Елена Гордина - Слишком сильная женщина

— Она меня больше не любит! — первое, что он сообщил, когда я присела рядом. — Она привезла мне почку, и мы расстались.

Я вздохнула:

— Как ты себя чувствуешь?

— Все отлично. — Кевин смотрел мимо меня. — Как ты думаешь, почему она так поступила?

— Кевин, — я похлопала его по руке, — вы расстались — и хватит об этом…

— Да, конечно. — Он отвернулся к окну. — Но почему она меня разлюбила? Ты не знаешь? Она ничего тебе не объяснила?

— У нас была дочь, — выпалила я, сама не ожидая от себя подобного поступка. — Она умерла…

Я хотела остановить этот скулеж во что бы то ни стало! Даже таким заявлением!!!

— Алена попросила меня ей больше не звонить. — Он сжал кулаки. — И я не буду ей звонить… Что ты сказала?

Он посмотрел на меня мутным взглядом:

— Боже, Сьюзи? Почему ты в больничной пижаме? Что с твоим лицом? А с ногой? Почему она перебинтована?

— Я попала в аварию. — Я смотрела на Кевина во все глаза. Поразительно, но он пропустил новость про нашего ребенка мимо ушей! И во мне что-то надломилось.

— Надеюсь, что с тобой все будет хорошо, — сообщил мне Кевин, когда в палату вошел его лечащий врач и попросил меня выйти:

— Он еще очень слаб…

«Но не настолько, чтобы не услышать про собственного ребенка!» Я вышла из палаты и побрела по коридору к себе.

Меня выписали из больницы на три недели раньше, чем Кевина. Я расплатилась за разбитые иномарки, переехала в однокомнатную квартиру и наконец-то добралась до генерального «Лавроффа». Кстати, напрасно, потому что с моей клининговой компании «Блеск» были сняты все обвинения. К счастью, документы похитили люди, не имеющие к моей компании никакого отношения.

А я разыскивала Ритку, ее не было дома, она не отвечала на звонки, ее сотовый был заблокирован.

— Кевин, надо что-то делать. — Я наблюдала за тем, как он поглощает кефир. Кевин пил прямо из пакета, неприятно хлюпая и чавкая.

— Наверное, развлекается где-нибудь с Мареком, — отмахнулся он. После расставания с Аленкой он снова стал походить на самого себя, с той лишь разницей, что злости в нем стало побольше. Как он и обещал, за этот месяц он ни разу не вспомнил (по крайней мере вслух) об Алене. Впрочем, как и о нашем ребенке (если он вообще тогда меня услышал).

— Не думаю. — Это трудно объяснить, но меня мучили какие-то неясные страхи.

— Господи, Сьюзи, я-то что могу сделать? — взорвался Кевин и пролил кефир на пижаму. — Вот видишь! Все из-за тебя!

«А из-за тебя я потеряла квартиру, деньги и едва не лишилась компании! — Первая здравая мысль неприятно обожгла мое сердце. — Ради чего?!»

Я взглянула на Кевина чужими глазами: небритый мужик, взъерошенный и колючий, в пятнах кефира на больничной пижаме…

— Почему ты ни разу не спросил, как мои дела? — внезапно задала я самый простой вопрос, который должна была задать гораздо раньше.

— Что? — Кевин очень удивился. — Ах да. — Он даже смутился, все-таки он был хорошо воспитан. — Как твои дела?

— Все хорошо, если не принимать во внимание, что за последний месяц я едва не потеряла жизнь, компанию и все свои сбережения…

— У тебя проблемы… — серым голосом проговорил Кевин. — Очень жаль.

— Ничего. — Я похлопала его по плечу. — Я вчера разговаривала с твоим лечащим врачом, в следующий понедельник тебя выписывают.

— Я знаю. — Он зевнул.

— Ну пока! — Я взяла сумку и подошла к двери.

— Пока!

— Кевин, — я остановилась, — ты слышал, что я тогда сказала про нашего ребенка?

Он поморщился, и я поняла, что он все слышал.

— Что? — Он сделал удивленное лицо. — Про какого ребенка?

— Это была шутка. — Я пожала плечами. — Дурацкая шутка, я согласна. Ну пока!

И вылетела из палаты.

Я застегнула ремни и посмотрела в иллюминатор — от самолета медленно отъезжал трап.

— Скоро полетим! — с некоторым волнением в голосе пропищала моя соседка. — Вы не боитесь?

— Нет, — я улыбнулась, — уже нет. Чему быть, того не миновать…

— А я боюсь. — Девушка была очень привлекательная, блондинка с короткой стрижкой, совсем еще юная, нежная и хрупкая… — Черт бы побрал этот семинар…

— Вы студентка? — догадалась я.

— Да. — Она вцепилась в подлокотники побелевшими пальцами…

Я с завистью взглянула на свою попутчицу еще раз. «Везет же ей, у нее все еще впереди!» Я ужаснулась, поймав себя на мысли, что рассуждаю словно древняя старуха…

Полет прошел без эксцессов, я всю дорогу читала дамский журнал, и поэтому время пролетело незаметно.

В электричке мое внимание привлекла парочка мужчин моего возраста в спортивных брюках и вытянутых футболках. Они тянули пиво из алюминиевых банок, шумно матерились и смачно сплевывали на пол.

— Мы так здорово погуляли на моем дне рождения! — Лысый парень делился впечатлениями с другом. — Я блевал всю ночь.

Я вздохнула и отвернулась к окошку. Березки и сосны, невысокая трава и очень мало цветов. До Ритиной деревни было еще часа полтора, поэтому я решила перейти в вагон «повышенной комфортабельности». Надо было доплатить смешную сумму проводнице и дальше ехать себе спокойно, в мягком кресле и посматривая советские фильмы, которые крутили по видео.

Я опустилась в мягкое кресло и вздохнула, надеясь, что здесь буду избавлена от подобных попутчиков. Напротив меня сидел мужчина с ноутбуком на коленях, судя по звукам, доносившимся из компьютера, он смотрел художественный фильм «про бандитов». Вполне интеллигентного вида, в хорошем костюме и даже при галстуке, он очень резонировал с моими прежними попутчиками, любителями пива.

Мужчина поерзал в кресле, а потом потянулся к пакету и вытащил бутылку пива.

К концу нашей дороги у ног моего интеллигентного соседа скопилась целая батарея пустых бутылок. Мужчина покраснел и то и дело отпускал колкие фразы по ходу фильма. Потом он пару раз наорал на проводницу и попросил меня убрать ноги из прохода (куда я их и не выставляла!!!). Напоследок он так долбанул по крышке ноутбука, что раздавшейся скрежет я приняла как само собой разумеющиеся.

— ……..! — смачно выругался мужчина неизвестно на кого и, резко поднявшись, отправился в тамбур.

— Слава богу! — выдохнула я с облегчением, косясь на часы. Через десять минут я должна быть у Риты…

Родина Риты меня приятно удивила: две улицы, продмаг да какое-то непонятное сооружение, покрашенное в белый цвет. Наверное, причиной хорошего впечатления была погода — при ярком, теплом солнышке деревенька смотрелась словно из довоенного кино. Суетились ребятишки, возле домиков сидели старушки. Навстречу мне шла пятнистая корова, и я даже улыбнулась, решив похлопать ее по морде.

— Простите, — я подошла к сухонькой старушке, которая в гордом одиночестве сидела на куче сваленных бревен, — как мне пройти к дому Смирновых? — это была Риткина фамилия.