Яна Темиз - Рай на земле

«Что я, других не читал?» – мысленно улыбнулась ее интонации Вера: конечно, Булгаков, наше всё!

– Добрый вечер, – произнес кто-то над ними, и Верина внутренняя улыбка мгновенно стала внешней и настоящей. – Nice to see your smile! Как… как поживаете? – тщательно выговорил Энвер по-русски, обращаясь ко всей компании.

– Спасибо, замечательно, – тотчас откликнулась Инночка, приподняв бокал с вином так, чтобы были видны гранаты на пальце. – Присоединяйтесь!

Ее гостеприимный жест объяснил непонятное слово.

– Спасибо, – Энвер придвинул себе стул от соседнего столика и вопросительно взглянул на Веру. Он не видел ее со вчерашнего вечера, и ему было все равно, что о нем подумают. Он и так знал, что они о нем думают, эти пожилые русские дамы, из последних сил старающиеся «выглядеть». Их взгляды откровенно оценивали его и призывали Веру: ну, что же ты, не упускай, он же очень даже, потом пожалеешь. Так думала и говорила приятельницам его жена, которая тоже когда-нибудь, стараясь изо всех сил, будет прикидываться молодой, и зазывно улыбаться, забывая о возрасте, и играть дорогими кольцами. А я буду при ней – в качестве когда-то не упущенной добычи.

– Вы так хорошо говорите по-русски, – продолжала свою атаку одна из дам. – Наверно, в России работали?

– Да, в Москве. Несколько лет. А сейчас в Петербурге, уже год. У меня… отпуск, правильно?

Дамы восторженно закивали: иностранец, хоть что-то внятно выговаривающий на их языке, казался им кем-то вроде тигра, успешно прыгнувшего через обруч. Энвер успел привыкнуть к такому взгляду на себя, он, действительно, неплохо понимал русскую речь, если говорили не очень быстро и не использовали странные современные словечки, и мог произнести многое почти без акцента – в особенности благодаря тому, что говорить ему в силу обстоятельств приходилось почти всегда одно и то же. Как правило, фантазии его собеседников хватало на одни и те же простые вопросы. Надо, пожалуй, и их о чем-нибудь спросить: они будут говорить, а он – смотреть на Веру и сидеть рядом с ней.

– Как вам Анталья? Нравится? – примитивный ход, просто e2-e4, но что поделаешь.

– Очень, конечно, замечательно! – защебетали они.

– А что вы делаете в Петербурге? – выждав паузу, спросил спутник одной из пожилых дам – той, что попроще, определил про себя Энвер.

– Строим, – этот ответ, как и вопрос, тоже был привычным. – Как Петр Первый. Офисы, супермаркеты, отели, элитные дома.

– Петр Первый супермаркеты не строил, – засмеялась дама попроще.

– А мы не строим… эти… крепости, да? И дворцы.

– К ним можно приравнять элитное жилье, правильно? Ельча, тебе надо в твоем поместье завести фонтан! Как в Петергофе.

– Почему в Петергофе? Здесь тоже кругом фонтаны. И аквапарки. Кстати, это не вы строили тот злосчастный аквапарк в Москве? Который рухнул?

– Нет, – не обращая внимания на насмешливый тон этого господина, который, как сразу почему-то понял Энвер, никак не мог быть мужем своей дамы, ответил он. – Наша фирма вполне… надежна, я правильно сказал? Называется «Ренессанс», как наш отель. Моя жена его выбрала потому… нет, поэтому.

Дамы благосклонно заулыбались.

Ошибки, совершаемые наивными, непугаными иностранцами, пасущимися на ниве великого и могучего русского языка, который, как и всю страну, ни умом, ни аршином, почему-то приводят всех в такой же восторг, как сами попытки этих иностранцев хоть что-то произнести по-русски. Вера часто сталкивалась с той радостью, которую доставляют русскому человеку акцент или неверно выбранное слово. «Очень горячо!» – скажет наивный американец, имея в виду жаркую погоду, и люди радуются так, словно Буш проиграл какую-нибудь войну. А что творят с падежами и глаголами – жалко их, бедных и убогих!

– А где твоя жена? – вопрос неожиданно выстроился по-турецки, и Вера не смогла преодолеть искушения его задать.

– Я ее не видел с утра, – ответил Энвер. – Она очень… занята. Массажи всякие, бассейн…

– Вот вы, как местный житель, должны уговорить их поехать в Аспендос! Вы там были?

– Аспендос? Нет, я не был. Вы хотели бы поехать? – он перешел на более простой для него английский. Черт, надо было сразу, тогда весь разговор велся бы через Веру, и ей бы не удалось отмолчаться!

– Миссис Елена считает, что днем там будет слишком жарко, а выезд в десять, – тотчас же профессионально откликнулась Вера.

– А ты? Ты поедешь?

– Нет, я не люблю экскурсий, гидов, автобусов…

– Хочешь, поедем на машине? У меня здесь машина. Можно выехать пораньше… или, наоборот, попозже.

Вера не отвечала. Поехать по этим горам и выжженным солнцем долинам, снова увидеть настоящую, а не эту отельно-приглаженную Турцию, поехать с ним, и останавливаться, где захочешь, просто чтобы посмотреть на красивую скалу или выпить стакан воды в придорожном кафе, и чувствовать себя хозяйкой собственной жизни – ах, как все это было бы хорошо.

Неправдоподобно хорошо.

А что, если и правда? Отбросить к черту все эти русские вопросы, все эти сомнения и надуманные проблемы – просто взять и поехать?

– Поезжайте, Верочка, что вы еще и думаете! – тихонько подмигнула ей Елена Георгиевна. – Непременно поезжайте, тут и думать нечего!

– А вы что скажете, миссис Елена? Хотите? Время мы сами выберем, как пожелаете. Там еще где-то неподалеку есть водопад… говорят, очень красивый, – пусть, он согласен и на эту даму, если она даст ему возможность почти полдня пробыть с Верой.

– Добренький вечер, он же гуд ивнинг! – господи, как же она могла о нем забыть! Вера почти с ненавистью посмотрела на жизнерадостного Валеру-Мегеру, хотя на этот раз он обращался не к ней, а скорее к Инночке и ее «котику». – Как насчет вечерней прогулки? Или вы в бар?

– Котик, мы куда? Даже не знаю, Валерочка… а что за прогулка?

– Вылазка в вечерний город! Я там днем присмотрел дивные местечки – вам понравится! Не все же в отеле сидеть! Кстати, вы завтра в Аспендос? Туда непременно надо съездить, не пожалеете! Я вам там все покажу, я там уже бывал, все облазил. Натуральная Древняя Греция, прекрасно сохранившийся амфитеатр! Построен в пятом веке…

– Да мы как раз об этом…

– Мы с Еленой Георгиевной не поедем, – решительно заявила Вера. То про царя Аттала, то про амфитеатр – невыносимый тип! – Вернее, поедем, но с господином Энвером на его машине и пораньше. Мы плохо переносим жару.

– Да какая жара в автобусе?! Там кондишн есть! И потом русскоговорящий гид, я узнавал…

– Жара не в автобусе, а среди разогретых античных камней, – Вера начала раздражаться. – А все, что сообщит ваш гид, мы можем прочесть в путеводителе.

– Увы-увы! Полное поражение! Вот что значит машина и прочие материальные блага! Ни капли сочувствия к соотечественнику!