Фридрих Незнанский - «Все на выборы!», или пуля для сутенера

Егор и майор Лазаренко прошли к столу и уселись в мягкие кресла.

— А ты свободен, — сухо сказала она верзиле.

Капитан Еременко повернулся и вышел из кабинета.

— Пани премьер-министр… — начал было Лазаренко, но Юлия Витальевна остановила его жестом:

— Подождите. Дайте сказать. Прежде всего, я хочу извиниться за то, что пришлось вызвать вас к себе таким экзотическим способом. У меня мало времени, а дело не терпит. Я хочу поговорить с вами о расследовании, которым вы сейчас занимаетесь.

Лазаренко чуть прищурил карие глаза и невозмутимо проговорил:

— В настоящий момент я занимаюсь тем, что беседую с симпатичной женщиной. Если вы хотите поговорить об этом…

— Не паясничайте, Максим Иванович! — На этот раз голос Юлии Витальевны прозвучал жестко и холодно. — Берите пример с Егора Ивановича — он абсолютно серьезен и, по-моему, вполне готов к разговору. Я права, пан Кремнев?

«Паном меня еще никто не называл», — насмешливо подумал Егор. А вслух сказал:

— Я весь внимание.

Премьер-министр кивнула и заговорила снова:

— Я знаю, что основная ваша версия — это убийство по политическим мотивам. Вы считаете, что дэнский клан — мои враги. И что я пойду на все, лишь бы насолить им и расстроить их планы.

— Страх — довольно жуткая штука, — философски заметил Егор. — Он заставляет человека делать неприятные вещи.

Зрачки Юлии Витальевны холодно и хищно сузились. Губы превратились в жесткую, четко очерченную полоску.

— Вы думаете, что я боюсь «дэнских»? — хрипло спросила она.

Егор решил, что, будь он на месте Лазаренко, он бы уже в штаны напустил от такого взгляда и такого голоса. «Хорошо, что я нездешний», — насмешливо подумал он. А вслух сказал:

— Если они придут к власти, вам не сдобровать. Эти ребята не только откопают старые уголовные дела, но и заведут новые. Между прочим, в России уголовное дело на вас до сих пор не закрыто. Оно лишь отложено. До лучших времен.

Юлия Витальевна усмехнулась красивым жестким ртом.

— Ну, хватит, — сказала она скорей устало, чем рассерженно. — С чего вы решили, что можете разговаривать в подобном тоне с премьер-министром суверенного государства?

Егор потупил взгляд.

— Простите, — сказал он. — Я не хотел вас обидеть. Просто я хотел сказать, что у дэнского клана…

— Нет ни единого шанса на победу, — повысила голос пани премьер-министр. — Угорский народ не пойдет за ставленниками Москвы.

Кремнев сдвинул брови и небрежно поинтересовался:

— Вы в этом уверены?

— Да. Я в этом уверена. — Юлия Витальевна быстро облизнула сухие губы кончиком языка и добавила: — Поэтому мне нет никакого смысла «ликвидировать» кого-то. Наоборот, эти страшные убийства навредят мне. Они поднимут волну слухов. В нашей державе любят патриотов, но не любят убийц.

— В России к убийцам тоже относятся плохо, — мягко проговорил Кремнев. — И кстати, патриот вполне может оказаться убийцей. Я такое встречал.

Юлия Витальевна смотрела на Кремнева с холодным интересом. Когда он замолчал, она неторопливо и спокойно проговорила:

— Я не хочу вступать с вами в дискуссию, Егор Иванович. У нас слишком разный уровень, и доводы у нас с вами будут совершенно разными. И позвала я вас вовсе не за тем, чтобы спорить. И даже не за тем, чтобы что-то с вами обсуждать.

— Зачем же вы нас позвали? — вежливо осведомился Кремнев.

— Я позвала вас, чтобы предупредить: если вы будете «копать» под меня или мое окружение, мне придется принять меры. Я ясно выражаюсь?

Егор улыбнулся.

— Вы нас убьете? — поинтересовался он.

Юлия Витальевна улыбнулась в ответ:

— Не думаю. Есть множество других способов осложнить человеку жизнь и сделать его несчастным.

— Какие, например?

— Будете мне мешать — узнаете.

Юлия Витальевна перевела взгляд на Лазаренко.

— А что касается вас, Максим Иванович, то с сегодняшнего дня вы отстранены от ведения этого дела.

Майор Лазаренко слегка побледнел, а на скулах его проступили красные пятна.

— Не думаю, что губернатор согласится с вашим решением, — сказал он подрагивающим от волнения и ярости голосом.

— Не думаю, что меня волнует его мнение, — с ядовитой усмешкой ответила премьер-министр. — Я уже сказала, но повторю еще раз: вы больше не работаете над этим делом.

— Но…

— Что касается вас, пан Кремнев, то вы здесь — всего лишь наблюдатель. Ваш статус не позволяет вам вмешиваться в расследование. Однако я хочу проявить лояльность и готовность к сотрудничеству.

— И в чем это будет заключаться? — вежливо осведомился Кремнев.

Юлия Витальевна улыбнулась, блеснув полоской белоснежных зубов:

— Я лично распоряжусь, чтобы вы получали отсчеты о ведении следственной работы, — сказала она. — Так что, сидите в отеле и читайте отсчеты.

— И все?

— И все. — Юлия Витальевна прищурила темные глаза и сказала, на этот раз совершенно не скрывая насмешки: — На этом я считаю наш разговор законченным. Вы свободны, господа.

Майор сидел на стуле и задумчиво смотрел на окно, покрытое крапинками дождевых капель.

— Ну? — спросил у него Егор. — Что скажешь?

Лазаренко поморщился.

— А что тут говорить? Меня много раз пугали, но впервые это сделал человек, способный отстранить меня от дела.

— Ты будешь жаловаться? — осведомился Крем нев.

— Жаловаться? — Максим усмехнулся. — Я что, похож на обиженного ребенка? Да и кому на нее пожалуешься? Разве только самому президенту.

— Но губернатор может вмешаться, — возразил Кремнев.

— Мог бы — уже вмешался бы, — холодно парировал Лазаренко. — И вообще, нечего тут обсуждать.

В ближайшие полчаса мы узнаем имя следователя, которому передали это дело. Я тебя ему представлю, и ты продолжишь «наблюдать».

На столе у Лазаренко зазвонил телефон. Егор, сидевший ближе к телефону, снял трубку и протянул ее Максиму.

Тот кивнул в благодарность, взял трубку и прижал ее к уху.

— Слушаю вас.

— Здравствуйте, — услышал он в ответ. — Могу я поговорить со следователем Лазаренко?

— Можете. Я вас слушаю.

— Простите, я вас сразу не узнал.

— Бывает. Кто вы?

— Я? Василий Сергеевич Стрельцов, коллега Владомира Николаевича Голышева. Мы с вами встречались сразу после его убийства. Вы меня допрашивали или что-то вроде того.

Лазаренко сдвинул брови и назидательно проговорил:

— Не допрашивал, а беседовал. Что-то случилось?

— Да нет… Не то чтобы случилось, но… Скажите, Максим Иванович, вот вы спрашивали насчет того, не угрожал ли кто-нибудь Голышеву. Ну, там в шутку или вспылив…

— Вы что-то вспомнили? — насторожился Лазаренко.

— Да. Не знаю, почему мне это сразу в голову не пришло. Ведь Владомиру действительно угрожали.