Фридрих Незнанский - «Убийственная» вдова, или Бумажные дела Кремнева

За дверью послышались мягкие быстрые шаги. Маринетти машинально вжался в стену.

Шаги стихли перед дверью. Маринетти почувствовал, как от волнения у него потеют ладони, и мысленно выругал себя за это.

В дверь позвонили. Маринетти протянул руку и повернул ручку замка.

Дверь распахнулась. Ольга Вершинина переступила через порог и окинула комнату быстрым взглядом. Небольшой изящный диванчик, покрытый искусственной медвежьей шкурой, тумбочка из карельской березы, хрустальная пепельница с горой белоснежных окурков.

Дверь с грохотом захлопнулась у Ольги за спиной. Она вздрогнула и обернулась. В двух шагах от себя она увидела желчное, ухмыляющееся лицо Маринетти.

— Ну, здравствуй, милая, — с торжествующей усмешкой проговорил он.

Ольга опять вздрогнула и мертвенно побледнела.

— А теперь медленно, без резких движений отойди от двери! — скомандовал итальянец.

Ольга сделала, как он велел.

— Вот так, — кивнул Маринетти. Он взглянул на пластиковый пакет, который Ольга сжимала в руке. — Полагаю, в пакете мои деньги? Дай их сюда!

Ольга протянула итальянцу пакет. Маринетти взял пакет и заглянул в него. Его лицо просветлело, а изо рта вырвался вздох облегчения.

— Отлично, — пробормотал он и поднял взгляд на Ольгу.

Он успел увидеть пистолет, зажатый в руке Ольги, а в следующее мгновение прогремел выстрел. Пуля попала итальянцу в грудь. Нелепо загребая рукою воздух, он стал заваливаться на бок. Ольга выстрелила еще раз. Вторая пуля прострелила Маринетти плечо. Падая на пол, он махнул рукой, и пакет с деньгами полетел в камин.

Ольга вскрикнула и бросилась к камину, но Маринетти выбросил вперед руку и схватил ее за щиколотку. Ольга упала на пол.

— Пусти! — крикнула она, изо всех сил пытаясь вырваться. — Пусти, гад!

Однако Маринетти крепко сжал пальцами ее щиколотку. Глядя на объятые пламенем деньги, Ольга забилась и закричала, но бандит не отпускал.

Она протянула руку, схватила кочергу и несколько раз ударила Маринетти кочергой по голове. Пальцы итальянца разжались. Ольга стряхнула с щиколотки его руку, вскочила на ноги и подбежала к камину. Однако спасать деньги было уже поздно.

Ольга несколько секунд смотрела на стремительно обугливающиеся пачки денег, потом медленно опустилась на пол и горестно выдохнула:

— Господи… Я снова нищая.

Несколько секунд она сидела неподвижно, затем вдруг вскочила на ноги, быстро подошла к телу Маринетти, нагнулась и принялась обыскивать его карманы, стараясь не испачкаться кровью. Когда в одном из карманов итальянца Ольга нашла карту памяти, из горла ее вырвался крик торжества.

Егор сидел в темной нише, отгороженной от сцены огромным аквариумом с экзотическими рыбками, и пил пиво. На столике перед ним стояла чаша с сухариками, соленым арахисом и вяленым мясом.

Два месяца поисков подошли к концу. Случилось это как раз в тот момент, когда Паоло Строцци собрался опустить руки и сообщить Егору, что он прекращает поиски Ольги Вершининой.

Звонок Строцци застал Егора в Москве. Едва поздоровавшись, итальянец взволнованно проговорил:

— Егор, я нашел ее. Нашел Ольгу Вершинину.

Кремнев сжал в руке трубку и спросил:

— Где она?

— В Риме, — ответил Строцци. — Поет в баре «Морская звезда».

— Ты уверен, что это она?

— Да. На этот раз никакой промашки.

— Какого черта она забыла в этом баре?

— Владелец бара, Роберто Пино, очень состоятельный человек. Ему принадлежат три ресторана в Риме и куча забегаловок в окрестностях. Судя по всему, она собралась окрутить старика. Вчера вечером она три часа провела с Пино в номере маленького отеля «Сан-Джорджио».

— Он женат?

— Да.

Егор усмехнулся:

— Решила запустить лапу в закрома семейства Пино? Что ж, это вполне в ее духе. Твои парни наблюдают за ней?

— Да. На этот раз она не уйдет. Клянусь головой!

— Не клянись, она тебе еще пригодится. Сможешь встретить меня завтра?

— Да.

Егор на несколько секунд задумался, потом сказал:

— Давай так Я попытаюсь выбить у начальства «путевку» в Рим — на пару дней. И если получу «добро», сразу перезвоню тебе. Тогда обговорим нюансы. Идет?

— Идет.

И вот Егор в Риме, в баре «Морская звезда». В руках — бокал с пивом, волосы всклокочены, на щеках проступили красные пятна, а взгляд устремлен на сцену.

Она была все так же хороша. Конечно, от той изящной острословки-журналистки в очках и с милыми кучеряшками, которую знал Егор, не осталось и следа, но тем не менее. Теперь в ней было что-то хищное, ужасно развратное и — демоническое.

Возможно, другие зрители оценивали ее иначе.

К тому времени, когда вернулся Строцци, пани Брыльска (так теперь именовала себя Ольга Вершинина) успела спеть три песни. Детектив выглядел запыхавшимся.

— Ну, как? — спросил его Кремнев, холодно прищурившись.

— У нее в сумочке — ствол, — ответил Строцци. — Пятизарядный «вальтер» тридцать второго калибра. Документы фальшивые, но очень качественные.

— Опасная женщина, — угрюмо проговорил Егор.

— Не то слово, — согласился Строцци. Он достал из кармана карту памяти и положил ее на стол. — Это я нашел в потайном кармашке сумки. Взамен оставил свою — из цифрового фотоаппарата. Прослушай ее — возможно, это та самая запись, о которой ты говорил.

— Хорошо. Послушаю в отеле.

Строцци покосился на сцену, облизнул губы и взволнованно спросил:

— Возьмем ее сейчас?

Егор отрицательно покачал головой:

— Нет.

— Почему?

— Во-первых, я не уверен, что это та самая запись. А во-вторых… Посуди сам. Допустим, мы берем ее за жабры, так? Что делает она?

Строцци на мгновение задумался, после чего с унылой миной ответил:

— Она делает невинное лицо и говорит: «Ведите меня в полицию, я во всем сознаюсь».

Егор кивнул:

— Вот именно. И, вместо того чтобы скрести лопатой мерзлую землю где-нибудь в Потьме, она проведет три или четыре года в теплой и комфортабельной итальянской тюрьме. Ты уж меня прости, но я не могу доставить ей такого удовольствия.

— Я тебя понимаю, — кивнул Строцци. — И как мы будем действовать?

Егор прищурил серые колючие глаза и сухо проговорил:

— Короче, план такой…

Со сцены Ольга уходила измотанная и выжатая, как лимон. Она спела семь песен. Синьор Пино будет доволен. Господи, только бы он не лез к ней сегодня вечером своими потными морщинистыми руками.

Пора было сматываться отсюда. На счету у Ольги лежало чуть больше сорока тысяч евро. Из них тридцать — «добровольные пожертвования» пяти римских бизнесменов и одного американского работяги, который первый раз в жизни выбрался в Рим и — на свою беду — повстречался здесь с Ольгой.