Ласло Дюрко - Под сенью смерти

— Могли бы вы описать их внешность?

— Разумеется. Один из них коренастый, с наметившейся лысиной, лет пятидесяти с небольшим. Одет был в белую нейлоновую рубашку, бежевые брюки из камвольной ткани и коричневые сандалии. В верхней челюсти слева золотая коронка.

Майор Сабадош забыл про усталость.

— Тот, что в темных очках, — высокого роста, этак под метр девяносто, с тренированной, спортивной фигурой, волосы темные с легкой проседью, характерный орлиный нос. Одет в джинсовые брюки, голубую водолазку и кроссовки.

Майор Сабадош набирает номер главного управления полиции.

— Срочно, дежурной машиной, шлите рисовальщика!

— Выходит, вы все подметили? — адресуется он к свидетелю.

— Рад стараться. Это мой долг.

Майор Сабадош кивает. Чувство долга — великая сила.

— За это я получаю жалованье, — добавляет смотритель.

Оказывается, все дело в жалованье, думает Сабадош.

— Ну и надо же как-то убить время.

— Где вы работали, прежде чем выйти на пенсию?

— Охранником территории на газовом заводе.

— А до того?

— Шофером, там же. До сорок шестого — старший инспектор в главном управлении полиции.

Усатый смотритель держится по-прежнему спокойно.

— В мою компетенцию входили только уголовные дела. К политике я не. имел никакого отношения. В свое время прошел проверку на благонадежность.

Жара терзает невыносимо.

Майор Сабадош считает момент неподходящим для классового анализа хода истории.

— Давно вы работаете в музее?

— Восемь лет. Как вышел на пенсию. Но до сих пор здесь никаких нарушений не наблюдалось.

Майор Сабадош дважды попадал в полицейскую централку. В ту пору он был еще учеником наборщика. Его так зверски избили, что он долгое время заикался.

И все же сейчас он не жалеет, что судьба свела его с бывшим детективом.

Йован Киш велел Давчеку каждый день с четырех до пяти: ждать его на пляже «Палатинус». В случае плохой погоды — в ресторане «Гранд-отеля».

В первый день Киш не появляется на острове Маргит.

Он знает, что Давчек в любой момент может махнуть за границу. Ведь паспорт у него в кармане.

Но знает также, что Давчек его боится.

Хуже нет ждать. Киш нервничает, однако держит себя в руках.

С утра устраивает получасовую пробежку, принимает душ и мчится на «Ласточке» прочь из города. Насаживает приманку на удочки, подолгу плавает, часами валяется на солнце.

Когда он возвращается в мотель, нервозность его лишь возрастает.

Киш покупает газеты. Об ограблении музея и убийстве — ни строчки.

Йовану Кишу вдруг представляется, что трупы до сих пор никто не обнаружил: они так и лежат на коричневой двуспальной кровати.

На второй день, чтобы занять себя, он проветривает матрацы и постельное белье. Тщательно протирает моторы. Медные части надраивает тряпкой, смоченной в машинном масле. Затем в течение полутора часов изучает карту Дуная.

Смеркается. Киш наливает в стакан двойную порцию рома. Смешивает коктейль. Откидывается на спинку сиденья, обтянутого зеленой искусственной кожей.

Возле самого причала проплывает байдарка. Двое парней сидят на веслах, девушка у руля. На носу лодки в нейлоновом мешке — их одежда.

Посередине Дуная пыхтя тащится советский буксир. Он толкает перед собой четыре баржи. Волны раскачивают «Ласточку».

Девушка в белом появляется на помосте после семи.

Киш обещал ей позвонить, но звонить не стал.

К ее приходу Йован Киш уже допил коктейль. Нервное напряжение отпускает. Но Киш понимает, что это всего лишь действие спиртного.

— Привет, — говорит девушка.

— Привет, — отзывается Киш.

Вдоль берега аккуратной шеренгой выстроились тополя.

— Может, я некстати?

Девушка застывает на помосте. Киш и не думает подняться ей навстречу.

— Я изо всех сил стараюсь напиться.

— В одиночку?

Прежде чем отчалить, Киш смешивает еще один коктейль.

Он так резко выжимает рычаги газа, что «Ласточка» круто задирает нос.

Девушка смеется, держа в руке стакан.

Киш разворачивается на месте и мчит навстречу поднятым «Ласточкой» волнам.

Лодка взлетает на гребень волны, затем проваливается вниз. Вновь взбирается кверху и снова падает вниз.

Напиток выплескивается на платье девушки.

Она — как и в прошлый раз — в белом платье.

В детстве Йован Киш мечтал иметь хоть самую плохонькую, но собственную лодку. А потом разразилась война.

Киш смешивает еще один коктейль.

Ночное небо усеяно звездами. Светлым пятном виднеется платье девушки. Луна еще только восходит на небосклоне.

— Так и не удалось установить, кто убил моего отца. Девушка вздрагивает всем телом, хотя ночь стоит теплая.

— Я просил поручить расследование мне. В те годы я был старшим лейтенантом полиции, но специализировался по уголовным делам. Отказали мне в просьбе.

Киш чувствует, как спиртное ударило в голову. Иначе зачем бы ему говорить о прошлом?

Во мраке угадывается дыхание большой реки.

— Выпьешь еще? Девушка смеется.

— Так и опьянеть недолго. Йован Киш усмехается.

— Сегодняшний вечер тем и хорош, что можно напиться.

— Ну, тогда налей.

Кубики льда позвякивают в стаканах.

— Не дали мне отыскать убийц моего отца! — Йован Киш с размаху швыряет в воду стакан.

Этой девушке ни разу в жизни не доводилось видеть убитых.

— Немцы схватили Стояна в декабре. Я ничего не мог поделать, меня прижали к земле очередями из двух пулеметов.

Свист пуль вокруг. Запах прелой листвы, куда он зарылся лицом.

— Нас было двое против целого взвода. Мы угодили в засаду.

Откуда этой девчонке знать, что такое взвод!

— На труп Стояна наткнулся один старый крестьянин. На груди была вырезана пятиконечная звезда. Зубы выбиты. Мошонка раздавлена.

— Перестань, — умоляет девушка.

— Через три дня мы схватили двух фрицев. Один из них скулил, что он, мол, социал-демократ.

Откуда этой девчонке знать, кто такие социал-демократы!

— Я выколол ему глаза. Ножом.

— Замолчи!

Девушка в белом склоняется над перилами. Ее сотрясает приступ рвоты.

Йован Киш глушит моторы. Смачивает водой полотенце и вытирает девушке лицо.

Смешивает очередной коктейль.

Он уже протрезвел.

Девушка с отвращением отталкивает стакан. Киш ударяет ее по щекам. Расслабленной ладонью, чтобы не было больно.

— Пей. Вот увидишь, полегчает.

Девушка пьет. Взгляд у нее невидящий, остекленелый. Йован Киш легко поднимает девушку и несет в каюту.

Расстегивает молнию на спине. Стаскивает с нее мятое белое платье.

Девушка засыпает. Киш укрывает ее пледом.

Он сбрасывает с себя одежду. Ночь стоит теплая. Киш ставит лодку на якорь и головой вниз прыгает в воду. Течение здесь стремительнее, и его далеко относит. Лишь с трудом ему удается добраться до «Ласточки».