Постой… — Глаза ее замерцали приятным светом. — Кажется, ты обещал сделать мне скидку?

— Наконец-то вспомнила! — насмешливо откликнулся Макс. — Я и правда обещал сделать тебе скидку. Но при одном маленьком условии.

— Какое условие? — насторожилась Настя. — О чем ты?

Макс хмыкнул.

— Все-таки женская память удивительно избирательна, — насмешливо проговорил он. — Значит, о скидке ты помнишь, а о моей просьбе нет?

Настя улыбнулась и жалобно проговорила в трубку:

— Ну, Масик, не злись. Я помню, что ты просил о какой-то услуге, но у меня тогда мысли были заняты другим, и я все пропустила.

— Тогда какого черта ты говорила, что подумаешь?

Настя хихикнула.

— У тебя было такое напряженное лицо, будто мы с тобой решали судьбу человечества. Вот я и решила сделать тебе приятное. Чтобы ты немного расслабился. А что? Что-то не так?

— Ох, Настя… Ну, вот как на тебя злиться, а?

— А ты не злись. Ты сам говорил, что таких кошечек, как я, нужно холить и лелеять. Помнишь?

— Помню. Еще я помню, что в тот вечер ты сказала, что никогда не ляжешь со мной в постель.

— Верно, — кивнула Настя. — Так что там у тебя за дело, Масик?

— А ты будешь меня слушать или опять будешь витать в облаках?

— Я вся внимание, милый. Можешь говорить.

— Короче, так. — Голос у Макса стал жестким, сухим и деловым. — Мне нужно, чтобы ты перевезла немного порошка.

— Куда на этот раз?

— Недалеко. В Люберцы.

Настя наморщила лоб, соображая.

— Подожди… Так ведь это почти Москва?

— Об этом я тебе и говорю. Думаю, за час ты вполне управишься, а за это я тебе сделаю хорошую скидку.

— Насколько хорошую?

— Десять процентов.

Настя усмехнулась и сказала:

— Котик, это несерьезно. Я ведь рискую своей головой. Помнишь, что случилось два месяца назад?

— Это была случайность, — возразил Макс. — К тому же все закончилось хорошо, твой благоверный тебя отмазал, и ты отделалась легким испугом.

— Да, но Альберт пообещал, что если я снова займусь этим — он меня задушит.

— Не задушит. А если хочет, чтобы ты всегда была «в шоколаде» — пусть сам покупает тебе «дурь».

Настя вскинула брови и возмущенно проговорила:

— Ты с ума сошел! С тех пор как Альбертик «соскочил», он наркоту на дух не переносит. Любую! Если узнает, что я до сих пор с тобой дружу разобьет мне физиономию!

Макс вздохнул:

— Не понимаю, чего я тебя уговариваю? Попрошу кого-нибудь другого. Желающих масса. Просто хотел сделать тебе услугу по старой дружбе, но если ты не хочешь…

А Настя в это время думала о двадцатипроцентной скидке. Сумма получалась кругленькая. В последнее время у нее были большие напряги с деньгами. Альберт то и дело норовил аннулировать ее карточку. Насте приходилось ужом вертеться, лишь бы раздобыть сотню-другую баксов. Если так пойдет и дальше, придется идти на панель. Мысль о панели развеселила Настю. Она фыркнула и насмешливо пробормотала:

— Фу, какая гадость!

— Эй! — окликнул ее Макс. — Ты что там, уснула?

— Нет, я тебя слушаю.

— Это я тебя слушаю. Что ты решила? Возьмешься или нет?

— Если ты согласишься на двадцать процентов скидки, я, пожалуй, подумаю.

— Двадцать?

— Да.

Макс помолчал.

— Хорошо, — сказал он. — Двадцать так двадцать. Значит, мы договорились?

Предложение было заманчивое. Двадцать процентов скидки за небольшую услугу. Ну как тут не согласиться?

— Макс, ты мертвого уговоришь, — сказала Настя весело.

— Не понял. Так ты согласна или нет?

Настя вздохнула:

— Ладно, искуситель, помогу тебе. Когда я тебе нужна?

— Прямо сейчас!

— Я серьезно.

— Я тоже! Подъезжай сейчас ко мне, я дам тебе рюкзачок, и ты отвезешь его по адресу, который я тебе укажу. Когда подъедешь?

Настя глянула на золотые часики и прикинула время.

— Минут через двадцать, если баз пробок.

— Жду!

И Макс положил трубку.

Положив трубку, Макс Осадчий, лысоватый, полный, взглянул на мужчину, сидящего перед ним в кресле.

— Я сделал так, как вы велели, — угрюмо проговорил он. — Что теперь?

Мужчина был высок, худощав и мускулист. Физиономия у него была, как у наемного убийцы, — глаза холодные, подбородок квадратный. Не дай бог встретиться с таким ночью в темном переулке.

— Теперь мы подождем вашу подружку, а когда она приедет — вы вручите ей «товар» и отправите ее на все четыре стороны. Только действовать нужно убедительно. Проявите должное беспокойство, попросите тщательнее смотреть за товаром… В общем, ведите себя естественно. Как торговец, озабоченный тем, чтобы товар дошел до покупателя в целости и сохранности.

— Можно спросить?

Егор Иванович — а именно так звали жуткого гостя — кивнул и сказал:

— Спрашивайте.

— За что вы хотите наказать девчонку?

— А разве не за что? — вскинул брови Кремнев.

Макс вздохнул:

— Я не о том. Просто… жалко эту дуреху, понимаете? Она ведь безвредная. Взбалмошная, немного сумасшедшая, но зла никому не сделала.

— А это уж позвольте мне решать, — сухо отчеканил Кремнев.

Макс помолчал, потом робко, исподлобья, взглянул на собеседника и хрипло проговорил:

— А вы правда не будете возбуждать против меня дело?

— Если все пройдет как надо — нет. Но попадетесь еще раз — пощады не будет.

Одного взгляда на Кремнева было достаточно, чтобы понять — этот человек никогда и никого не щадит, и если уж он решил отпустить Макса, не содрав с него сто шкур, так это только по очень большой нужде.