Елена Богатырева - Ловцы душ. Исповедь

— Кипятком окатило, и в горле комок — не вздохнуть, не выдохнуть… Решил даже поначалу, что у меня инфаркт…

Разыскал он ее потом чудом. Случайно попал на диспетчера, работавшего в ту смену, случайно на врача, который знал Ларису. Узнал, когда у нее заканчивается смена, ждал на морозе полтора часа. Потом еще шел незаметно следом, пока она не распрощалась с коллегами и не осталась одна.

— Можно мне проводить вас?

А губы у него были синие от холода…

Позже она оценила этот поступок по-настоящему. Мог бы приехать на машине, поджидать в теплом салоне. Но как чувствовал: Лариса ни за что не села бы в его роскошный «BMW». Поблагодарила бы за предложение подвезти и нырнула в метро.

Он не принес цветов в первый раз, не набивался в гости. Просто проводил до парадной, открыл дверь, посмотрел, как она поднимается по ступенькам, и ушел.

Дома Лариса не гадала, что бы это значило. Сердце сжалось. Но она прекрасно помнила его богатый дом, красивую жену в пушистом белом халате, взрослую дочь. В его жизни нет места для Ларисы. Зачем же тогда он приходил?

На следующий день все повторилось. Но теперь она ждала его. Ждала и постаралась выйти раньше всех. И он не обманул ее ожиданий. Они снова шли рядом к метро. Но теперь Лариса шла медленней…

Сигарета обожгла пальцы, Лариса постояла еще немного в курилке и медленно поплелась в кабинет, надеясь, что вторую бригаду вызвали и там теперь никого. Но не тут-то было: Галя, Наташа и Тамара Петровна, едва она переступила порог, дружно обернулись. Похоже, настроены они сегодня решительно: сейчас начнут расспрашивать, утешать, давать советы… Старшая медсестра появилась как спасение:

— Срочный вызов, — она внимательно обвела всех взглядом, — на свадьбу. Белова, одна справишься? Твоего врача я только что отправила.

— Конечно.

Лариса подхватила сумку и вышла.

Скорая остановилась у входа в Александро-Невскую лавру. За воротами Лариса смешалась с толпой гостей, которые не то пили шампанское, не то, устав пить, поливали им друг друга. Пожилая женщина, у которой с плеча свисала шкурка неопознаваемого животного, протиснулась к ней сквозь толпу и, борясь с икотой, объяснила, что жених только что венчался, но до дворца бракосочетаний не дотянул, пав по дороге. Толстым пальцем женщина ткнула в сторону некрополя.

Невесту Лариса увидела издали: среди разноцветья опавших листьев девушка выглядела белым пятном. Она сидела на надгробии Ланской, расправив складки воздушного подвенечного платья, и время от времени лениво подносила к губам короткую дамскую сигару в позолоченном мундштуке.

— Кому плохо? — спросила Лариса.

Невеста внимательно оглядела ее с ног до головы, выпустила дым и спрыгнула на землю.

— Мне нужно, — сказала она твердо, — чтобы он дотянул до Дворца бракосочетания. Понимаешь? Любой ценой!

— Кто — он?

— Да вот, — кивнула девушка на охапку осенних листьев, и только тогда Лариса заметила, что поверх кучи лежит маленький лысый толстячок в черном смокинге.

Лариса пощупала пульс, легко перевернула бедолагу на спину и отпрянула:

— Да он, похоже, просто-напросто мертвецки пьян!

— А то я сама не знаю, — поежилась невеста.

— Так чего вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы он встал, пусть хоть на четвереньки, уж как получится, и оставался бы в частичном хотя бы сознании до того момента, пока нам в паспортах не поставят печати о регистрации брака, — отчеканила невеста. — Триста долларов вас устроит?

— При чем здесь скорая помощь? Выведением из запоев занимаются совсем другие службы. Вы ведь сказали по телефону, что у него сердечный приступ, так?

— А если приступ, — поджала губы невеста, — вы поставите его на ноги?

— Если приступ, мы положим его на носилки.

— Нет.

Девушка глубоко затянулась сигарой, выпустила целый фонтан дыма и сменила тон:

— Слушай, подруга, погибаю. Мне эта регистрация — во как нужна, — она полоснула кроваво-красным ногтем по горлу. — Я актриса. Ставка у меня в театре — копеечная. А у этого типа — своя строительная компания…

— Хоть две.

— Ну, ты что, не можешь его чем-нибудь кольнуть, чтоб поднялся? Ты пойми, я от Бога актриса. Я работу свою люблю и подрабатывать уборщицей в казино больше не хочу. Мне в кои-то веки попался богатый мужик. Квартиру купил из пятнадцати комнат.

Лариса смотрела на девушку безучастно.

— Да не смотри ты на меня так. Мне все эти тряпки и побрякушки — даром не нужны. У меня призвание, понимаешь… — По щекам девушки покатились слезы. — Я хочу играть в своем маленьком театрике. Дочка у меня… Три годика…

— Ладно, записывай телефон, — не выдержала Лариса.

Из складок платья невеста ловко извлекла сотовый и тут же набрала номер, продиктованный Ларисой. Поговорив, она удовлетворенно вздохнула:

— Обещал быть через десять минут. Не обманет?

— Нет.

— Приходилось пользоваться такими услугами? — с участием поинтересовалась невеста.

— Это мой знакомый. Звал как-то работать, — бросила Лариса и, уходя, с отвращением взглянула на жениха. — Что же вы так все-таки… ради денег…

— Так ты на него внимательно посмотри, — предложила невеста, — в нем что, кроме денег что-то есть?

— Но в первый раз и так…

— Почему в первый? Это мой третий брак, — искренне удивилась невеста.

Лариса быстрым шагом возвращалась к машине, пытаясь ответить себе на два вопроса. Действительно ли девушка расчувствовалась, разговаривая с ней, или она лишь талантливая актриса; и почему, черт побери, Наталья Гончарова похоронена как Ланская и нигде даже в скобочках самыми маленькими буквами не значится, что была она некогда любимой женой великого русского поэта. Это ведь так важно! Ведь если люди умеют притворяться, как эта девушка, значит, и Саша тоже мог… А если женщины забывают, что некогда их любили необыкновенные мужчины, то, значит, и она забудет…

Перед Невским машина попала в огромную пробку, и на Ларису снова нахлынули воспоминания. На этот раз самые жаркие — их первые поцелуи, первые объятия… Она передернула плечами, потому что даже теперь, через год, от этих воспоминаний мурашки бежали по телу. Вот ведь как бывает на свете. Один человек уходит, а другой застревает в прошлом, прокручивая и прокручивая в памяти каждый час минувшей любви…

Три месяца они ходили вокруг да около. Каждый боролся с собой. Правда, теперь он уже подъезжал к больнице на машине, вез ее в какое-нибудь маленькое кафе поужинать и послушать музыку. Но в конце концов неизменно раскланивался возле парадной и растворялся в темноте. От этих невинных хождений желание, с которым оба так мужественно боролись, только росло, и однажды они все-таки не смогли с ним больше бороться. Страсть захватила их на несколько месяцев — оглушила и ослепила. Они забыли, что у их любви нет будущего. Но ведь рано или поздно это открытие должно было их отрезвить…