Михаил Черненок - Точки пересечения. Завещание

— Поступлю. Теперь за книжные талоны куда хочешь можно поступить.

— А сразу нельзя обменять талоны на вузовский диплом? — иронично спросил Антон.

Словно прощая неудачную шутку, Анжелика снисходительно усмехнулась:

— Ну уж… рассмешили…

— Когда ты видела Зоркальцева последний раз?

Анжелика щелчком вытолкнула из пачки сигарету:

— Да ну его на фиг…

С горем пополам Бирюкову все-таки удалось выяснить, что Зоркальцев последний раз приезжал к Харочкиным утром 11 июня. Заявился, как всегда, с черным «дипломатом». Хотел вернуть деньги за репетиторство, но родителей не было дома. Потом очень серьезно допытывался у Анжелики насчет ее свадьбы с Милосердовым. Почему Геннадия Митрофановича интересовала именно свадьба, Анжелика не поняла, но ответила Зоркальцеву, что все планируется, как надо, а мама на днях заберет из прокуратуры свое заявление. Геннадий Митрофанович сразу повеселел и через несколько минут уехал. Куда — не сказал.

Из квартиры Харочкиных Бирюков вышел с таким облегчением, как будто вырвался на чистый воздух из затхлого подвала. По плану, намеченному на сегодняшний день, еще предстояло встретиться с официантом Милосердовым. Антон посмотрел на часы. Обеденное время кончалось, и он решил совместить приятное с полезным.

Расположенный в старинном здании небольшой ресторанчик «Орбита» был почти пустым. На удивление быстро подошла жизнерадостная молоденькая официантка с серебристым, в звездочках кокошником, прикрывающим спереди волнистые светлые волосы. Из кармана накрахмаленного кружевного передника она достала крохотный блокнотик, уставила в него карандаш и выжидательно замерла. Антон, заглянув в меню, сделал заказ. Девушка тут же удалилась на кухню, а Бирюков обвел взглядом ресторанный зал. Мужчины-официанта не заметил. Когда жизнерадостная официантка принесла обед и стала переставлять тарелки с подноса на стол, Бирюков как бы между прочим сказал:

— Что-то Милосердова сегодня не видно…

— Володя на два месяца ушел в отпуск, — приветливо ответила девушка.

— У вас такие длинные отпуска?

— На капитальный ремонт закрываемся. Поэтому к очередному отпуску Милосердову приплюсовали месяц без сохранения зарплаты. Лето — пора отпусков. Володя — мужик богатый. Сейчас, наверное, под южным солнцем загорает.

— Как он здесь работает?

— Образцово-показательно. По вечерам своих клиентов имеет, обслуживание — люкс.

— Чаевые не берет?

— Рожденный брать не брать не может.

Антон улыбнулся:

— Любопытный афоризм.

— Шутка официантов и таксистов. Все берут.

— И вы — тоже?

— Я недавно работаю, еще не привыкла.

— Со временем надеетесь привыкнуть?

— Клиенты приучат. Вчера одному представительному дяде положила на стол пятьдесят копеек сдачи. Он их в упор не видит. Поднимается, чтобы уйти. Я подсказала: «Возьмите свою мелочь». Ох, как он разобиделся: «Я не мелочник! Или тебе, красавица, полтинника мало?!» Так и ушел обиженный. А метрдотель головомойку мне устроил: «Ты, Клава, раз и навсегда прекрати подобные грубости! Что за хамство такое: „Возьмите свою мелочь“? Привыкай говорить вежливо: „Товарищ, вы серебро забыли“. Еще лучше — вообще промолчи или, в крайнем случае, поблагодари с улыбочкой, когда клиент оказывает материальное вознаграждение. Пойми раз и навсегда; мы — сфера обслуживания! Нам категорически запрещается обижать клиентов», — официантка обаятельно улыбнулась Антону. — Вы кушайте, пожалуйста, пока обед не остыл.

Антон решил воспользоваться общительностью девушки:

— Милосердов действительно на юг уехал отдыхать?

— Не знаю. Просто предположение высказала.

— Мне, Клавочка, надо узнать домашний адрес Володи.

— Сейчас у девчонок спрошу.

Минут через десять она вернулась и с огорчением сказала, что никто из работников ресторана, находящихся на смене, домашнего адреса Володи Милосердова не знает. Бирюкова это озадачило;

— Как же так?..

— Говорят, Володя часто квартиры меняет и никому адреса своего не дает.

— Почему?

— Кто его знает.

— Он, правда, жениться надумал?

Официантка хитро прищурилась:

— Хотите на свадьбе погулять?

— Приятели мы с ним когда-то были, — вздохнул Антон, — И вот не могу поверить, чтобы Милосердов женился…

— Я тоже этому не верю. Скорее слон запляшет под гармошку, чем Володя женится, — официантка достала из кармана кружевного передника небольшой листок бумаги и положила на стол. — Пожалуйста, счет. Как покушаете, заплатите.

— Мне не перед кем счетами отчитываться, — с улыбкой сказал Антон. — Можете сохранить на память. Порядок у нас такой…

После обеда Бирюков решил заглянуть к Шахматову, чтобы обменяться последней информацией и попутно узнать в адресном бюро место прописки Милосердова. Когда он вошел в кабинет начальника отдела розыска, Шахматов разговаривал со следователем Маковкиной. Увидев Антона, Маковкина убрала со лба белый завиток волос и улыбнулась.

— Судя по вашему лицу, время бежит, а дело стоит?.. — спросила она Антона.

— Вы, Наташенька, прозорливы, как легендарный Шерлок Холмс. Вторые сутки нахожусь в запарке и ничего существенного сообщить не могу, — в тон ей ответил Бирюков. — Если не секрет, что это вы обсуждаете?

Шахматов показал протокол допроса:

— Нечаянный интерес получили. Молоденькая девчушка, кассир из Центральной сберкассы, увидела в городе расклеенную листовку с фотографией разыскиваемого Зоркальцева и пришла к нам. Утверждает, что узнала мужчину, которому утром одиннадцатого июня выдала наличными деньгами ровно семь тысяч. Запомнила даже его фамилию, потому что впервые выдавала такую крупную сумму. Полученные деньги Зоркальцев положил в черный «дипломат». И еще кассир помнит, что в тот же день, почти в одно время с Зоркальцевым, какой-то паренек в белой кепочке с черным козырьком предъявил ей лотерейный билет, выигравший женский зонт за восемнадцать рублей, н попросил выдать стоимость выигрыша деньгами. Девушка оставила билет себе, чтобы получить зонт, а парню отдала свои деньги. Тот пошутил, что, мол, перепродажа лотерейных билетов карается по закону, потом попросил четыре банковских денежных упаковки, какие обычно кассиры выбрасывают в мусорные корзинки. Она, разумеется, не пожалела «мусора»… Как думаешь, что бы это значило?..

— По-моему, паренек в белой кепочке — «кукольник», — ответил Бирюков. — Иначе для чего ему денежные упаковки?

— Мы предполагаем, что Зоркальцев был знаком с этим… «кукольником».

— Конечно, — подтвердил Антон. — Имея в «дипломате» семь тысяч, Геннадий Митрофанович не посадил бы в машину случайного пассажира, чтобы сорвать с него трешку или пятерку.