Фридрих Незнанский - Оружейный барон, или Римские каникулы Кремнева

— У меня в сумочке лежит кошелек. Давайте решим все полюбовно…

Он выпрямился и пристально посмотрел Насте в глаза.

— Как прикажете понимать этот намек? Вы что, предлагаете мне взятку?

Настя рассеянно взмахнула ресницами. Вопрос лейтенанта совсем сбил ее с толку.

— Нет… — пролепетала она, не зная, что и сказать. — Вовсе нет.

— Тогда как вы собирались «решить проблему полюбовно»?

— Я… Вы… — Настя покраснела. Что за идиотские вопросы он задает? И почему он так на нее смотрит?

— Будьте добры, достаньте, пожалуйста, рюкзак!

На этот раз голос лейтенанта прозвучал холодно и жестко. Настя, почти не соображая, что делает, открыла заднюю дверцу и вытащила рюкзак.

— Поставьте на капот, — приказал гаишник.

Настя сделала, как он велел.

— А теперь — откройте!

Настя протянула онемевшую руку и, замирая от ужаса, ослабила стяжку рюкзака: Гаишник заглянул в рюкзак.

— Достаньте, пожалуйста, коробку, — попросил он.

Настя подчинилась.

— Что там у вас? — требовательно спросил гаишник.

— Я… не знаю.

— Но это ваша коробка?

— Д-да… То есть, нет.

— Тогда чья она?

— Понятия не имею.

— Откройте ее! — потребовал лейтенант.

Настя уцепилась дрожащими пальцами за край картонной крышки и медленно открыла коробку. Гаишник заглянул в коробку и сдвинул брови:

— Что в пластиковом пакете?

— Это… порошок, — ни жива, ни мертва, пробормотала Настя.

— Стиральный? — с холодной иронией осведомился гаишник. — Лет на восемь потянет.

И вдруг Настю взяла злость. Она поняла, что никакого плана «перехват» не было и в помине, а ее элементарно подставили! Развели, как последнюю лохушку!

Гаишник протянул руку к пакету, но Настя схватила его за рукав.

— Ну ты, козел! — пророкотала она, гневно сверкая глазами. — Ты хоть знаешь, с кем ты связался?

— Отпустите рукав, — спокойно потребовал гаишник.

— Мой муж — хозяин этого города, — подрагивающим от гнева голосом сказала Настя. — По воскресеньям он играет в футбол с мэром и генеральным прокурором России!

— Да хоть с президентом, — холодно отчеканил лейтенант и высвободил руку из ослабевших пальцев Насти. Затем поднес ко рту рацию, нажал кнопку и глухо проговорил в динамик:

— Первый, я второй. Тут у меня наркокурьер. Вызывайте группу.

— Понял вас, второй, — хрюкнула в ответ рация.

Настя закрыла лицо ладонями и медленно опустилась на землю. Плечи девушки затряслись, из-под ладоней послышались славленные рыдания.

Альберт Ситник был очень похож на брата. Такой же высокий, лощеный, с красными губами и лысоватым лбом. Однако, в отличие от Марка, ничего слащавого во внешности Альберта не было. На майора милиции Звягинцева он смотрел угрюмо и неприязненно.

— Моя жена Настя ни в чем не виновата, и вы это знаете, — холодно заявил он. — кокаин вы ей подбросили сами.

— Да ну?

Звягинцев вставил в рот сигарету и потянулся за зажигалкой.

— Будьте добры, не курите при мне, пожалуйста, — попросил Ситник голосом, которым уместнее было бы требовать. — У меня хронический бронхит, и я не выношу табачного дыма.

Капитан, ни слова не говоря, вынул изо рта сигарету и запихал ее обратно в пачку. Затем взглянул на Ситника.

— Альберт Константинович, ваши обвинения не обоснованны, — невозмутимо проговорил Звягинцев. — Вашy жену взяли с поличным.

— Вы инсценировали задержание. Все это дело шито белыми нитками, и вам не удастся выйти сухими из воды.

Звягинцев едва заметно усмехнулся. Он положил ладонь на пластиковую папку и сказал:

— Содержимого этой папки хватит, чтобы надолго упрятать вашу жену за решетку. Протокол осмотра, подписи понятых, показания свидетелей… На этот раз ей не отвертеться. Загремит на полную катушку — уж вы мне поверьте.

Некоторое время Ситник сидел молча. На капитана он смотрел угрюмо. Наморщенный лоб говорил о напряженной работе мысли. Ситник явно пытался понять, к чему клонит капитан. Наконец, он разомкнул губы и сказал:

— Давайте начистоту, капитан. Что вам от меня нужно?

Звягинцев устало усмехнулся:

— Вы пытаетесь со мной договориться?

— Да, — ответил Ситник. — Я пытаюсь с вами договориться.

Звягинцев откинулся на спинку стула и удовлетворенно улыбнулся:

— Вот это уже другое дело. — Он повернул голову, взглянул на высокого, худощавого человека, сидевшего в кресле рядом со столом, и сказал: — Егор Иванович, теперь он ваш. Мне выйти?

— Да, — ответил Кремнев. — И спасибо за сотрудничество.

— Всегда пожалуйста. — Капитан Звягинцев поднялся из-за стола и неторопливо вышел из кабинета.

Кремнев и Ситник остались одни. Альберт Константинович уставился на Егора холодным, пристальным взглядом.

— Так-так, — сказал он. — Вот, значит, как вы работаете. И кто вы такой?

— Меня зовут Егор Иванович, — представился Кремнев.

— Я это слышал. И что дальше?

— Вашей жене грозит длительное тюремное заключение за хранение, транспортировку и сбыт наркотиков.

— Сбыт вы на нее не повесите!

— Повесим. Свидетели уже есть.

Ситник закатил глаза:

— Боже, какая гнусность. Вам самому-то не противно?

Егор молчал, продолжая спокойно разглядывать Ситника.

— Ну, хорошо, — выдохнул наконец тот. — Вы хотели загнать меня в ловушку, и вам это удалось. Что дальше? Ради чего все это?.. Вас наняли мои конкуренты?

Егор чуть качнул головой и сказал:

— Альберт Константинович, я хочу, чтобы вы познакомили меня со своим братом.

Ресницы Ситника дрогнули.

— Так- так, — проговорил он удивленно и презрительно. — Выходит, дело в моем брате. Но вы ошиблись адресом. Мы с ним почти не видимся. Да и по телефону разговариваем не чаще раза в год. Мы с ним совершенно чужие люди.

Кремнев вздохнул и сказал:

— Альберт Константинович, похоже, вы не до конца осознаете, в какой жесткий переплет вы попали. Вы ведь понимаете, что я не из милиции?

— Понимаю, — угрюмо отозвался Ситник.

— Значит, вы должны понимать, что юлить бесполезно. С братом вы встречались месяц назад. А по телефону с ним разговаривали буквально позавчера. Хотите, перескажу вам содержание этого разговора?

Ситник стиснул зубы, глянул на Кремнева ненавидящим взглядом и сказал:

— Вы и правда не из милиции.

— Наконец-то до вас дошло, — невозмутимо отозвался Егор. — Вы были правы, когда сказали, что это игра. Но игра эта очень серьезная, и ставки в ней очень высокие. Ваша жена Настя не протянет в тюрьме больше пары месяцев, и вы это знаете. А значит, речь идет не столько о ее свободе, сколько о ее жизни.

Альберт Константинович сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

— Это жестоко…

Кремнев пожал плечами:

— Мы с вами живем в жестоком мире, Альберт Константинович. И кому, как не вам, это знать.