Алексей Биргер - Тайна машины Штирлица

Он опять примолк на некоторое время, обдумывая ситуацию.

— Так кто из четырех? — спросил он наконец, и было не очень понятно, советуется он с ребятами или задает этот вопрос самому себе.

— Но кто еще, если не дядя Сережа? — вопросила Оса.

— Давай размышлять, — предложил Седой. — Дядя Коля? По всей видимости, нет. И дядя Володя тоже… Конечно, дядя Коля мог стать врачом твоей мамы, потому что знал твоего папу со времен войны, по работе в тылу врага, и с дядей Володей твой папа мог «случайно познакомится» в охотничьем обществе, чтобы под видом нового знакомства они могли возобновить старую дружбу. Я имею в виду, если требования конспирации и спустя много лет после войны не позволяли им пересечься никак иначе. Но, мне кажется, в обоих случаях все было именно так, как рассказывает твой папа. Выходит, остается дядя Алеша… Прикинем. Если они знакомы тысячу лет, и всегда поддерживали связь, то твой отец должен был общаться с ним и во времена своей активной работы. Разумеется, дядя Алеша мог ничего не знать о том, кем работает твой отец… были они, например, друзьями детства, друзьями со школы… но, скорее, они работали в одной упряжке. Тогда, выходит, дядя Алеша ни в каком не в госплане работал и не на железной дороге. Хотя… Ну да! — обычно сдержанный Седой вдруг подскочил и хлопнул себя по лбу. — Ведь «опели» можно было перевезти только по железной дороге!

— Это может быть и случайное совпадение, — заметил Юрка.

— Конечно, конечно, — Седой встал и принялся расхаживать по кухне. Но я бы сделал ставку на дядю Алешу, как ты его называешь. Кстати, как его полное имя?

— Мурмыкин Алексей Васильевич, — сообщила Даша.

— Немедленно звони Алексею Васильевичу и попроси срочно приехать. Скажи, из-за отцовских дел.

— Ты уверен, что ставку надо делать именно на него? — на всякий случай спросил Ленька.

— Больше не на кого, — ответил Седой. — На «дядю Сережу» — слишком опасно, на «дядю Колю» и «дядю Володю» — бессмысленно. Конечно, я могу и ошибаться, но, мне кажется, мы попадем в самую точку.

— Но чем дядя Алеша сможет нам помочь? — спросила Даша. — Он уже на пенсии, и, вообще…

— Он лучше нас сообразит, — сказал Седой. — Хотя один ход даже я представляю.

— Какой? — спросил Димка.

— Тебе никогда не случалось дневник подделывать? Подпись родителей, там, или двойку зачищать? — осведомился Седой.

— Случалось, — признал Димка.

— Вот тогда и соображай! Это нечто вроде подделки дневника… Хотя, может быть, моя идея — полная фигня, и профессиональный разведчик высмеет меня как последнего идиота…

Ребята переглянулись, возмущенные поклепом, который Седой сам на себя возводил. Ни одна идея Седого не может быть полной фигней, в этом они были убеждены!

— В общем, звони, — кивнул Седой Даше.

Даша послушно прошла к телефону и набрала номер.

— Здравствуйте, будьте добры Алексея Васильевича… А, дядя Алеша, это вы? Да, это Даша Крамаренко. Да, папа до сих пор не появлялся, и я очень волнуюсь. Тем более, что здесь оказалось… В общем, вы не могли бы подъехать? Да, чем быстрее, тем лучше. Ну, дело в том, что… Не знаю, как объяснить. Если вы приедете, то сами все увидите — и узнаете. Спасибо большое, я вас жду.

— Молодец! — похвалил Седой, когда Даша положила трубку. — Я забыл предупредить, что тебе надо было сказать: мол, свалился на голову какой-то иностранец, требовал встречи с отцом, и ты подозреваешь, что отец слинял, чтобы не встречаться с этим странным гостем. И хочешь знать, как себя вести, если этот иностранец опять объявится… Но это можно и лично ему сказать, когда он приедет. А так, все нормально… А вот ордена мы уберем. Насчет Героя Союза дядя Алеша, наверно, знает, а вот про израильскую награду даже ему знать не обязательно, я так понимаю. И вообще, все восстановим, как было.

И вот, пока ребята расставляли назад по полкам аргентинские безделушки, открытки и книги, убирали по ящикам серванта проспекты авиакомпаний и другие бумажки, не имеющие ценности, но приятные как память о поездке, Седой убрал коробочки с орденами в тайник за ящиком письменного стола, уложил в конверты «Аргентина» и «Средства» все вынутые бумаги, конверты положил в ящик точно так же, как они лежали в нем прежде, задвинул ящик и куском проволоки запер его.

— Вот так!.. — и окликнул Дашу. — Когда приедет дядя Алеша?

— Я думаю, минут через пятнадцать-двадцать, — ответила девочка. — Он не так далеко живет. Да я в окно его машину увижу, когда он будет во двор заезжать.

Она устроилась у окна кухни, и трое друзей — вместе с ней. А Седой заходил по кварире, руки в брюки, насвистывая очередной мотивчик, потом запел себе под нос, подражая хрипловатому голосу Высоцкого:

Седой подмигнул своему отражению в зеркале и вывел последний куплет:

Допев, Седой продолжал стоять перед зеркалом, созерцая свое смутное отражение так, будто это отражение было Сережкой Фоминым, а сам он — героем песни, дивящимся, что Сережка, про которого все были уверены, что отец-профессор отмажет его от фронта, не только пошел на фронт, но и воевал так, что Героем Союза сделался — можно сказать, всей знакомой шпане нос утер!

И хмурился он, как будто увидел в этом темном отражении — солнце как раз сместилось, и зеркало оказалось в самой тени — нечто очень важное.

— О, черт! — сказал он вдруг. — О, черт!

Он повернулся к друзьям, его глаза сверкали.

— Вот ведь в чем отгадка! — сказал он. — Вот оно!

— Что?.. — друзья, естественно, изумились и ничего не понимали. — Что «оно»?

— То самое! — сказал Седой. — Все у Высоцкого сказано! Эх, как же я раньше не вспомнил, не сообразил!.. Ведь все на поверхности!..

— Хочешь сказать, отгадка — в песне Высоцкого? — даже в голосе Леньки, верного поклонника Седого, прозвучало недоверие.

— В этой — и в написанной в пару к ней. Ведь Высоцкий написал одновременно две песни — как бы дуплетом выстрелил — про человека, который получил Героя Союза по праву, и про человека, который получил Героя Союза не по праву!.. Ну, можно сказать, «плюс» и «минус» через эти две песни замкнул!..

— Погоди!.. — в глазах Даши разгоралось негодование, и из серо-золотистых они превращались в темные, как северное море в грозу. — Ты хочешь сказать, мой отец получил Героя Союза не по праву?..