Лана Балашина - Ничего личного!

Она сердито выжала мокрую юбку и печально посмотрела на нее:

– Безнадежно испорчена.

Я поднялся и виновато сказал:

– Извини, если напугал тебя. Внизу есть хозяйственная комната, там я установил машинку и сушилку для белья. И гладильную машину. Правда, мама ею не пользовалась.

– Да ладно, я уж и так все постирала. – Она решительно выпроводила меня из комнаты: – Иди вниз, мне надо переодеться, и я сейчас же спущусь.

Я посмотрела в зеркало и улыбнулась своему отражению. Лицо немного бледное, но глаза хорошие, живые такие глаза, чего не ожидалось. Светло-голубые джинсы ловко сидели на мне, хотя обычно я с трудом их себе подбираю. Почему-то они, если в бедрах хороши, то невозможно широки в талии. Черная майка чуть-чуть слишком плотно, на мой взгляд, обтягивала грудь, но, в целом, впечатление это не портило. Нет, совсем не портило.

Я спустилась вниз и пошла по коридору на свет. Здесь стояла какая-то мебель в упаковке, и я больно ушибла колено о выступающий угол.

За круглым столом в кухне сидел Тимур.

– Что это у тебя все вещи не на месте? Переезжаешь, что ли?

Тетя Катя сердито громыхнула чайником:

– Это мы ремонт так делаем. Хозяин здесь неделями не появляется, а рабочие не знают, что им делать.

Тимур дипломатично молчал, но тетю Катю было уже не остановить.

– Вика, хоть ты на него повлияй! На днях Вероника должна приехать, в кои веки ребенка к нам отпустили, а в доме полный разгром! – Она повернулась к Тимуру: – Дагмара звонила уже? Когда встречать поедешь?

Тимур ответил односложно:

– В пятницу.

Она налила мне огромную чашку крепко заваренного чая с лимоном и придвинула блюдо с пирогами.

– Садись, ешь.

Я съела один пирог, потом подумала, и съела второй. Тетя Катя одобрительно наблюдала за мной. Наконец, я отодвинула чашку, и повернулась к Тимуру.

– Ну, вот что, Тимур. Раз я тут временно поселилась, я без дела сидеть не буду, а то вся на жалость к себе изойду. Давай-ка я займусь твоим ремонтом. Показывай свои хоромы.

Обрадованная таким поворотом событий, тетя Катя отказалась от моей помощи и отправила нас смотреть дом.

Снаружи он напоминал декорации к фильму «Дворянское гнездо», но внутри был достаточно осовременен, особенно последним ремонтом. Слава богу, у Тимура хватило ума не трогать паркет, его только отреставрировали и отциклевали. Но изящная лепнина в комнатах второго этажа исчезла, правда, потолки там были ниже, чем в залах первого этажа. Гостиная и столовая, выходящая в сад, поражали своими размерами.

Я засмеялась:

– Где ты будешь брать мебель для этих комнат?

Тимур махнул рукой:

– Я привез сюда мебельщика из салона «Династия», он мне все сам заказал. Ее там, в Италии, делают, а сюда привезли еще месяц назад. Распаковывать ее будет представитель фирмы, это их обязательное условие. Я планировал на этой неделе вызвать мебельщиков.

Мы прошлись по спальням второго этажа, и я задумчиво спросила Тимура:

– Почему ты не заказал хороший дорогой проект? Неужели ты думаешь, что сможешь справиться с дизайном такого дома сам?

Тимур погладил рукой перила веранды, помолчал, а потом ответил вопросом на вопрос:

– А кому заказывать? Извини, но не всем нравятся стеклянные этажерки и металлические диваны. – Я поежилась от воспоминаний о своей недавней работе, и Тимур поторопился мне объяснить: – И в музее барокко я тоже жить не буду. Я хотел, чтобы этот дом в целом не изменился, чтобы сохранилась его душа. Знаешь, отец получил его вместе с государственной премией, сюда он привел мою маму. Здесь я вырос. Нет, конечно, мы часто жили в московской квартире, но я всегда, вспоминая детство, представляю себя только здесь.

Я подумала, что дом, в самом деле, очень ему подходит, и вздохнула:

– Ну, если ты мне доверяешь, я попробую не мешать этому дому быть таким, какой он есть.

Тимур обрадовался:

– Вот, вот, и я тоже говорю, главное – не мешать ему. Может, поэтому все так затянулось с ремонтом, что я не хотел ничего в нем менять.

Я погладила рукой отполированный поручень и задумчиво сказала:

– Кажется, я знаю, чего хочет этот дом. Ты мне только доверься, ладно?

Тимур кивнул:

– Я тебе верю.

Я протянула ему руку, и он осторожно взял ее в свою ладонь. Он не стал задерживать меня, и отпустил почти сразу. С удивлением я обнаружила, что испытываю некоторую досаду. Я искоса присмотрелась к нему, когда мы спускались вниз, но на его лице, по обыкновению, ничего невозможно было прочесть. А как же его большая любовь ко мне?

Тимур пошел проводить тетю Катю, а я поднялась в уже свою спальню. Я лежала, насторожившись, ожидая услышать его шаги. Если честно, для себя я решила, что на первое время отговорюсь критическими днями, а там – как получится. Я не могла заснуть довольно долго, все-таки перед этим проспала почти сутки, но Тимур так и не поднялся. Мне неожиданно вспомнилось, как он вчера ночью обнимал меня, и непоследовательно подумала, что вот так всегда: хочется человеческого тепла рядом, ан нет, лежи себе одна.

Я проснулась рано, в доме было совсем тихо. Умылась, заколола волосы повыше и вышла через столовую в сад. Утром дом оказался еще красивее, и я залюбовалась его строгими очертаниями. Я обогнула угол дома и под старой раскидистой яблоней увидела Тимура. Нахмурившись, он сидел с чашкой кофе в руках.

– Ты чего так рано поднялась?

Я подсела к нему, заглянула в чашку и спросила:

– Можно?

Он кивнул, протянул мне чашку.

– М-м-м! Как хорошо! – я глотнула ароматный черный напиток, хотела вернуть чашку ему, но Тимур отстранил мою руку.

– Пей. Смотри, не замерзни, утро довольно свежее.

Он стянул с необъятных плеч куртку, и, несмотря на мои возражения, закутал меня. Внутри куртки было тепло, я почувствовала запах туалетной воды Тимура. Такой очень мужской запах. Я встряхнула головой, пытаясь отогнать от себя непрошенные мысли и ассоциации.

Храбро спросила:

– Тимур, ты за что-то сердишься на меня?

Он недоуменно глянул:

– С чего ты взяла?

– Ну, ты такой хмурый сидел здесь. Может, ты хотел побыть один, и я мешаю тебе? – Я сделала попытку встать, но он поймал меня за рукав куртки и усадил рядом. – Или ты испытываешь неловкость перед Юзиком, что увез меня сюда?

Он как-то странно посмотрел на меня, покачал головой, вздохнул.

– Сама-то не жалеешь, что не осталась в Москве?

Я так энергично помотала головой, что он, наконец, улыбнулся и с облегчением сказал:

– Ну, вот и ладно.

Мы посидели молча некоторое время, и он осторожно спросил:

– Какие у тебя планы на сегодня?

Я оживилась.

– Во-первых, нужно решить вопрос с моим транспортом. Не могу же я ходить пешком везде, а ты в понедельник уедешь.