Александр и Татьяна Ковальчук - Как стать маньяком. История жертвы обвинения

Бросив «добычу» на пол одного из кабинетов, лихие милиционеры немного «потоптались» по задержанному, периодически прикладывая кулаки к его бокам. После получасовой «разминки» обалдевшего Саню рывком подняли с пола, посадили на привинченный к полу стул и прям в лицо рыкнули:

– Рассказывай!

– Что рассказывать-то? – сдавленным полушёпотом не сказал, а с трудом выдохнул Саша.

– Всё рассказывай! И поподробней!

– О чём?

– Не хочешь говорить? Продолжайте! – и спрашивавший Саню тип в гражданском махнул рукой остальным…

Полетав по углам кабинета ещё с полчаса и вслушиваясь в обрывки матерных фраз, Саня наконец-то понял, что кого-то где-то изнасиловали и убили, а виновным в этом преступлении считают именно его. Но ведь это же бред!

– Не делал я этого! – закричал Саша.

– Не делал? Тогда подумай ещё! – и мусорские кулаки снова стали отпечатываться на его частях тела.

Так продолжалось несколько часов, а потом появился хорошо сложенный, довольно симпатичный майор в наутюженной («любит его жена!» – почему-то мелькнуло в Саниной голове) форме и попросил остальных покинуть кабинет:

– Мы тут пока побеседуем с Сашей, а вы пойдите перекурите.

Вышибалы ушли, а майор непринуждённым жестом протянул Сане сигарету:

– Кури, а то эти потом не дадут.

При мысли об «этих» у Сани что-то трепыхнулось внутри…

– Короче, Саша, давай так – ты сейчас пишешь и подписываешь добровольное признание, а я тебя ограждаю от этих парней и обеспечиваю на несколько дней куревом и жратвой. Особых разносолов не обещаю, но белый хлеб с колбасой тебе обеспечен. Могу и бутылку водки принести, если хочешь.

– Но я же тут совершенно ни при чём! О ком речь, в конце концов?

– А ты не знаешь? – с какой-то ехидцей спросил майор.

– Понятия не имею.

– Ладно, я помогу тебе – три дня назад в том доме, где ты тогда ночевал, была изнасилована и убита девочка – старшая сестра твоей крестницы.

– Но ведь ей всего семь лет!

– Вот именно. А ты её изнасиловал и убил!

– Но я…

– Продолжаешь препираться? Хорошо. В таком случае тебе вновь предстоит «разговор» с моими мальчиками, – милая улыбка майора у Сани на глазах стала превращаться в нетерпеливую гримасу.

– Да не делал я ничего такого! Меня и в городе не было!

– Врёшь! В ту ночь ты был там!

– Но тогда там всё было тихо…

– Конечно, «тихо» – ты ведь ей рот подушкой зажал!

– Не трогал я её!!!

– Ну, всё – моё терпение лопнуло! – майор открыл дверь кабинета и крикнул:

– Мальчики, тут молодой человек за вами соскучился!

…И экзекуция продолжалась. Но теперь парни были изощрённее (устали махать кулаками или майор научил?) – в ход пошёл противогаз с перетянутым шлангом, который одевали Сашке на голову и не снимали, а снять противогаз самостоятельно Сашка не мог – руки за спиной сковывали наручники, пока у «подопытного» не начинались судороги от удушья. Это у мусоров называлось «играть в слоника».

А когда операм эта забава надоела, они достали из сейфа бутылку водки, быстренько разлили по стаканам и выпили. Закурили. И один из них, поигрывая в руках пустой водочной бутылкой, произнёс:

– Ты даже не представляешь себе, Санёк – насколько обычная пустая бутылка из-под водки может помочь в раскрытии преступления. Вот, смотри!

Тут остальные, как по команде, бросили окурки и снова схватили свою жертву. Перевернуть его на живот и сорвать брюки было делом нескольких секунд. Потом один опер сел Сане на шею и подтянул его скованные сзади наручниками руки поближе к лопаткам. Двое других раздвинули ему ноги и сели на них. А ещё один, который только что рекламировал достоинства бутылки, стал запихивать пустую водочную тару подозреваемому в зад – горлышком вперёд.

– Ну что, Санёк, дать тебе бумагу с ручкой, или ты предпочитаешь играть «в бутылочку»?

К нему присоединился тот, что умостил свои жирные «окорочка» на Саниной шее:

– А задница у тебя симпатичная – зэки будут в восторге!

– Да пошли вы, козлы! – отупев от боли, крикнул Саня.

– Ах, так ты ещё и ругаешься? Тогда мы тебя снова превратим в «слоника». Только на этот раз «слоник» поиграет с нами «в бутылочку»! – и противогаз совместили с бутылкой, но Саша уже не чувствовал боли… За таким времяпровождением он как-то и не заметил, что прошли уже сутки с того момента, как он попал в лапы этих узаконенных экзекуторов.

А оперов уже мало интересовало признание – они вошли в азарт и изощрялись в издевательствах. Вскоре менты устали и ушли домой. Но Сане от этого легче не стало – на смену им пришли новые силы, до сих пор только наблюдавшие со стороны.

И к концу вторых суток он сдался, подумав про себя с грустной улыбкой: «да, блин, не гожусь я в партизаны!..»

…Писали опера сами, а Саня только подписывал листы и молил Бога, чтобы это время растянулось подольше и можно было отдохнуть перед новыми издевательствами.

Но издеваться ментам было уже некогда – шли третьи сутки с момента ареста и до их окончания мусора должны были решить все вопросы.

После того, как были подписаны листы протокола «дознания», обалдевшему Сане подсунули ещё один лист:

– Подписывай!

– Что это?

– Анализ твоей спермы, мудило! – выпившим мусорам уже надоело играть в порядочность.

– Но ведь я ничего не сдавал?!

– Подписывай! Или тебе понравились наши «игры»?

…И Саша подписал. «В конце концов, – подумал он, – мне теперь всё равно пропадать, так не всё ли равно – сколько бумажек подписано?»

– А теперь тебя повезут на следственный эксперимент, где ты на манекене покажешь – как всё происходило. И не вздумай там выпендриваться, иначе будет тебе же хуже! – в повелительной интонации произнёс тот, кто подсовывал Сане бумаги.

– Что я должен показывать?

– По дороге тебе расскажут – что, где и как показать. Всё понял?..

Но Саня промолчал. Ему уже было всё равно – с родителями у него уже лет двадцать, то есть начиная примерно с десятилетнего возраста, были разногласия. Так что к ним бесполезно было обращаться за помощью; жена отвернулась от него, дети наверняка будут на её стороне – опять-таки, сам виноват, ведь толком не уделял им внимания; любовница… а что у них было общего? – только тяга к сексу. Так что никому он не нужен, в общем-то. Ну, а в тюрьме… в конце концов, не первый раз. По крайней мере, никто не будет укорять ни харчами, ни крышей над головой!.. Полный бред, конечно, но тогда это показалось вполне приемлемым выходом. Если не считать, конечно, статей обвинения. Но выбора не было. Только не подумал он о том, что происходящее на следственном эксперименте снимут на видео и впоследствии покажут по телевизору, что об этом напишут в газетах. И все его одноклассники будут думать о нём, как о настоящем маньяке.