Фридрих Незнанский - Человек-тень, или Час «икс» для Кремнева

— Ничего, чувствует себя все лучше и лучше. Конечно, врачи его наблюдают, но вроде все в порядке. А твоя спина как?

Последние месяцы Лямина одолевал ревматизм.

— Да по-прежнему, растираюсь спиртом. Помогает, — он покачал головой. — Хотя иногда так прихватит, не рад, что жив.

— Старые мы с тобой стали, Виталий Сергеевич, — Рокотов попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то кривой.

— Ну, при нашей-то работе, — усмехнулся в ответ Лямин, — вообще хорошо, что живы.

Рокотов опять помрачнел.

— Где все-таки его носит?

В дверь постучали, и на пороге кабинета возникла подтянутая фигура адъютанта Рокотова полковника Козырева. В руках он держал объемистую папку.

— Владимир Тимофеевич, — Козырев бодро подошел к начальнику, — здесь все документы по специальному агенту Байкову, как вы и просили, — Козырев повернулся к Лямину: — Доброе утро, Виталий Сергеевич.

Лямин, молча, кивнул головой.

Каждый раз, когда он видел Козырева, он машинально начинал составлять про себя его психологический портрет. Чисто профессиональная черта — оценить настроение коллеги, его рабочие качества, его амбиции и возможные перспективы продвижения по службе. Его склонность к предательству.

В конце концов, любая разведка мира в любой момент готова была выложить кругленькую сумму за то, чтобы иметь влияние на адъютанта генерала Ро-котова.

Хотя в Козыреве Виталий Сергеевич Лямин был уверен на все сто процентов. Не за кем из обитателей их заведения он не вел такого пристального наблюдения, как за полковником.

Образцовый служака, всегда точен, как часы. Надеется со временем занять крупный руководящий пост. Хотя это вряд ли ему когда-нибудь удастся. Слишком ему идет роль адъютанта. Не способен принимать самостоятельные решения. Или умело делает вид, что не способен.

Впрочем, при определенных условиях…

— Срочно найди мне Уколова, — Владимир Тимофеевич посмотрел на Козырева. — Найди и скажи, что мы его ждем уже почти пятнадцать минут.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Еще попроси, чтобы нам принесли чай.

Козырев развернулся и так же бодро покинул кабинет. Повисла пауза, которую нарушил Рокотов.

— Мне непонятно, как Байков мог попасть в такую историю? — Владимир Тимофеевич листал папку. — Опытнейший агент, прекрасно знал регион, создал свою агентурную базу.

Лямин пожевал губами.

— Значит, доверился не тому человеку, или… — он замолчал.

— Что «или»?

— Или мы опять имеем дело с утечкой, — спокойно резюмировал Лямин.

— Не думаю, — покачал головой Рокотов. — Байков работал автономно. Общался только через связного, — он снова помрачнел. — Хотя, конечно, возможность утечки исключать никогда нельзя. Хорошо, что у него никого из родных хоть не осталось, сообщать некому.

Полковник Уколов, крепко сцепив в кулак руки, так что побелели костяшки пальцев, сидел за столом в своем кабинете и прослушивал только что доставленную ему запись. Запись была отвратительного качества, но сквозь посторонний треск и шум вполне отчетливо слышался разговор двух мужчин.

— Да, это наглядный пример для остальных. Не думаю, что после этого кто-то решился бы вести с этим человеком нечестную игру.

— А никто и не решился. Только это еще не все. Он запретил снимать трупы. Они так и висели на деревьях, пока не исчезли.

— Мистика какая-то.

— Суеверные так и подумали. То, что обманщиков и предателей унес шайтан, — говоривший понизил голос до шепота. — Но я думаю, что Эмир-хан сам сиял и вывез трупы.

— Зачем?

— Чтобы каждый, кто вздумает его обмануть, знал, что не просто умрет мучительной и позорной смертью, но и труп его никто никогда не найдет. Чтобы при жизни человек почувствовал ужас, а после смерти от него остался только позор. Для мусульман это самое страшное, что может быть в жизни.

Какое-то время оба молчали, Уколов слышал только позвякивание чашек и какие-то посторонние голоса. Очевидно, встреча происходила в кафе. Вскоре опять раздался голос покойного агента:

— Тимур, мне нужно знать, как можно выйти на этого человека.

На этот раз ответа не последовало.

— Тимур, ты меня слышишь?

Дальше до уха Уколова донесся звук опрокидываемого стола, приглушенные хлопки выстрелов.

В кабинет вошел Козырев, и Уколов остановил запись.

— Владимир Тимофеевич уже ждет вас, — Уколову показалось, что в голосе адъютанта прозвучало тщательно скрываемое злорадство. — Предупреждаю, у него очень скверное настроение.

— Сейчас оно у него совсем испортится, — Уколов поднялся из-за стола, взял ноутбук. — Лямин уже гам?

— Там.

Уколов хмыкнул.

— Значит, настроение испортится не только у Рокотова.

Войдя в кабинет Рокотова, Уколов понял, что Козырев был прав — настроение у генерала было отвратительное.

— Заждались, Николай Георгиевич, — сказал он самым приятным тоном.

Любой, кто знал Рокотова, прекрасно понимал, что в этот момент он прекрасно соответствует своей фамилии. Когда он заговаривал таким тоном, это значило только одно — внутри у генерала клокочет Везувий.

Ждать извержения оказалось недолго.

— Вы хоть понимаете, что произошло? — глаза Рокотова сузились. — Понимаете?

Уколов и Лямин переглянулись.

— А произошло то, что нам наплевали в лицо! Вот так вот запросто подошли и наплевали, — Рокотов смачно харкнул на пол. — Вот прямо так и сделали! А мы с вами сидим здесь и утираемся.

Рокотов глотнул воды из стакана и снова обвел взглядом присутствующих. Лямин, как всегда, держался невозмутимо. Уколов смотрел в стол.

— У нас была конкретная задача — вернуть спец-груз. Мы его вернули, Николай Георгиевич? — теперь генерал обращался исключительно к Уколову. — Нет!

— Прошло слишком мало времени, Владимир Тимофеевич, вступил в разговор Уколов. — Мы работаем.

— Работаете? Я вижу, как вы работаете! Вместо спецгруза, нам присылают отрезанную голову агента, который должен был его вернуть. И кроме всего на посылке пишут твою фамилию, полковник! Твою! Это ты называешь работой?

Уколов опустил голову и опять уставился в стол. Рокотов продолжал бушевать.

— Это ведь не просто так. Они не просто издеваются над нами. Это вызов! Мол, вы там сидите у себя в Москве на жопах, а мы плевать на вас хотели! — Рокотов выдержал паузу, — А дальше что будет? Нет, вы пофантазируйте, пофантазируйте. Может, им завтра отдельный кабинет в нашем заведении предоставить? Или даже лучше целый этаж освободить? Чтобы им далеко ходить не надо было. А то тратят деньги на посылки.

Рокотов достал из внутреннего кармана пиджака платок и тщательно вытер лоб. И Уколов, и тем более Лямин поняли, что самая страшная вспышка гнева закончилась.