Алексей Биргер - Игра с джокером

— Иного быть не может. Отличный способ посеять дополнительную панику в рядах противника. Надо понимать, у неё был выбор — сдать его нам живым, чтобы мы получили ещё одного ценного свидетеля, или его смертью растревожить тихий омут. Надо думать, она не ошиблась. Если бы сейчас он сидел у нас, то все нужные нам люди затихли бы, собираясь в бега — а кое-кто уже был бы на пути в Швейцарию — а из-за его смерти они, наоборот, повылазили из щелей и засуетились. А чем больше суеты — тем больше человек засвечивается и совершает глупости, которые нам на руку.

— Но, если так… — генерал задумался. — Мы ведь ничего не можем для неё сделать, так?

— Так, — подтвердил полковник. — Это она может для нас многое сделать. И уже делает. Ее задача — разворошить осиное гнездо, а наша — окуривать ос, которые будут вылетать из этого гнезда. И потом сметать их с земли в большой мешок.

Генерал опять задумался.

— Допустим, она влипнет в безысходную ситуацию… Нам нельзя отвлекать силы на её спасение. И это нормально. Мы должны действовать, не считаясь с тем, что она может погибнуть. Если мы попробуем её подстраховать — то и Повару окажем дурную услугу. Если человек Повара не справился собственными силами — то это уже не его человек. Так?

— Все так, — коротко согласился полковник.

— По тому, как эта красотка разделывается с врагами, можно заключить, что Повар прислал нам одного из лучших сотрудников. А это о многом говорит… Выходит, Повар давно подозревал о существовании «организации», но либо зацепки у него не было, либо не подворачивалось подходящего момента, чтобы выпустить нас на её след. Негласно прикрыв нам тылы так, чтобы никто не смог на нас давить и ставить палки в колеса. Никто… генерал покачал головой. — Этот Андрей Хованцев — он тоже имеет отношение к Повару?

— Имеет, — подтвердил Федор. — Помните дело Ордынского?

— Разумеется, помню!

— Говорят, Повар сорвал всю аферу руками Хованцева. И с тех пор очень его ценит.

— Ценит настолько, чтобы бросить в самое пекло?

— Порой хорошее отношение Повара проявляется именно в этом, вы ведь знаете…

— То есть, открытия Хованцева нельзя считать случайностью?

— Трудно сказать, — засомневался полковник. — Я бы сказал, что в данном случае имела место случайность. Скажем так: случайность, которую Повар давно ждал — потому что догадывался, по своим источникам, что изобретение Семена Жилина все-таки существует и работает на наших врагов. Поэтому и пригрел Хованцева — родственника Жилина — зная, что тот когда-нибудь окажется у самарской родни и, при минимальных наводках на след, раскопает многое и заварит большую кашу. Тут есть один моментик… Я кое-что проверил, связавшись с Москвой, и выяснил, что Геннадий Усольцев, по рекомендации которого Грибова обратилась к Терентьеву и Хованцеву, был освобожден при участии одного из сотрудников Повара. Который помогал компаньонам частным образом. В неофициальном порядке…

— Якобы в неофициальном, — пробормотал генерал.

— Возможно, и так. Вы ж знаете, Повар всегда выстраивает свои цепочки таким естественным образом, что все выглядит набором случайностей, приведшим к нужному результату. Иногда вообще нельзя разглядеть ни одного выхода на него. Меня как раз то смущает, что какие-то концы все-таки видны. Это совсем не в духе Повара и как раз это, не сочтите за парадокс, может быть доказательством, что Повар здесь ни при чем.

Генерал усмехнулся.

— Парадокс принимаю. Но слабое доказательство, по правде говоря. Будем исходить из того, что нас вывели на «организацию». Подловив для этого момент…

— Или создав его, — заметил полковник. — Момент тоже может быть не случаен.

— Понимаю, что тебя настораживает, — сказал генерал. — Действительно, очень странно, что «организацию» нам засветили сразу же после скандала вокруг прослушивания семьи президента. Допустим, Повар, давно владевший какой-то информацией, решил, что вот случай, когда противник зарвался — и настолько раскрылся, что можно нанести удар нокаут. А мы — эта нокаутирующая рука. В таком случае, если бы не было похищения Грибова, для Хованцева нашелся бы другой срочный повод, чтобы прилететь в Самару именно сейчас. Из этого нам и следует исходить. Даже если на самом деле все произошедшее — набор случайностей.

— Да, конечно, — кивнул полковник. На сердце у него было тяжело. Ведь на самом деле вопрос стоял так, и это отлично, без лишних слов, сказанных вслух, понимали оба собеседника: если все происходящее является набором случайностей, то надо поспешить в Имжи, спасать Грибова и других заложников, а если все происходит с подачи Повара, то соваться туда ни в коем случае нельзя. Ведь тогда, получается, Повар направил Андрея Хованцева (с его, Андрея, ведома или без, это значения не имело), аналитические способности которого ставил очень высоко, и одну из своих лучших исполнительниц (Богомола? — по мнению Федора, многое указывало на то, что действует легендарная Богомол, которая, согласно официальной версии, была уничтожена весной прошлого года при расследовании убийства одного из крупнейших криминальных «авторитетов» — уничтожена не без участия людей Повара; но об этих своих догадках Федор генералу не говорил), чтобы обеспечить раскрутку и прикрытие операции государственной важности… Дела такого масштаба, при котором заложники становились лишь пешками в большой игре, и должны были или погибнуть, или самостоятельно прорываться в ферзи… Во-первых, при таком раскладе, просто глупо было прикрывать тех, кто послан прикрыть тебя. На то и послан, чтобы принять бой при ударе с тыла, заранее зная, что тыл целиком на их ответственности и что поддержки и подкрепления ждать не стоит. Во-вторых, пока Андрей и Богомол отвлекают на себя внимание противника, у генерала и полковника руки развязаны. На них не «наедут» те люди, которым ни в коем случае нельзя допустить, чтобы путь «жучков-невидимок» проследили до высших кругов Москвы…

Словом, как ни крути, генерал и полковник просто не имели права признавать происходящее итогом игры случайностей и совпадений, даже если на самом деле это и было так.

У полковника имелись свои сомнения, что Людмила Венгерова — «Богомол»? — является человеком Повара. Прежде всего, из-за Испании. Смерть этого мерзавца, прятавшегося в окрестностях Барселоны, была Повару совсем не выгодна. Ведь тот слишком много знал и мог бы оказаться ценнейшим свидетелем, если бы удалось схватить его и переправить в Москву… И вообще, Венгерова была больше похожа на независимую одиночку, чем на дисциплинированного рядового одного из важнейших отрядов… Но ведь хороший исполнитель и должен выглядеть совсем не тем, кто он есть на самом деле, разве не так? А что касается убитого поганца… Повар вполне мог пойти на то, чтобы «разменять фигуры» — отдать этого барселонского беглеца в обмен на доступ к другому «телу». И, пойдя на размен, он бы, конечно, позаботился о том, чтобы этот размен осуществлялся через кого-нибудь из его самых надежных людей: накладки и проколы в таких случаях недопустимы.