Фридрих Незнанский - Операция «Сочельник»

Кремнев неторопливо прикурил, неторопливо выпустил изо рта облако дыма, задумчиво посмотрел на то, как оно расплывается в. воздухе, и негромко проговорил:

— Н-да… Веселенькое дело мне предстоит.

Он усмехнулся. Жанна облегченно вздохнула. Оживился и кукольник.

— Все может быть не так страшно, — затараторил он. — Я просто обрисовал вам самый печальный исход. Но все может обойтись. Точно ничего не известно.

— Ну, это как всегда, — согласился Кремнев, усмехнувшись.

— Будем смотреть на вещи оптимистичнее, — робко заметил Фредерик. — В любом случае, я сделал все, что мог. И вряд ли кто-нибудь мог проделать эту работу лучше меня.

Егор стряхнул с сигареты пепел и посмотрел на Селина.

— Как наш пациент? — осведомился он у Жанны.

— Получше, но все еще плох, — ответила она.

Кукольник бросил взгляд на диван и сказал:

— Он у вас плохо выглядит.

— Видели бы вы его три часа назад, — заметил с холодной иронией Егор. — В гроб краше кладут.

— Вы собираетесь везти его в больницу?

— Не раньше, чем расползется ваша маска, дружище. — Егор затушил сигарету в пепельнице. — Я думаю, пора примерить ваш шедевр. Поможете мне его надеть?

— Конечно! — Фредерик вновь оживился. — Только сперва нужно обработать ваше лицо специальным раствором.

— Главное, чтобы не кислотой, — проворчал Егор.

— Идемте в ванную. Там нам будет удобнее.

В этот момент Селин приподнял голову с подушки, уставился на Егора и хрипло пролаял:

— Предатель… Две бутылки коньяку… Это глупо… Сдохнете… Вы все сдохнете…

И он снова опустил голову на подушку.

— Будем считать это счастливым предзнаменованием, — сухо проговорил Егор. — Фредерик, а вы чего на него уставились? Нам пора в ванную.

В камине тихо потрескивал огонь. За круглым столом комнаты отдыха сидели три женщины. Одна бутылка коньяка была пуста. Вторую они только что открыли.

— И все-таки мсье Легран хороший человек, — изрекла мадам Бовэ, ставя на стол бокал с коньяком и причмокивая губами.

— Еще какой, — под твердила ее помощница, подливая себе коньяк.

— И еще — он очень симпатичный, — высказала свое мнение секретарша Франсуаза и громко икнула.

Женщины переглянулись и засмеялись.

— Симпатичный, — хихикала мадам Бовэ, — да он тебе, в отцы годится.

— Еще скажите — в деды! — подхихикивала и Франсуаза.

— В прадеды!

И новый взрыв смеха потряс комнату отдыха. Внезапно Франсуаза перестала смеяться. Она выпучила глаза и проговорила:

— Я слышала, что от смеха с человеком может случиться апоплексический удар.

— Это только если человек пьян, — назидательно проговорила мадам Бовэ. — А если он трезв… с ним решительно ничего не случится.

— А мы трезвы? — спросила Франсуаза.

Мадам Бовэ подумала и кивнула:

— Конечно.

— Это легко проверить, — сказала, пьяно хлопая глазами, ее помощница. — Мой муж, когда хочет доказать, что трезв… приседает на одной ноге.

— На одной? — вытаращила на нее удивленные глаза Франсуаза.

Помощница кивнула:

— Да.

— И получается?

— У него — да.

— Милая моя, — заговорила мадам Бовэ, — у вашего мужа очень сильные ноги. Если все остальное у него такое же сильное, то вам можно только позавидовать.

Франсуаза снова захихикала. Мадам Бовэ допила коньяк, повернулась к секретарше и поинтересовалась:

— Чего вы смеетесь, Франсуаза?

— Просто вспомнила…

— Что вспомнили?

— Один фильм… там был один черный парень с длиннющим… — Франсуаза прикрыла рот ладошкой и снова захихикала.

Мадам Бовэ снисходительно улыбнулась.

— Запомните, Франсуаза, — сказала она, — длина не имеет значение. Главное в этом деле…

— Толщина? — осведомилась помощница.

Мадам Бовэ перевела на нее строгий взгляд.

— Главное — это умение, — важно изрекла она. — Я могу об этом судить. За сорок шесть лет у меня было… Ох ты, боже мой, сколько же их было? — Она наморщила лоб, пытаясь припомнить, но в конце концов, лишь махнула рукой. — Не важно. Их было много. И все они были разные. Но был среди них один…

Франсуаза и помощница мадам Бовэ подались вперед. Глаза их засверкали любопытством.

— На вид полная посредственность, — продолжила рассказ мадам Бовэ. — Что в штанах, что без штанов — ничего особенного. У него был самый заурядный, самый посредственнейший орган. Но! — Тут мадам Бовэ подняла указательный палец. — Боже мой, что он им вытворял!

Мадам Бовэ мечтательно прикрыла глаза и чуть качнула головой, словно сама не верила в свои воспоминания, такими восхитительными они ей казались.

— В постели с ним я чувствовала себя гимнасткой, — продолжила она с придыханием! — Он изматывал меня до полного бессилия, а сам был неутомим.

Девушки слушали ее завороженно.

— Однажды он притащил домой «Камасутру». И мы стали последовательно, изо дня в день упражняться. Через три месяца я была способна на такие вещи, какие не снились даже китайским гимнасткам!

— Вот это да! — завистливо вздохнула помощница. — А с моим лентяем не поупражняешься. Ему бы поскорее закончить и — на боковую. Никакого творческого подхода.

— А когда это было? — поинтересовалась у мадам Бовэ Франсуаза.

Та на секунду задумалась, после чего ответила:

— Лет пятнадцать назад.

— Я так и знала, — кивнула Франсуаза. — В наше время таких мужчин уже нет.

— Мужики мельчают, — согласилась с ней помощница. Она опустила на стол локоть и подперла щеку ладошкой. — Первое время еще ничего, но стоит пожить с мужчиной года два, и он превращается в бревно с сучком посередине. Однажды я притащила своему благоверному книгу — «Тайский массаж в домашних условиях». Так он отхлестал меня этой книгой по щекам. Да еще и шлюхой обозвал.

— Подлец! — возбужденно проговорила Франсуаза. — И как после всего этого они могут требовать от нас верности?

— Верности не существует, — изрекла мадам Бовэ. — Я много раз проверяла это на себе. В моей жизни были мужчины, которых я любила до полного самозабвения. Но, как гласит китайская пословица, «на самую крупную рыбу найдется еще более крупная рыба».

— В каком смысле? — не поняла Франсуаза.

Мадам Бовэ вздохнула.

— В том смысле, что я всегда искала совершенства, а его просто не существует, — грустно сказала она. — Поэтому мой вам совет, девчонки, довольствуйтесь тем, что есть. Иначе совсем ничего не останется. — Мадам Бовэ всхлипнула, достала платок и хорошенько прочистила нос. — Франсуаза, а почему вы не разливаете? — заметила вдруг она. — Мой бокал давно опустел.

Франсуаза схватилась за бутылку.

— Не слишком спешите, милая, — насмешливо сказала мадам Бовэ, — иначе прольете мимо бокалов, и нам придется слизывать коньяк прямо со стола.