Алан Брэдли - Я вещаю из гробницы

— Боюсь, мы не сможем, — сымпровизировала я. — Мы будем… в Уэльсе.

Меня не волновало, имеют смысл мои слова или нет. Самым главным было удержать ее на линии.

— Извините, перезвоните в понедельник.

— Постойте, — сказала я. — А что вы делаете в приемной, если она закрыта?

— Я просто убираю, дорогуша. Глаза не имеют ко мне отношения. Не мой отдел.

— Тогда почему вы взяли трубку?

Еще один зловещий приступ кашля и за ним придушенный смешок.

— Придется сказать правду, детка. Я думала, это Найджел, мой жених. Он всегда звонит узнать, как мои дела. Такая душка, мой Найджел. Звони на следующей неделе.

— Послушайте, Сондра, — сказала я. — Только между нами, потому что это вопрос жизни и смерти. Видимо, мисс Танти будет выдвинуто обвинение в покушении на убийство, если это уже не случилось. Ей надо доказать, что она была в приемной мистера Гидеона во вторник на Масленой неделе — шестого февраля.

Даже по телефону я чувствовала, как расширяются глаза Сондры.

— Говоришь, убийство?

— Убийство! Или даже хуже… — я перешла на страшный шепот, обхватив микрофон ладонями и вжимая в него губы.

— Постой, — сказала Сондра, и я услышала шелест бумаги на том конце линии.

— Шестого февраля? — переспросила она.

— Точно.

— Да, вот оно. Вторник. Твоя мисс Танти была записана на девять тридцать, но позвонила и отменила визит.

— Вы знаете, который час?

— Сейчас? — уточнила Сондра.

— Нет! Время, когда она отменила визит.

— Девять часов утра. Вот оно: «Мисс Т. позвонила в девять ноль пять, отмена. Позвонить Д. Робертсону перенести прием». Инициалы Л. Г. Это Лора Гидеон, жена мистера Гидеона.

— Спасибо, Сондра, — сказала я. — Вы золото.

— Ты же не скажешь ни слова, верно? Найджел будет вне себя от ярости, если меня уволят.

— Нема как рыба, — поклялась я, но не уверена, что она меня услышала. В трубке послышался очередной приступ кашля.

Когда я возвращалась по вестибюлю, прозвенел звонок в дверь. Это был инспектор Хьюитт.

Он снял шляпу, что означало, что он хочет войти.

— Мы в гостиной, — сказала я. — Не желаете присоединиться к нам?

Как будто у нас там встреча лиги звонарей.

— Ну что ж, — заговорил инспектор Хьюитт. — Приступим.

Я не могла не думать о том, какие успехи он сделал со времени нашего знакомства девять месяцев назад, когда он первым делом отправил меня принести ему чаю.

Все-таки этот человек не совсем потерян.

— Полагаю, ты все это вычислила с самого начала, — продолжил он с довольно приятной улыбкой.

Его жена Антигона дотронулась до своих волос, и я уловила пролетевший между ними тайный сигнал.

— Так что, надеюсь, ты не откажешься заполнить кое-какие пробелы.

— Разумеется, не откажусь, — сказала я голосом послушной умницы. — Буду рада помочь. С чего начать?

Но не перегибай палку, — говорили его глаза.

— Начнем с подозрений, — ответил он, взял блокнот и положил его себе на колени.

Я увидела, как он пишет «Флавия де Люс» — и подчеркивает мое имя.

Как-то раз во время одного нашего расследования он добавил букву Я после моего имени и отказался объяснить, что это значит. На этот раз никакой Я не было.

— Когда ты впервые заподозрила, что в Святом Танкреде что-то творится?

— Когда церковный сторож — это мистер Гаскинс — упомянул загадочные огни на кладбище во время войны. Зачем ему говорить мне такие вещи, если он не хотел отпугнуть меня?

— Так ты думаешь, что Гаскинс замешан в этом?

— Да. Не могу доказать, но группа мужчин вряд ли могла прокопать подземный ход под церковным кладбищем без его ведома, не так ли?

— Полагаю, да, — согласился инспектор Хьюитт.

Один — ноль в пользу Флавии.

— Как сказал вам мистер Сауэрби, — продолжала я, — они охотились за «Сердцем Люцифера». Они искали его очень долго, возможно, годами. Член городского магистрата Ридли-Смит платил им…

На этом месте он в прошлый раз остановил меня, и я умолкла, ожидая, позволят ли мне сейчас продолжить.

Фели и Даффи разевали рты, будто парочка изумленных гуппи, а Антигона улыбалась мне с видом Мадонны, которой только что сделали массаж ступней.

Это придало мне необходимую смелость. Временами честность — не лучшая тактика, но единственная.

— Должна признаться, что я провела небольшой обыск в комнате мистера Колликута в пансионе миссис Баттл.

— Да, я так и думал, — сказал инспектор Хьюитт. — Хорошо, что мы успели тебя опередить.

— Я обнаружила шестьсот фунтов, спрятанных под кроватью мистера Колликута. Они лежали в коробке из-под сигарет «Плейерс».

Кажется, я официально влипла.

На лице инспектора читалось явное раздражение, но, надо отдать ему должное, он сдержался. Вероятно, этому способствовало присутствие его жены.

— Шестьсот фунтов, — повторил он, и эти слова вырвались из его рта, словно горячий пар.

Я жизнерадостно улыбнулась с таким видом, будто думала, что заслуживаю похвалы.

— Они лежали в конверте, на котором были вытиснены инициалы члена магистрата Ридли-Смита: КРС — Квентин Ридли-Смит. Маловероятно, что это инициалы кого-то другого. Не так много людей имеют имя и фамилию из трех слов, начинающихся на последовательные буквы алфавита. [62] По-английски его имя пишется Quentin Ridley-Smith: QRS, и в английском алфавите эти буквы идут подряд.

Надо признать, что инспектор Хьюитт прилагал выдающиеся усилия, дабы контролировать свой нрав. Его выдавал только цвет ушей.

Я решила отвлечь его внимание.

— Полагаю, вы заметили, что кто-то приписал на его рукописи слово «покойный» рядом с его именем?

— Если да, то что?

Этот человек ничего не выдает.

— Это было сделано женским почерком. В доме Баттлов нет других женщин, кроме миссис Баттл и ее племянницы Флоренс. Говорят, мистер Колликут…

— Стоп, — сказал инспектор. — Ты хочешь сказать, что одна из них…

— Вовсе нет, — возразила я. — Я просто указываю на факт. Почерк Джорджа Баттла повсюду в его бухгалтерских книгах, которые хранятся в кладовой. Крупные неразборчивые буквы. Это написал не он.

Из дальней части дома донесся дверной звонок, и не успели мы продолжить нашу дуэль интеллектов, как в дверях появился Доггер.

— Детективы-сержанты Вулмер и Грейвс, — объявил он. — Могу я пригласить их?

Ответить должна была Фели как старший член семьи в комнате, но не успела она открыть рот, как я ее опередила.

— Спасибо, Доггер, — сказала я. — Будь так добр.

Вулмер и Грейвс вошли в гостиную и слились с викторианскими обоями.

— Шестьсот фунтов в жестянке из-под «Плейерс» в пансионе Баттл, — сказал инспектор Хьюитт сержанту Грейвсу. — Мы их обнаружили? Я не припомню.

Румянец сержанта Грейвса ответил сам за себя, но тем не менее он ответил: