Роберт Ричардсон - Книга мертвого гения

— Полиция, конечно, должна поступать так, как находит нужным. Но имеете ли вы достаточные основания для того, чтобы предъявить моему клиенту формальные обвинения?

— Мистер Ламберт вполне удовлетворен, — сказал ему Мур. — Против вашего клиента имеются весьма серьезные улики, и у нас нет других подозреваемых.

— На данном этапе следствия, — скорректировал адвокат слова сержанта. — Мой клиент продолжает настаивать на своей невиновности.

— В таком случае, нам остается ждать, что скажет по этому вопросу судья, не так ли? — заметил Мур. — Что касается полиции, то она готова представить свои доказательства по делу.

— Только косвенные, насколько мне известно. Я потребую немедленно закрыть дело. Если эта требование будет отвергнуто, я намерен поставить вопрос об освобождении под залог.

— Полиция выступит против, — пожал плечами Мур. — Каждый из нас делает свое, дело. Посмотрим, с кем будет согласен судья.

Адвокат покинул Мура и вернулся в камеру предварительного заключения, где находился Лидден. Последний в нетерпении вскочил на ноги, увидев открывающуюся дверь.

— Ну что? — спросил он. — Вы сумели привести их в чувство?

— Утром полиция намерена представить вас в суд на предварительное слушание. Вам будут предъявлены обвинения в убийстве и других нарушениях закона.

— Негодяи! — дал, волю своей ярости Лидден. — Да я затаскаю их по судам, как только кончится эта гнусная история. Я уничтожу Ламберта, заставлю его жрать грязь! Я…

— Дагги, — остановил его адвокат, — сейчас мне от вас нужно свидетельство в поддержку вашей версии. Любое свидетельство. Лишь бы я смог представить его утром в суде. И прошу вас держать язык за зубами, когда предстанете перед судьей. У вас и без того достаточно проблем. Не стоит преумножать их, разбрасывая угрозы направо и налево.

Лидден с отвращением взглянул на адвоката:

— В таком случае, вы можете проваливать. Какой от вас прок, если вы тоже считаете меня виновным. А вы ведь именно так и считаете, не правда ли?

— Вы говорите, Дагги, что не делали этого, — ответил адвокат. — Я представляю ваши интересы в полную силу своих возможностей. Но мне необходимо иметь оружие.

— Какого рода?

— Честно говоря, любое, — устало ответил адвокат. — В настоящий момент они не смогут привести бесспорные доказательства по всем пунктам. Но если им удастся поставить под сомнение ваш рассказ о встрече с Дженнифер Каррингтон в Карвелтон-холле в четверг (полиция уверена в успехе), наше дело может обернуться весьма скверно. И знание комбинации шифра замка сейфа…

— Да не знаю я ее! — запротестовал Лидден. — Я читал эту книгу Бог знает как давно; Чарльз никогда не говорил мне, что позаимствовал оттуда цифры.

— Хорошо, Дагги, тогда скажем так. По всей видимости, тот, кто открыл сейф, знал необходимую комбинацию. И почерпнул он ее из книги. Полиция заявляет о том, что проверила всех известных ей читателей книги и не считает их подозреваемыми. Что скажете?

Лидден отвернулся. Ему хотелось не сказать, а прокричать о том, что Дженнифер, по существу, была согласна украсть книги, если удастся найти способ открыть сейф. Вопрос об убийстве даже не поднимался. Он не понимал, что происходит, и боялся сказать лишнее. В свете ее чудовищной лжи все разоблачения могут быть обращены против него самого. Единственный свидетель — тот, кто видел Лиддена в магазине во второй половине дня — мог бы снять с него все подозрения. Пока этого не случилось, ему лишь остается барахтаться в оплетающей его паутине. Он ненавидел Дженнифер Каррингтон испепеляющей ненавистью. Дженнифер оказалась единственной женщиной, сумевшей его перехитрить, Дагги искренне не понимал, как ей это удалось.

Тэсс, Люсинда и Малькольм хранили молчание, после того как Мальтрейверс закончил свою речь. На их лицах было написано сомнение.

— Так и быть, — сказал Гас, — можете не аплодировать, только бросайте деньги.

— Весьма хитроумно, — не очень уверенно произнес Малькольм. — Ты выстроил всю версию убийства на крайне шатком основании; она легко может рухнуть.

— Не исключено. У тебя есть иное объяснение событий?

— В твоем построении масса прорех, — вмешалась Люсинда. — Требуется найти ответы на множество вопросов. Как ты собираешься это сделать?

— Примерно год тому назад я встретился с человеком по имени Джек Брэдшоу. В свое время он служил в полиции, а сейчас возглавляет частное детективное агентство. Мы с ним хорошо побеседовали, и Брэдшоу произвел на меня прекрасное впечатление. Я позвоню ему утром.

— Но и он может оказаться ни с чем, — возразила Тэсс. — Ты просто блуждаешь во мраке, не представляя, куда следует двигаться.

— Попытаться все же стоит, — не соглашался Мальтрейверс. — Вреда от этого не будет. Хорошо, пусть пока все не более чем догадка, но дождемся ответа Брэдшоу. Тогда мы будем знать, откуда надо начинать танцевать.

— Гас, может, будет лучше, если ты все скажешь полиции? — спросила Люсинда. — Им легче обеспечить проверку.

— Пока рано, — решительно произнес Мальтрейверс. — Я уверен, что напал на какой-то след, но не убежден, что это след убийцы. Можно допустить и другие версии. Если я сумею собрать нужные сведения, то обязательно передам дело в руки полиции. Но в том случае, если подозрения не подтвердятся, о них придется забыть.

— Это займет некоторое время, — заметил Малькольм. — Может быть, выжидать опасно? Ведь если ты прав…

— Один лишний день не имеет значения, — небрежно бросил Мальтрейверс. — Убийство совершено, и пока потеет лишь Лидден. Насколько я успел узнать этого типа, он вполне заслуживает того, чтобы немного помучиться.

Дженнифер Каррингтон сидела за своим покрытым стеклом туалетным столиком. Перед ней была серебряная шкатулка с открытой крышкой. Дженнифер достала ожерелье из рубинов и изумрудов, принадлежавшее первой жене Чарльза. Один вид сверкающих граней немного успокаивал и вселял надежду на безоблачное будущее. То обстоятельство, что дело с момента смерти Чарльза пошло не так, как надо, не переставало ее беспокоить. Совершенно неверно считать, что, пока Дагги в руках полиции, она сама находится в безопасности. Появление Шарлотты Куинн в Карвелтон-холле в четверг — неизвестно с какой целью — может все погубить. Дженнифер ужасала мысль о том, что она может оказаться в одиночестве, что ее ложь будет раскрыта и вина станет видна всем. Ну уж нет, в одиночестве она не останется. Она докажет, что существует еще кое-кто, стремящийся скрыть истину.

Голос девицы, поднявшей трубку, уже с утра звучал утомленно, в нем можно было уловить нотки недовольства тем, что надо предпринимать какие-то действия.

— Следственное агентство Брэдшоу.