Святослав Логинов - Фантастика и Детективы, 2013 № 9

Ведь мне было интересно работать. Что могло быть хуже для мента? Я расследовал дела, распутывал нити, требовал ответов, выяснял причины. Не закрывал дела, не укладывался в сроки, — получал нагоняи, вызывался на ковер, лишался премий и возможности к продвижению. Выгодных дел и сливок с них. Переводился в архив, на голую зарплату. Возвращаясь, продолжал. Понимал: глупо, — но… продолжал. Я любил эту работу. Худшего кошмара и придумать трудно.

И Женьке нравилось. Боюсь знать, что больше. Еще когда она училась, а я проходил практику — дарил ей подношения торгашей. Турецкий парфюм, польские ликеры. Она принимала с улыбкой, отдавала теплом. Расспрашивала, тревожась, интересовалась, вникая. Очень просила не лезть под пули и даже случайно никого не убить. Встречала у порога, когда возвращался с дежурства, с задания, обнимала.

Или я внушаю себе? Когда сошлись снова, подобного не случалось, отношения выхолостились, дары оплачивались, внимание дарилось согласно установившейся традиции. Расчетливая страсть обеих сторон. Ритуалы нежности и тревоги. Она тоже спрашивала: убивал ли? Нет, не убивал, успокаивал свою совесть, смерть в больнице не считается, довезли, а там врачи, что с них взять. Засыпал в прохладных объятьях. Всё верно, соглашалась она, гладя по голове, не считается, спи.

Почему я так щепетилен к убийству? Ведь закон на моей стороне. Не просто могу, обязан. Как будто отчим внушил, он отчаянный пацифист, мой отчим, как-то сумел передать хоть это, ненависть к смерти.

Я снова внушаю себе — о холоде и расчете брака? Картинки прошлого затерялись в разуме, затуманились, теперь желания создают свои на их месте, дополняют, вымарывают. Под каждый миг — под вчера, под сегодня — всякий раз свое. Что было на самом деле, не помнит никто. Кажется, все равно, что было. Прошлое имеет значение только, когда есть настоящее.

Я отправился к Андрею Семеновичу.

(продолжение в следующем номере)

Пётр Любестовский

18 января 1947 г.

Утренняя оперативка была короткой. Прокурор района Юрий Константинович Реутов первым делом довел до сотрудников криминальную обстановку за сутки:

— В городском парке «Соловьи» сегодня рано утром дворник обнаружил труп молодой девушки со следами насильственной смерти.

И обращаясь к следователю Станиславу Стрижевскому, сказал:

— Убийство, совершенное в праздничный день — очередную годовщину освобождения города от фашистов, наверняка получит широкий общественный резонанс. А посему прошу вас, Станислав Сергеевич, сделать все возможное, чтобы в короткий срок выйти на след преступника. В помощь вам выделяются опытные сыщики и эксперты. Мне уже звонил мэр города, интересовался личностью погибшей. Подчеркнул, как важно найти убийцу, чтобы избежать различных слухов и кривотолков, чтобы люди не боялись по вечерам гулять в парке. Вы выезжали в составе следственно-оперативной группы. Доложите результаты осмотра места происшествия и трупа.

— Труп был найден в овраге, за коммерческим ларьком, который стоит на самом краю оврага. По этой причине погибшую никто до утра не обнаружил. На вид девушке 18–20 лет. На теле и голове множественные кровоподтеки и ссадины. Признаков, что жертва оказывала сопротивление, не выявлено. Устанавливаются личность погибшей, очевидцы и свидетели происшествия.

— Какие рабочие версии выдвигаете? — спросил прокурор.

— На мой взгляд, наиболее вероятны две: убийство совершено либо из хулиганских побуждений, либо из чувства мести.

Прокурор вопросительно посмотрел на следователя и тот продолжил:

— На первую указывает то обстоятельство, что и цепочка, и сережки, и сумочка с деньгами, принадлежащие погибшей, остались при ней. О второй свидетельствуют множественные травмы на теле жертвы, судя по всему нанесенные как руками, так и ногами.

— Подготовьте план следственных действий. Постоянно держите меня в курсе. Обо всех результатах докладывайте немедленно, — поднялся из-за стола прокурор, давая понять, что оперативка окончена.

Ближе к полудню, когда план следственных действий был готов и согласован с прокурором, Стрижевскому позвонил оперуполномоченный уголовного розыска капитан Косарев:

— Станислав Сергеевич, только что в городской отдел милиции позвонила женщина, представилась Ангелиной Витальевной Веретенниковой и сообщила, что ее дочь Виктория не ночевала дома. Вечером Вика отправилась в городской парк «Соловьи» на праздничное торжество и до сих пор не вернулась. Ей девятнадцать лет. В парк пошла одна, никуда после танцев не собиралась. Ранее нигде на ночь не оставалась. По внешним признакам ее дочь похожа на погибшую.

— Позвони Веретенниковой, пригласи ее в отдел. Я заеду за вами, и мы вместе отправимся в морг на опознание трупа, — распорядился следователь.

Приятной наружности женщина, которой на вид нельзя было дать больше тридцати пяти, предчувствуя большое горе, всю дорогу тихо плакала. Стас, как мог, успокаивал несчастную, хотя нелегко было найти для нее слова утешения — слишком велика была утрата.

Ангелина Витальевна, едва взглянув на погибшую, покачнулась и стала падать. Стрижевский успел подхватить ее под руки, тотчас вывел на свежий воздух и, передав в руки врача, велел отвезти домой на машине скорой помощи.

Там же, в больнице, судебно-медицинский эксперт ознакомил следователя с актом экспертизы. Из документа, подписанного авторитетными экспертами, следовало, что причиной смерти потерпевшей явились травмы головы, нанесенные твердым тупым предметом. Экспертиза установила также, что Веретенникова скончалась не сразу — около трех часов она была в сознании. Однако девушка все это время находилась в беспомощном состоянии: не только не могла встать, но даже не в силах была позвать на помощь.

Пока сыщики и эксперт-криминалист продолжали работать на месте преступления, пытаясь найти хоть малую зацепку или слабый намек, указывающий на личность преступника, Стрижевский принял решение отправиться домой к Веретенниковым. Следователь понимал, что родителям, потерявшим единственную дочь, сейчас как никогда тяжело, но понимал он и другое, что без их показаний ему едва ли удастся раскрыть преступление по горячим следам.

Веретенниковы жили на окраине города, в двухэтажном доме, с двух сторон укрытом могучими соснами. Следователь поймал себя на том, что осенний воздух здесь, в сосновом бору, особенно чистый, лечебный. Хотелось вздохнуть полной грудью, расслабиться, но не давала покоя мысль о погибшей в самом расцвете лет красивой девушке-студентке. Кому она могла перейти дорогу? У кого и чем она вызвала такой страшный гнев? Ведь убийца выместил на ней всю свою злость — бил пока жертва подавала признаки жизни…