Александр и Татьяна Ковальчук - Как стать маньяком. История жертвы обвинения

Ну а если вы ещё и бросили своего ребёнка в тяжёлую минуту… кто вы после этого?!

… А ведь ещё совсем недавно – до вынужденного приезда в Харьков – они счастливо жили в Крыму – после того, как Степаныча выставили из дому. И прожили они там какой-то год, или немного больше. Но как за этот год всё изменилось! Степаныч хорошо помнил, что на момент его приезда в Крым – в апреле 2013 года, настойчиво выталкиваемый собственным отцом из квартиры, он уехал из Харькова к будущей жене – цены в Крыму были на одном уровне с украинскими. Впрочем, это и было Украиной. Потом, правда, к летнему периоду цены поднялись. Но для Крыма это было вполне нормальное явление – с приездом курортников всё значительно дорожало и раньше. А уж теперь, когда все дружно строили капитализм, просто грешно было не воспользоваться моментом! И местные жители не особенно расстраивались, ведь наживались на отдыхающих не только торгаши в магазинах и на базарах. Да и к зиме цены раньше опускались до нормального уровня.

Но не в этот раз! Во-первых, к зиме 2013-14 гг. цены ничуть не упали. А после мартовского референдума, на котором якобы наличествовала 96 %-я явка! цены начали расти покруче любых грибов. Росли они практически ежедневно. И это в то время, когда планка зарплат упала. Нет, кое-где у государственных «трудяг» зарплата повысилась. Хотя при нынешнем строительстве капиталистических отношений, такой рост практически не ощущался.

Как и везде, в общем-то, частник стал беззастенчиво пользоваться дефицитом рабочих мест. Тем более что большинство владельцев частного бизнеса в этом городке отличались своей беспредельной жадностью и неподражаемой подлостью. И не стеснялись урезать зарплаты, ещё и таким образом пополняя свой карман. В отличие от них обыкновенные работяги-славяне…

К примеру, «половинка» Степаныча, работавшая тогда в частной стоматологической клинике на ставке медсестры, получала чуть больше санитарской зарплаты, которую платили тогда же в бывшем санатории ВВС. И в то же время Тане настойчиво пытались навязать мысль, что она ещё неплохо получает за свой труд. При том, что работали они вдвоём – она и представительница местного населения – все замечания доставались именно Тане. Ведь она русскоязычная, да ещё и приезжая. А по мнению местного населения это означало только одно – таким место на ступеньку ниже.

Степаныч не был расистом, но после ежедневного общения с местными – им только во главу не хватало кого-то вроде Гитлера! – он стал обращать внимание на лицо и акцент собеседника. И если тот оказывался … местным жителем, Степаныч уходил. А что он мог сделать?! Во-первых, в городке этом их было подавляющее большинство. Если не считать, конечно, приехавших попастись под южным солнышком. А во-вторых, инвалидность Степаныча заранее отдавала преимущество противнику.

Хоть и бесило его, когда «эти» косились на его жену. Но не драться же! – И не докажешь ничего, да ещё и опозоришься. И чего злиться-то? Можно подумать, что сам он никогда не засматривался на женщин. Причём замужество потенциальной любовницы интересовало его в последнюю очередь.

Поэтому жену он старался успокаивать и отвлекать от грустных мыслей. Ведь ей было намного тяжелее – Степаныч всё-таки реже сталкивался с этими «ариями», да и поспокойней он был от натуры. А Танюша уж слишком близко к сердцу всё принимала. Хорошо хоть соглашаться стала со Степанычем в последнее время в том плане, что уезжать нужно отсюда. Они уже и без того затянули с отъездом. Но через месяц заканчивался срок действия их миграционных карточек, и надо было выезжать, чтобы не нарваться на неприятности с законом. Больше всего, конечно, настаивал на этом муж – не хотелось ему, с его-то славой «маньяка», выяснять отношения с представителями власти.

Карточки эти, кстати, были отдельной темой для разговора. Первый раз они с Таней пошли в миграционную службу сразу после референдума. И были приняты с распростёртыми объятиями. Татьяне пообещали всяческое содействие в получении российского паспорта, а Степанычу было сказано, что пока, мол, оформляют только работающих. Но ему, как инвалиду, особенно переживать не о чем. При этих словах Степаныч криво усмехнулся: «Кому ты такой нужен?!». В общем, сказали жене – какие бумаги принести в следующий раз и договорились встретиться через неделю. А за это время муж с женой должны были взять справку с места жительства (поскольку они не были здесь прописаны) о том, что действительно проживали в Крыму на момент референдума.

Хозяйка пансионата, а точнее – его управляющая (т. к. хозяином был представитель «супернации», в котором они проживали уже с прошлой осени) действительно выдала им справку. Но только это был бланк, отпечатанный на ксероксе, а в него от руки вписаны паспортные данные семейной пары. И всё! Вполне естественно, что такую бумажку никто не заверил, а без подписи и печати она немногого стоила. Хотя…

Пошли они снова в миграционку. Народу на этот раз было побольше. Дождавшись очереди, они объяснили – в чём суть, и попросили до выяснения статуса выдать им миграционные карточки, чтобы не нарываться на неприятности. Внешне тут, правда, не было заметно ничего особенного, кроме появившихся усиленных патрулей, но одно название «оккупированная территория» настораживало.

Ещё через неделю им выдали эти карточки. Тоже, кстати, без единой печати. А на их вопрос по этому поводу женщина в миграционной службе ответила, что на данный момент украинские печати уже изъяли, а российские ещё не выдали.

Степаныч только криво ухмыльнулся: «Вот же… деятели! От нас, значит, они требуют бумажек с печатями, но сами при этом выдают справки без печатей! Маразм!».. но ничего никому не докажешь – уж слишком мелкими выглядели супруги на фоне этих акул местной администрации.

А потом Степанычу с супругой пришлось и квартиру сменить. В том пансионате, где они жили, им поставили условие – до 1-го мая. Хотя впоследствии на самом деле выперли чуть раньше, мотивируя свои действия повышением курса доллара. Мол, вы платили по прежнему курсу, а теперь он поднялся!.. При этом никто, почему-то, не вспомнил, что платили супруги за квартиру всегда наперёд, вначале каждого месяца…

Короче – переехали они поближе к центру городка. Хоть в данном случае слово «центр» выглядело смешно. В городке всего-то было около тридцати тысяч населения!

В квартире – четыре семьи. У двух из них по две комнаты, у оставшихся – по одной. Туалет, душ и кухня общие. Вода – два раза в день, – «прям как в зоне» – улыбнулся Степаныч. Подогрев оной посредством бойлера. И за всё это «удовольствие» надо было платить на двести гривен больше, чем на прежнем месте. Хотя там они жили отдельно. Соответственно, и «удобствами» пользовались единолично. Но ведь о жадности местного населения речь уже шла!